Святой Грааль - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ветер cтр.№ 12

— Я облачусь в монашескую рясу, как всегда делаю это во время переезда с место на место, — сказал мечтательно Шарль. — Странствующий монах вызывает у людей доверие и участие.

— Вернись на землю, Толстяк, — одёрнул его Ван Хель. — Ты знаешь, где можно добыть тачку? Вот и отправляйся за ней. Это твоя забота.

Шарль недовольно фыркнул.

* * *

День их отъезда совпал с торжествами в городе. Накануне перед церковью появились заграждения, от храма до королевского дворца вдоль всей улицы по обе стороны на стенах домов были развешены покрывала, растянуты ткани, на дороге толстым слоем лежала солома.

— Смотри, какое пышное прощание устраивает нам Париж! — засмеялся Ван Хель.

— Ах, если бы это было в нашу честь, — вздохнул Толстый Шарль.

— Похоже, намечается чьё-то крещение? Кто-то из королевской фамилии?

— Я слышал, что у его величества гостит герцог Прованский. Поговаривают, что герцог привёз из Испании иноземную красавицу и хочет взять её в жёны, но она исповедует магометанскую веру. Может, её хотят крестить?

— Всё может быть… Что ж, придётся нам подождать, пока вся эта процессия доберётся до баптистерия [7] . Всюду стражники, нас не пропустят сейчас с нашим скарбом… Ладно, поглазеем на это великолепие…

Из дворца двигался кортеж, возглавляемый духовенством со святыми Евангелиями, крестами и хоругвями. Над городом разносились песнопения. За священниками следовал в богатых одеждах король со своей огромной свитой и многочисленной охраной.

— Похоже, я был прав, — сказал Шарль. — Глянь-ка на ту особу. Это Орабль, та самая сарацинка, привезённая герцогом из Испании. Видишь, епископ ведёт её за руку? Это её будут крестить.

Народ толпился возле украшенной лентами и коврами церкви, ожидая приближения процессии.

— Хоть бы разок побывать в обществе этих шикарных господ, — проговорил Шарль, облизываясь. — А как бы я хотел потрогать ручки и ножки этих благородных дам!

— Ты же монах! — удивился Хель.

— Монах я по одежде, а в душе я философ и искатель истины. Ты же сам требуешь от меня, чтобы я мыслил широко, а как можно рассуждать, скажем, о первородном грехе, ежели не проникнуть в тайны женских прелестей.

— Трепло толстопузое, — засмеялся Ван Хель.

Место, откуда они наблюдали за процессией, находилось довольно далеко от церкви, поэтому видели они немного, а слышали и того меньше. Но когда по окончании службы те немногие из пышной королевской свиты, кто был допущен внутрь, вышли наружу и король произнёс несколько слов, толпа восторженно взревела, замахала руками, вверх полетели шапки. Герцог Прованский отвязал висевший у него на поясе кошелёк и, насыпая в ладонь монет, принялся швырять их в толпу. Народ ринулся подбирать деньги, отталкивая друг друга. Началась давка, поднялся крик, стражники опустили копья и пытались оттеснять толпу, но люди не отступали. Слышались вопли: «Нет, это моё! Не уйду! Убирайся прочь со своим копьём!»

— Вот она, государева щедрость, — почти равнодушно заметил Ван Хель.

— А ведь там непременно раздавят кого-нибудь, — заволновался Шарль. — Из-за презренного металла…

— Что люди ценят превыше всего, из-за того и гибнут, — ответил Ван Хель.

— Ты так спокойно говоришь об этом, — возмутился Толстяк. — Неужели в тебе нет ни капельки сочувствия к этим несчастным?

— Почему я должен сочувствовать им? Смерть бросила им приманку в виде серебряных монет, они с готовностью заглотили эту наживку. Нет, я никогда не сочувствую дуракам.

— Ты называешь тех несчастных дураками?

— Да.

— Они же просто пришли посмотреть на красивых людей.

— Они пришли развлечься и поживиться на дармовщинку. Я таких презираю. Хлеба и зрелищ! Всё это уже было. И всё это будет всегда. Если опыт ничему не учит людей, почему я должен сочувствовать их глупости?..

— Ты слишком суров к людям, — пробурчал Толстяк.

— Суров, но не жесток. У меня есть такое право. Я повидал больше, чем ты можешь себе представить, даже если твоё воображение разыграется не в меру.

— Я бесконечно уважаю тебя, Хель, — сказал Шарль очень печально, — но там, — Толстяк указал на кишащую толпу, — есть и старики. А они тоже кое-что знают о жизни. Ты не настолько стар, чтобы быть мудрее всех.

— Некоторые проживают очень долгую жизнь, но так и не понимают ничего.

— Пусть так. Но всё же нельзя настолько равнодушно взирать на человеческую боль, как это делаешь ты, — с горечью ответил Шарль. — Жизнь даётся нам всего один раз.

Хель усмехнулся.

* * *

Они ехали на небольшой телеге, запряжённой стареньким мулом. Единственной их поклажей был сундук Толстяка, где Шарль хранил свои рукописи и несколько имевшихся у него книги. Поверх монашеской рясы Шарль набросил огромный меховой плащ с капюшоном. Ван Хель облачился в короткую кожаную куртку мехом наружу, шерстяные штаны и войлочную шапку. На поясе у него висели два ножа, а на спине он пристроил меч в строгих, но изящных ножнах, потёртый ремень которых тянулся наискось через грудь и придавливал косматый мех куртки. Отправляясь в путь, Хель всегда держал меч за спиной и никогда не пользовался плащом.

Вечером третьего дня они остановились в мрачной деревне и увидели собравшихся перед церковью людей. Только что прошёл дождь, смешанный со снегом, и в воздухе висела сизая муть. На скользких каменных ступенях церквушки стоял сутулый священник в забрызганной грязью рясе и потрясал над головой длинной палкой, на верхнем конце которой была закреплена поперечная перекладина с привязанной к ней линялой синей тряпкой с нашитым на неё белым крестом, что придавало палке с крестовиной некое сходство с хоругвью. Лицо священника раскраснелось от холода, губы дрожали, но он не обращал внимания на пробирающий до костей ветер и простуженным голосом обращался к толпившимся перед ним крестьянам:

— Сыны Божьи! Уж коли обещали мы Господу установить у себя мир и блюсти добросовестно права церкви Христовой, то не можем мы забыть и о главном. Я говорю о Гробе Господнем в Иерусалиме! Отвоевать его — ваша первейшая обязанность! Это дело сегодня — главнейшее для вас, стоящее превыше прочих, на которое вам следует обратить вашу силу и отвагу. Необходимо, чтобы вы как можно быстрее поспешили на выручку вашим братьям, проживающим на Востоке, не дожидаясь, пока орды нечестивцев вторгнутся на нашу землю. В пределы Романии уже вошло персидское племя турок, жадное до христианских земель. Они семикратно одолевали христиан в сражениях, многих поубивали, многих забрали в полон, разрушили наши церкви! И если будете вы долго прозябать в бездействии, придётся вашим братьям по вере пострадать ещё больше. Вот потому и несу вам слово Папы: прошу и умоляю вас, глашатаев Христовых, чтобы вы со всей возможной настойчивостью увещевали людей всякого звания, как конных, так и пеших, как богатых, так и бедных, позаботиться об оказании всяческой поддержки христианам. Изгоните с наших земель нечестивых! Я обращаюсь к присутствующим и поручаю сообщить отсутствующим. Так повелевает Христос! Если кто, отправившись туда, окончит своё житие, поражённый смертью, будь то на сухом пути, или на море, или же в сражении против язычников, отныне да отпустятся ему грехи! Это обещано всем, кто пойдёт в поход, ибо святую нашу Церковь наделил такой милостью сам Господь. О, какой позор, если бы презренное и недостойное племя язычников, служащее дьявольским силам, одолело бы народ, проникнутый верою во всемогущество Божье. О, каким срамом покроет вас Господь, если вы не поможете Ему и тем, то исповедует веру христианскую!