Настанет день - читать онлайн книгу. Автор: Деннис Лихэйн cтр.№ 139

Облокотясь на дверцу, Томас внимательно посмотрел на сына:

— Они явятся к тебе и напомнят про Тессу.

Он коснулся фуражки, прощаясь, и сел в машину.

Лето выдалось безумное. Хотя ничто этого не предвещало. Всякий раз, когда Бейбу казалось, что он ухватил нить событий, она выскальзывала у него из рук и исчезала, точно свинья, почуявшая запах тесака. Бомба у дома генпрокурора, забастовки, расовые бунты, сначала в Колумбии, потом в Чикаго. Причем в Чикаго цветные всерьез дали сдачи, так что получился даже не бунт, а настоящая война, до чертиков перепугавшая всю страну.

Не то чтобы все совсем было плохо. Нет. Во-первых, кто бы мог предсказать, какие чудеса Бейб сумеет проделать с белым мячом? Да попросту никто. Май у него, надо сказать, не задался: процент удачных ударов упал до минимума. Но потом тренер Барроу разрешил ему не становиться в начале матча на питчерскую горку, Бейб рассчитал, когда нужно вложиться в удар, и июнь получился триумфальный. А июль — так просто вулканический.

Начало месяца омрачили кое-какие страхи: поговаривали, что проклятые мятежники и большевики планируют резню в День независимости. Каждое федеральное учреждение в Бостоне оцепили солдаты, а в Нью-Йорке весь наличный состав полиции погнали охранять общественные здания. Но ничего так и не случилось, кроме забастовки рыбаков, а Бейбу было на это наплевать, потому что он никогда не ел тварей, которые не умеют ходить на своих ногах.

На следующий день он провел два хоум-рана за одну игру, причем оба раза запустил мяч в самую высь, черт дери. Такого никогда с ним не было. А через неделю он провел свой одиннадцатый в сезоне хоум-ран, послав мяч прямохонько к чикагскому горизонту, так что даже фанаты «Уайт Сокс» радостно завопили. В прошлом году он стал главным героем лиги с одиннадцатью хоум-ранами за сезон. А в этом еще даже не начал разогреваться, и фанаты это знали. В середине месяца в Кливленде он опять провел два хоум-рана за матч. Само по себе достижение выдающееся, но это был еще и победный гранд-слэм. Болельщики команды соперников даже не улюлюкали. Бейб не верил своим ушам. Он только что заколотил последний гвоздь в их гроб, но народ на трибунах разом вскочил на ноги, и все скандировали его имя, пока он обегал базы. Когда он пересек линию домашней базы, они еще стояли, они еще месили воздух кулаками, они еще выкликали его имя: Бейб! Бейб! Бейб!..

Газеты, всегда на шаг-другой отстающие от болельщиков, наконец-то обратили внимание на его успехи. До сих пор никому не удавалось превзойти рекорд Американской лиги по количеству хоум-ранов за один сезон, который поставил в 1902 году Сокс Сейболд: шестнадцать штук. У Бейба же на третьей неделе этого фантастического июля их было уже четырнадцать. И теперь он направлялся на родной стадион, в Бостон. Извини, Сокс, я собираюсь отобрать у тебя этот твой рекордик, завернуть в него свою сигару и подпалить.

Пятнадцатый хоум-ран он провел в первом же домашнем матче против «Янкиз». Он запульнул мяч на верхний ярус правых трибун, туда, где самые дешевые места, и увидел, как фанаты принялись драться за него, как голодные за кусок хлеба. Он пробежал к линии первой базы и по пути заметил, что стадион забит до отказа, тут как минимум вдвое больше народу, чем в прошлом году на Мировой серии. А ведь сейчас команда на третьем месте, притом сползает вниз, поэтому чуть ли не единственное, из-за чего болельщики все-таки приходят, — это Рут и его хоум-раны.

И даже когда через несколько дней они продули в Детройте, никого это, казалось, не взволновало, потому что он запулил вдаль свой шестнадцатый мяч за год. Шестнадцатый! Теперь бедняге Соксу Сейболду волей-неволей пришлось потесниться на своем пьедестале. Водители трамваев и машинисты надземки на этой неделе не вышли на работу. Бейб уже во второй раз в этом году подумал: черт дери, похоже, весь мир сейчас только и делает, что бастует, но на другой день трибуны все равно заполнились до отказа — в тот самый день, когда Бейб вышел на площадку, чтобы достичь волшебного числа семнадцать в игре против замечательно щедрых «Тайгерс».

Он предчувствовал успех, еще стоя в боковой зоне. Бейб выходил третьим, и весь стадион это знал. Вытирая биту тряпкой, он рискнул выглянуть из зоны и увидел, что половина зрителей смотрит на него. Он тут же нырнул обратно, потому что все тело у него похолодело. Стало точно кусок мороженого. Раньше он думал, что таким ледяным делаешься, когда умрешь. Он только через секунду сообразил, из-за чего это. Почему из рук и ног, из души ушла вся уверенность. Почему он решил, что больше не сможет бить как надо.

Лютер.

Стоя в круге, Бейб воровато покосился на трибуны. Первый ряд. Дорогой ряд. Цветной не мог сидеть на этих местах. Так никогда не было, и нет оснований думать, что что-то изменилось. Значит, оптический обман…

Но нет, это он. Никаких сомнений. Лютер Лоуренс. Та же россыпь светлых шрамов на темном лице. Те же глубоко сидящие печальные глаза, которые смотрят на Рута и освещаются улыбкой. Вот Лютер подносит пальцы к краю шляпы и касается ее в знак приветствия.

Рут попытался улыбнуться в ответ, но мышцы лица не слушались. Он услышал, как объявляют его имя. Двинулся к бэттерской зоне и, пока шел, все время чувствовал спиной взгляд Лютера. Он подошел к домашней базе и отбил первый же мяч — прямо в перчатку подающего.

— Этот Клейтон Томс был твоим другом? — Дэнни поймал взгляд продавца арахиса и поднял два пальца.

Лютер кивнул:

— Был. Только вот не без придури. Ни слова не сказал, просто собрался и свалил.

— Хм, — произнес Дэнни. — Я его несколько раз видел. Что-то он мне таким не показался. Славный парень, совсем мальчишка.

К ним полетели два маслянистых коричневых пакета, Дэнни поймал первый, а второй, отскочив от Лютерова лба, плюхнулся тому на колени.

— А я-то думал, ты знатный бейсболист. — Дэнни пустил пятицентовую монетку по ряду.

— Слишком много всяких мыслей. — Лютер вынул из пакета теплый орешек, сделал молниеносное движение кистью, и тот, отскочив от кадыка Дэнни, свалился ему за пазуху. — А что говорит мисс Вагенфельд?

— Она списала это на обычные причуды вашего темнокожего народа, — ответил Дэнни, засовывая руку под рубашку. — И сразу наняла себе новую прислугу.

— Цветного?

— Нет. Мне кажется, теперь новая мода: стараются, чтобы в доме было побелее.

— Как на этом стадионе, а?

Дэнни фыркнул. На Фенуэе сегодня тысяч двадцать пять лиц, и все, кроме лица Лютера, не темнее бейсбольного мяча.

Рут неудачно отбил бросок, и теперь команды менялись местами; толстяк семенил на левый фланг, сгорбившись, точно ожидал удара сзади. Лютер знал, что Рут его увидел. Парня как из шланга окатило стыдом. Лютер его чуть не пожалел, но вспомнил ту игру в Огайо, то, как белые испоганили ее, и подумал: не хочешь стыдиться? Тогда не делай постыдных вещей, белый мальчик.