Цена посвящения - читать онлайн книгу. Автор: Олег Маркеев cтр.№ 40

Совпадение? Да, если вы ничего не понимаете в политике. Иванов не сомневался, замминистра сожрали милые «кураторы».

На следующей встрече они уже общались с ним, как с своим, конечно же, не посвященным в высшие интересы, но ориентирующимся в проблеме. Выложили на стол папку с «сигналами партийцев» и предложили оценить с точки зрения УК. По материалам получалось, что один из секретарей райкома партии увяз во взятках и связанных с ними аморальностях, как бегемот в болоте.

— Надо проверить, — осторожно заключил Иванов.

— Вот и проверьте, — подхватил Решетников. — Люди требуют справедливости. Почему же им ее не дать?

Сигналы в партийные инстанции Иванов превратил в показания по уголовному делу. Странно, но никто из «сигнальщиков» заднего хода не дал и в суд свидетелями обвинения пошли, как по партразнарядке. Секретаря арестовали на рабочем месте. И что самое странное, дали осудить. Правда, предварительно отобрали партбилет.

На этом деле Иванов перескочил в министерство. И стал работать дальше, как выражался, между УК и КПК [18] .

А в конце восьмидесятых, стоило схоронить Андропова, закрутившего гайки, экономическая пугачевщина сломала плотину и хлынула кооперативным движением.

Иванов поначалу запаниковал, посчитав, что кураторы не справились с давлением пугачевщины и резьбу попросту сорвало.

Но по тому, как лихо плодились центры научно-технического творчества молодежи, студенческие кооперативы и хозрасчетные мастерские и кто там директорствовал, быстро стало ясно, процесс управляется. А когда стали открывать СП, коммерческие банки и биржи, а их директора рядом с «Визой» носили партбилеты, вопросов не осталось. Партия сама решила возглавить пугачевщину.

Кто считает, что партия совершила харакири, не понимает ничего ни в политике, ни в экономике. Перед концом СССР ни одно серьезное экономическое начинание было невозможно без инвестиций государственного или криминального капитала.

Так зачем же устраивать гражданскую войну с гарантией потерять власть? Не проще ли, отбросив советскую идеологию, слить в экстазе капиталы? Неужели стратегически неверно возглавить процесс создания на обломках экономики, созданной для победы в Великой отечественной войне, новой системы, способной решать задачи грядущего тысячелетия?

По совету «кураторов» Иванов ушел из МВД и открыл частное агентство коммерческой безопасности. Навыки и знания, наработанные в борьбе за сохранность соцсобственности, пригодились в деле охраны собственности частной. Жил, работал, неплохо зарабатывал и старался не удивляться, что большинство новоиспеченных деятелей рыночной экономики ранее фигурировали в уголовных делах по линии ОБХСС, а кто не сидел тогда, сегодня за свои дела так и просился в камеру даже по нормам невразумительного нынешнего законодательства.

Он постоянно ощущал незримое присутствие кураторов в своей жизни. Довольно долго они на контакт не выходили. Но Иванов отлично осознавал, что бесхозным ему недолго ходить. Только накопит потенциал, достойный их внимания, на него выйдут.

Так и получилось. Стоило Матоянцу предложить перейти к нему на работу, как вечером в квартире Иванова раздался телефонный звонок.

— Вас беспокоит Салин Виктор Николаевич, — возник в трубке мягкий баритон. — Нужно встретиться.

— Извините, что пришлось вас побеспокоить, Василий Васильевич, — произнес Салин голосом мягким и теплым, как подушечка львиной лапы. — Но обстоятельства, как вы сами понимаете, чрезвычайные.

Очевидно, ввиду чрезвычайных обстоятельств для встречи «кураторы» выбрали пионерлагерь на берегу Клязьмы.

Летом в двух пятиэтажных корпусах бушевали подростковые страсти-мордасти, а в межсезонье администрация сдавала помещения для всяческих взрослых непотребств: от семинаров саентологов до ускоренных курсов менеджмента. Как бы официально ни назывались мероприятия, все почему-то заканчивалось повальным промускуитетом и танцами под луной.

И сегодня в лагере медленно набирал обороты какой-то бюрократский сабантуй. Иванов мельком взглянул на номера машин, густо обложивших центральный корпус, — половина принадлежала администрации области. Машина с Ивановым и его спутником проехала по аллее дальше, к группке коттеджей. Там, как правило, отдельно от всех селили организаторов непотребств либо тех, кто использовал сборища в качестве прикрытия.

У дальнего коттеджа стояли три иномарки: представительский «вольво», «ауди» и неизбежный джип-броневик с охраной.

Трое мужчин лет по сорок на вид курили на крыльце и на прибытие Иванова никак не отреагировали. Потому что следом шел Владислав, успевший где-то сбросить свою спецназовскую амуницию.

Владислав ввел Иванова в комнату, в центре которой за столом, спиной к окну, сидел Салин. Решетников расположился на диване, вальяжно вытянув ноги и сцепив пальцы на животе. В комнате витал нежилой гостиничный дух. Словно подчеркивая, что в этом временном приюте долго засиживаться не собираются, Салин с Решетниковым верхней одежды не сняли.

Прошедшие годы мало изменили «кураторов». Следуя моде, сменили покрой костюмов, с лица Салина пропали очки в тяжелой роговой оправе, их заменили невесомые на вид «Сваровски» с матово-темными стеклами, Решетников стал похож на функционера «Росвооружения», барражирующего между Абу-Даби и Сингапуром. Но внутренняя суть их, чувствовалось, осталась прежней. Как были львами, приглядывающими за стадом номенклатурных буйволов, так и остались.

Решетников глазами дал команду Владиславу, тот беззвучно выскользнул в соседнюю комнату, прикрыв за собой дверь. Через пару секунд там ожил ноутбук.

— Э-хе-хе, — зашевелился Решетников.

Выудил из кармана плаща портмоне, тяжко вздохнув, достал стодолларовую купюру, продемонстрировал Иванову, с натугой сложился пополам, придвинулся к столу и положил банкноту перед Салиным.

— Эдак ты, милок, меня по миру пустишь, — обратился он к Иванову. — Понадеялся на тебя и проспорил.

— Павел Степанович побился об заклад, что такого профессионала, как вы, на мякине не взять, — пояснил Салин. — Раз доложили, что произошла трагическая случайность, так оно и было. У меня сложилось мнение, что не так все просто. Пришлось просить Владислава проверить. Владислав! — чуть громче произнес Салин.

Тихо скрипнула дверь. Иванов решил не поворачиваться.

— Что там? — спросил Салин.

— Проект «Водолей» в полном объеме, — коротко ответил Владислав.

Салин кивнул, и дверь вновь скрипнула, закрывшись.

Решетников шумно выдохнул. Опять достал портмоне, выложил на стол еще одну купюру.

— М-да, милок, разоришь ты меня, — протянул он. — Не денег жалко, отношения портить не хочется. Садись уж, что истуканом стоять!