Личное дело женщины-кошки - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 49

Несмотря на тяжелую судьбу, Карина сохранила ясность ума и была приветлива. Эвелина любила девочку и искренне обрадовалась, когда у той появилась подружка, Настя Килькина.

Вот последнюю директриса не могла назвать вполне адекватной. Настя пугалась собственной тени, легко начинала плакать и решительно отказывалась оставаться одна.

В паре Карина – Настя инвалид оказалась лидером, сильной личностью, а здоровая физически девочка слабой, ведомой, какой-то сломленной. Дети были невероятно похожи, беленькие, голубоглазые, худенькие, востроносые, а когда сделали одинаковые прически и вовсе начали смахивать на близнецов. Вот только характеры у подруг оказались полярными: Карина напоминала боевого слона, упорно идущего к цели, а Настя пугливого ленивца, крикни на него – и он свалится с дерева.

Шли годы, а девочки дружили все крепче и крепче. В конце концов Карина попросту переехала жить к Килькиным. Это было против всяких правил, но Эвелина закрывала глаза на нарушение. Во-первых, барак стоял на территории психоневрологического диспансера, а во-вторых, директор не хотела рушить дружбу девочек.

Ну а когда девочки выросли, в интернат явился нотариус, и Эвелина узнала о готовящейся сделке.

В первый момент директриса испугалась и помчалась к Карине.

Та совершенно спокойно сказала:

– Я имею право распоряжаться своей площадью, она моя по закону. Квартира не государственная, кооперативная, поэтому проблем не возникнет. Мы с Настей хотим жить вместе, она оформит надо мной опекунство по правилам, через суд.

– Настя не работает, – попыталась внести ясность Эвелина, – студентке не разрешат опеку.

– А Зоя Андреевна на что? – улыбнулась Карина. – С ней-то порядок. Не волнуйтесь, Эвелина Лазаревна! Скоро я уеду от вас.

Так и вышло. Эвелина Лазаревна была поражена, узнав, с какой скоростью Килькина провернула дело. Стало понятно, зачем Карина подарила ей свою квартиру. Человеку без собственной жилплощади опекуном инвалида не стать, а Зоя Андреевна жила в служебной квартире.

Авдеева уехала с Килькиными, но Зоя Андреевна продолжала работать в интернате. Пару раз Эвелина спрашивала:

– Как девочки?

– Хорошо, – сухо отвечала медсестра, – учатся, все у нас замечательно.

Казакова замолчала, потом осторожно спросила:

– А что случилось с Настей? Вы же приехали неспроста, телевизор лишь повод?

– Верно, – согласилась я, – хотела поговорить с Кариной, спросить, чем Килькины заслужили такой подарок, но теперь мне многое стало ясно. А где сейчас Карина?

– Так с Настей!

– Вы уверены?

– А где ж ей быть? – изумилась Эвелина.

– Действительно, – пробормотала я, – почему вы решили, будто с Настей что-то случилось?

– Ну… так, – нехотя ответила директор.

– Отчего не предположили, что беда стряслась с Кариной? Инвалиды более уязвимы!

– Только не Кара, – усмехнулась Эвелина, – она себя в обиду не даст, а Настя… Та совершенная амеба! Думаю, ее Зоя в детстве затравила, я случайно стала свидетельницей очень неприятной сцены!

– Какой? – напряглась я.

Эвелина вытащила сигареты.

– У нас у забора куст сирени растет, за ним лавочка стоит, ее с дорожки не видно. Один раз иду домой и слышу шорох…

Казакова сразу поняла, что на скамейке сидит кто-то из обитателей интерната, другим людям просто нечего здесь делать, время клонилось к вечеру, скоро отбой. Казакова решила обогнуть куст и вернуть подопечных в палату. У многих обитателей интерната при отсутствии разума обострены половые инстинкты, и одной из основных задач медиков было не допустить греха.

Эвелина решительно шагнула к кусту и тут услышала сердитый голос Зои:

– Ты мне надоела! Брошу тебя.

– Мамулечка! Не надо, – захныкала Настя.

– Привяжу в лесу к елке и уйду!

– Не надо!

– Чего, испугалась?

– А-а-а!

– Говори нормально!

– Да-а-а!

– Хочешь в чащу?

– Не-е-ет!

– Будешь слушаться?

– Да-а-а, – рыдала Настя, да так отчаянно, что у Эвелины защемило сердце.

– Смотри у меня! – не успокаивалась Зоя.

– А-а-а!

– Замолчи!!! – рявкнула мать.

Из-за кустов донесся шелест, потом странные квакающие звуки.

– Ну хватит, – уже ласковым тоном сказала медсестра, – перестань! Ты же знаешь, что я тебя люблю! Успокойся! Ради тебя стараюсь! Хочешь всю жизнь в Фолпине гнить?

– Не-ет!

– Значит, слушайся!

– Да-а-а! Мне страшно! В лесу привяжут к елке!

– Ты со мной, бояться некого.

– Да-а-а! – заикала Настя. – А я боюсь.

– О господи! Вот таблетка, живо ешь!

– Не хочу-у-у!

– Жри говорю!

– Не-ет! У меня от них голова болит!

– Ну все! Завтра точно в лесу окажешься! Позвоню тете Лизе, она Богдана пришлет! Глотай!

– Не-ет!

– Тихо, тихо, – заворковала Зоя, – всего-то и делов – лекарство выпить. А теперь сама рассуди! Зачем я тебя кормлю, пою, лечу, а? Если б хотела тебя выгнать, к чему время тратить? Живу тут только из-за твоих медикаментов. Где их еще достать? А ты без таблеток в дуру превратишься!

– Как Оля из седьмой палаты? – дрожащим фальцетом спросила Настя.

– Еще хуже, – успокоила ее добрая маменька, – как баба Клава из шестнадцатой.

– Не хочу!

– Тогда слушайся! И заживем богато! Пошли домой. Я тебя люблю!

– Ма-а-ама-а! Не бросай меня!

– Я никогда тебя не оставлю, – заверила Зоя, – солнышко, птенчик мой, ну, побежали, хочешь мороженого?

Эвелина Лазаревна бросила на стол пачку сигарет.