Серый Ангел - читать онлайн книгу. Автор: Олег Маркеев cтр.№ 16

— И других не было?

— Откуда им взяться с такой работой! — с неприкрытой болью ответила Ирина Алексеевна.

Злобин отхлебнул чай. Следующий вопрос напрашивался сам собой, но он тянул время, давая матери собраться перед новой порцией боли.

— Ирина Алексеевна, Валентин сильно пил? — тихо спросил он.

Она лишь кивнула и закрыла глаза ладонью.

— М-да, у нас это вроде профессионального заболевания, — попытался неловко смягчить горечь Злобин.

— И Валя так говорил! Слово в слово. А сам уже без бутылки пива не засыпал, — запричитала Ирина Алексеевна. — Придет за полночь, а от него уже водкой разит. Выключит на кухне свет и сосет свою «Балтику девятую». Потом ногами прошаркает в свою комнату и рухнет как мертвый.

Злобин встал. Положил руку на вздрагивающее плечо Ирины Алексеевны.

— Ну-ну, не плачьте. Все через это прошли. Я тоже пил до чертиков. А потом в момент бросил.

— Правда? — глухо спросила она, вытирая глаза.

— Пять лет не пью, честное слово.

Злобин в эту минуту был противен сам себе; ничего не мог поделать с прокурорской натурой: одна часть ее утешала, искренне сострадая горю матери, а другая находила и цепляла в памяти мелкие детали, из которых потом сложится полная картина.

Дверь в комнату Валентина была открыта, и Злобин тщательно обшарил ее взглядом. Ничего выпадающего из общего стиля квартиры. Ни дорогой радиоаппаратуры, ни компьютера, ни календарей с голыми девочками. Или Валентин жил, как научили отец с матерью, или у него была своя норка, обставленная и оборудованная на нетрудовые доходы.

— А у вас дети есть, Андрей Ильич? — спросила Ирина Алексеевна.

— Дочка, — машинально ответил Злобин.

— С дочкой проще. Маме помощница… Выдать замуж за порядочного и работящего, все на сердце легче. Хотя порядочным и работящим сейчас хуже всех приходится.

Злобин поморщился. Не хотелось переходить к формальной процедуре, но ничего не поделаешь.

— Ирина Алексеевна, извините меня… Но Валентин, скажем так, пропал… Мы начинаем розыскные мероприятия. Полагается осмотреть жилище пропавшего. Ну, на предмет установления… Может, он паспорт с собой взял зимнюю одежду. Значит, уехал. Вы понимаете?

— Я понимаю. Конечно, конечно. — Она в последний раз всхлипнула, достала из кармана платочек и быстро промокнула глаза.

— С вашего разрешения, — скороговоркой пробормотал Злобин и шагнул к дверям комнаты Валентина.

— Андрей Ильич, вы в сны верите? — остановил его на пороге тихий голос Ирины Алексеевны. «Черт, истерика началась… Не дай Боже», — с тоской подумал Злобин. Но тут предчувствие больно укололо под лопатку. Он повернулся.

— Да, Ирина Алексеевна, верю. Особенно если это сны матери.

Ирина Алексеевна терзала в пальцах платочек,

— Мне сон приснился. Валик… Живой, улыбается. Говорит: «Мама, никому не верь. Никаких денег я не брал». — Она подняла на Злобина измученный взгляд. — Поверьте, он не брал этих денег. Мой Валик просто не мог!

Злобин вернулся на свое место. Сел, протянул через стол руку и накрыл ладонью ее пальцы, все еще комкающие мокрый платочек.

— Ирина Алексеевна, какие деньги?

Женщина высвободила руку, сунула в карман, чуть помедлив, достала и выложила на стол пластиковую карточку. «Виза» с фамилией и инициалами владельца. Латиницей, выпуклыми буквами значилось «Валентин С. Шаповалов».

— Так! Уже кое-что.

Злобин потянул карточку к себе. За отпечатки на пластике уже не беспокоился, все затерто матерью.

— Где нашли? — быстро спросил он.

— В столе у Вали. Верхний ящик. Под коробочкой с карандашами.

— Потом покажете. Когда нашли?

— Сегодня ночью. Как сон увидела.

Злобин нагнулся. У ножки стола лежала папка, в ней он по привычке носил комплект бланков. Достал нужный.

— Ирина Алексеевна, сейчас я оформлю протокол изъятия. Чтобы у нас все по правилам было. — Злобин щелкнул ручкой, приготовившись писать. — Но перед этим скажите, кто еще входил в комнату сына, кроме домашних?

— Ребята с его работы. Вчера приезжали. Задавали те же вопросы, что и вы.

— Кто именно?

— Леша Пак, его Валя Корейцем называл. Второго не знаю. Молодой парень, из новеньких.

— Пак служит в прокуратуре?

— Нет, в нашем ОВД, заместитель по розыску.

— Ясно.

Злобин достал еще один бланк — протокол допроса свидетеля.

Ирина Алексеевна тяжело откинулась на спинку стула и прижала ладонь к сердцу.

— Что же теперь будет, Андрей Ильич?

— Ничего. Искать будем вашего сына. Сходите, пожалуйста, за соседями, за теми, кто не болтлив. Карточку следует изъять в присутствии понятых.

— Господи, позор-то какой! — выдохнула Ирина Алексеевна.

Злобин не удержался и посмотрел в ее страдальческие глаза.

— Ирина Алексеевна, не изводите себя. — Он ткнул ручкой в карточку. — Это еще ничего не значит. В то, что ваш сын честный человек, я верю и буду верить до последней минуты. «Бедная. Только бы выдержала. Скоро начнем таскать по моргам, предъявлять на опознание все бесхозные трупы, подходящие под описание. Тут даже стальное сердце в клочья разлетится, а материнское и подавно».

Злобин с трудом заставил себя вывести первую строчку в протоколе.

Ланселот

Злобин стоял на остановке и курил, нещадно теребя фильтр зубами. Иных проявлений эмоций он себе не позволил.

Вокруг в осенних лучах плескалась жизнь. Ветер гонял по асфальту золотые листья пополам с серебристыми упаковками и рекламными листочками. Гости с Украины расставили вдоль тротуара коробки с экзотическими фруктами, лузгали семечки и вяло перебранивались. Сын солнечного Азербайджана махал картонкой над мангалом, разгоняя шашлычный чад. Из ларьков неслась интернациональная музыка — на все лады и на всех языках. Под нее перебирала ломкими тонкими ножками группа школьниц. Все как одна сосали пиво из бутылок, между глотками успевая сделать по паре затяжек. Разговаривали развязно и визгливо, как стайка сорок на ветке. Само собой, мат шел вместо знаков препинания.

В двух шагах от Злобина готовились к трудовой вахте наперсточники. Коробку с тремя стаканчиками установили посреди тротуара так, что не обойти. Катала уже разминался, но игру не начинали. Очевидно, ждали группу обеспечения. Пару человек из нее Злобин уже вычислил. В публике, снующей на пятачке у остановок автобусов, особняком держались три девицы с наглыми глазами и пяток угрюмых молодцов все как один в однотипных кожаных куртках и кепочках. «Так, девки у нас шли сто пятьдесят девятой, а мальчики, по малолетке сходив за хулиганку, норовят с почетом сесть по бандитским статьям. — Злобин имел привычку определять, по какой статье шел человек и, возможно, по какой суждено сесть. Как правило, угадывал. — Ну их к лешему! Один хрен, по двести десятой [10] их не загребешь. Вон уже и ангелы-хранители прилетели».