Дигитал - читать онлайн книгу. Автор: Олег Маркеев cтр.№ 20

Алексей кивком поблагодарил, стряхнул пепел на листок.

— Ты кто по образованию? — спросил Олег Иванович.

— Я — опер, — разглядывая красный уголек сигареты, ответил Алексей.

— Скорее, юрист, нет?

— Нет, юрист — он в галстучке и с портфелем ходит. А я бандюганов выслеживаю и давлю.

Олег Иванович кивнул.

— Хороший ответ. Показательный.

— В смысле — показательный?

— Показательный — и все. Девяносто процентов моих пациентов именно так и отвечают: я — опер, я — прокурор, я — спасатель. — Олег Иванович придвинулся ближе, понизил голос. — Открою тайну, именно из-за такого взгляда на себя они здесь и оказываются. Внедряют себе в сознание установку, что они лишь ф у н к ц и я, человек-профессия, незаменимый профессионал, на котором все держится. Но человек — не киборг на службе закона. У него должны быть вполне очевидные человеческие потребности и простительные человеческие слабости. И ресурс прочности и живучести у него меньше, чем у табельного «макарова». Вашему начальству легче и проще вдалбливать вам в голову мысль о некой вашей исключительности и играть на чувстве долга. «Промывка мозгов» всегда дешевле, чем забота о полноценном отдыхе и адекватном развитии личности и психики подчиненных. Человек, считающий себя всего лишь и только опером, прекрасный подчиненный и функционер, но обречен как биологический объект. Как человек. Что собственно произошло? Леша Колесников, двадцати пяти лет, вместо того, чтобы выспаться и провести день на пляже и ночь с молодой здоровой женщиной, сцепив зубы, тащится на работу. И падает в обморок посреди улицы.

— Солнечный удар, — пробурчал Алексей.

Олег Иванович пристально посмотрел ему в глаза.

— Травмы головы, сотрясения мозга были?

Алексей, подумав, пожал плечами.

— Как без них? Я дзюдо занимался. Дважды в серьезных захватах участвовал. — Вспомнив мизерные познания в медицине, добавил: — Но удары в голову прошли без потери сознания.

Олег Иванович удовлетворенно кивнул.

— Картина примерно ясна.

— И каков диагноз, доктор?

Олег Иванович помедлил с ответом, оценивающе взглянул на Алексея.

— Диагноз — это факт. Весь вопрос в реакции на него. Вечер на улице — факт. — Он указал на окно. — Можно либо готовиться ко сну, либо будоражить себя предвкушением свидания.

Взглянув на сумерки за окном, Алексей невольно вспомнил о договоренности с Костей и едва совладел с нахлынувшим беспокойством.

— Ты, как я вижу, понял мою аллегорию.

Алексей затушил окурок. Вытер пальцы.

— Я готов выслушать диагноз.

— И принять его, как должно мужчине принимать вызов судьбы, — продолжил за него Олег Иванович.

Алексей, внутренне собравшись, как перед прыжком в воду, утвердительно кивнул.

Олег Иванович медленно провел ладонью по столешнице, словно стирая пыль. Алексей невольно проследил за движением его руки. Странно, но внутренняя пружина, которую он так старательно взвел, ослабла, и по телу разлилась приятная теплая слабость.

— Тогда держись… Еще раз повторю, тебе повезло. Соотношение плохого и хорошего во всем произошедшем в твою пользу. Никакой иронии. Голый факт. Который надо признать и принять как должное. — Ладонь вновь прочертила по столешнице плавную дугу. — Во-первых, ты не брякнулся головой об асфальт, а довольно аккуратно прилег. К тому же на виду у своих, которые быстро доставили тебя в отделение, уложили в тихом месте и как могли купировали припадок. Во-вторых, тебя доставили в один из лучших диагностических центров Москвы. Без утомительной госпитализации и очередей всего за несколько часов мы провели комплексное, весьма подробное обследование. Картина достаточно ясна. — Ладонь на секунду замерла, потом продолжила свой путь по столешнице. — Опухоль мозга, инсульт, височная эпилепсия, дистония, диабетический или гипертонический криз как возможные диагнозы отпали. И это отлично. Причина потери сознания и эпилептоидного припадка, как мне представляется, в черепно-мозговой травме, осложненной стрессовыми нагрузками и длительной интоксикацией.

Олег Иванович указал на окурок.

— Никотин — это яд для мозга. Хотя и неплохое седативное средство. Кстати, другим успокоительным оперов — водочкой — ты не злоупотребляешь. Сужу по состоянию печени. Но особо не обольщайся. Чем крепче физиология, тем больше страдает психика. С такой печенью, как у тебя, есть шанс допиться до алкогольных психозов. — Он мягко улыбнулся. — А лучший способ сбросить стресс — это восьмичасовой сон после часового секса. Ты когда, кстати, последний раз на бабе возлежал?

— Это так важно? — насупился Алексей.

— Судя по данным сканирования твоей простаты, весьма. — Олег Иванович медленно, гипнотизирующе медленно, сжал пальцы в кулак. — Итак, диагноз — черепно-мозговая травма с вышеперечисленными осложнениями. Если убрать негативные факторы, последствия ее могут больше не сказаться. Во-первых, бросить курить и пить.

Алексей внутренне похолодел.

— И бросить работу? — проглотив ком в горле, сипло произнес он.

— Вывод логичный, — кивнул Олег Иванович. — Но трудный. Даже, скажу, саморазрушительный для человека, считающего себя опером и никем другим.

— Вот так все запущено? — через силу улыбнувшись, спросил Алексей.

— Увы. Статья «шесть — б», если тебе угодно. С такой статьей служить запрещено. Но жить можно. И весьма неплохо. Потому в число ограничений входит: избегать стрессов, регулярно питаться, заниматься физкультурой, спать всласть, работать только в удовольствие и не наизнос, и много любить женщин. Но не по Шекспиру, а чисто физиологически. Лично я считаю, что это рай на земле. А ты?

— Со статьей?

— Для тебя так важна запись в бумажке? Через пять лет, если обмороки не повторятся и не начнутся нестерпимые головные боли, статья отпадет сама по себе. Если к тому времени сохранится желание вернуться в строй, милости прошу.

Алексей задумался.

— А если я опрокину ваш диагноз? — спросил он.

Олег Иванович, казалось, был готов к этому вопросу. Ответил с ходу.

— У тебя будет такая возможность. Я, как того требуют правила, проинформировал твое руководство. Завтра тебя отстранят от работы и направят на военно-врачебную комиссию для определения степени годности к службе. Учти, это госпитализация минимум на месяц в психо-неврологическом отделении. Будешь качать права и нарушать режим, припаяют какой-нибудь психоз. Типа эпилептоидно-паранойяльного. Я, конечно, передам данные наших обследований и на консилиуме, если на таковой пригласят, буду отстаивать свой диагноз. Считаю, что он точен, раз, и максимально корректен по отношению к личности пациента, два. Если говорить примитивным языком, то тебя просто заездили. При полном, кстати, на то твоем согласии. Будешь служить дальше, периодически будешь биться головой об асфальт, пока не расколешь черепушку. Потому что, как мне представляется, в ней живет внутренний протест против того, с чем ты сталкиваешься каждый день.