Угроза вторжения - читать онлайн книгу. Автор: Олег Маркеев cтр.№ 53

Сработали. Девка забилась в его руках так, что треснули кружева, прикрывавшие плечи и грудь.

— Мамочка, мамочка, — запричитала она. — Не убивайте!

— Адрес!

— Пятнадцатая Парковая улица, дом семь. Третий этаж. Дверь налево. Черная… Мама!!!

Журавлев рывком поднял ее с земли, швырнул на руки стоявшего за спиной сотрудника:

— В управление. Коли до упора!

— Иностранец права качает.

— Дай в морду и вези в гостиницу. Все! Побежал к машине. Белов, уже успевший сплавить операм таксиста, вытирал испачканные пальцы остро пахнувшей маслом ветошью.

— Есть адрес! — выдохнул Журавлев, рухнув на сиденье. — На Парковую.

— Поздравляю. — Белов перебросил тряпку на заднее сиденье, где гомонили еще не отошедшие от захвата мужики. — Эй, руки и морды протрите. У чекиста должны быть чистые руки, в школе не учили? — Он подмигнул Журавлеву. — Цыпка так орала, что я уж подумал, что ты ей ненароком вдул. Так сказать, в азарте боя.

— Да иди ты! — беззлобно огрызнулся Журавлев.

— Не иди, а едем! — сказал Белов, заводя мотор. — Так, оглоеды, вы мне там жопами бутылки не подавите. Нам боевые потери в отделе не нужны. Пораните рабочий орган, выгонят из отдела. Пойдете в «наружку» работать. Там сидеть не надо, там, братцы, ногами работают!

— Какие бутылки? — Журавлева бросило к Белову, когда тот резко вырулил из переулка.

— У таксера конфисковал. Будет чем отметить, когда всех повяжем, — успел он шепнуть, на секунду прижавшись к уху Журавлева.

— Серьезно?

— Ага! Что смотришь? Где мы потом в три часа ночи водку возьмем, а? Опять же у таксеров. Логично? По-моему, все справедливо.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Сзади, даже не разобравшись, в чем дело, ответили дружным гоготом.

Случайности исключены

«И что мы тогда веселились? Помню, целый месяц героями себя чувствовали, — подумал Белов. — Банду свинтили без единого выстрела! А чем им стрелять-то было? Один „ТТ“ на всех, да ржавый револьвер. Нет, золотые времена были, только сейчас это понимаешь».

* * *

Белов долго возился с электрокофеваркой. Надеялся, что Насте не бросится в глаза, что на этой кухне он новичок… Она устроилась на угловом диване, курила, отвернувшись к окну, остро пахнущую ментолом сигарету.

— Так, осталось только вспомнить, куда поставил сахарницу.

— Наверно, она. — Настя постучала пальцем по блюдцу, на котором сиротливо лежали пять кубиков сахара. Стоявшее рядом на столе такое же блюдце, но с отколотым боком, судя по слою пепла, служило пепельницей.

— Вы уж, Настя, извините… — Белов почему-то смутился.

— Бросьте, вы же у себя дома. — Настя стряхнула пепел в блюдце. — Это вы должны меня извинить.

— За что? — Белов щелкнул тумблером на боку кофеварки и сел на расшатанный табурет.

— Я вам настроение испортила. Встретили хорошо, не по-жлобски. Разговор начали крепко, сразу чувствуется лубянская выучка. А стоило о Журавлеве упомянуть, как вы сжались изнутри. И здесь, — Настя провела пальцем по уголку губ, — сразу тяжестью налилось. Вы его действительно не знали?

Белов этого удара не ожидал. Пришлось долго возиться с сигаретой, пока не пришел в себя.

«Если это столетовские уроки, я ему башку оторву! А если врожденные способности… Да, далеко девочка пойдет! Надо срочно менять тему. Меня-то учить не надо, вторым вопросом будет: что, кроме дружбы с ее папочкой, заставило меня включиться в ее изыскания. А твой личный интерес в деле Крота есть. И от нее его не скрыть. Соберись!»

— Просто вспомнилось. — Белов стал разливать кофе по чашкам. — Назвали фамилию, Журавлев был опер известный. Вот и пошли ассоциации. Невольно вспомнились кое-какие старые дела.

— Нет ни архивных, ни закрытых дел. Старые дела преследуют нас всю жизнь. А после нашей смерти лягут на плечи наших детей. И, не дай бог, внуков. — Настя не спускала взгляда с Белова. — А это и есть карма. Чужие и свои «старые дела». У вас, у папы, у того же Журавлева не один том сдан в архив. А там чьи-то надежды, слезы, любовь… Сброшюрованы, подшиты и под литерой «сов. секретно» сданы на вечное хранение. Когда заводили эти дела, вряд ли о нас, своих детях, думали. А мы живем, как на минном поле. Куда ни ступи — «старое дело».

— М-да. Может, вы и правы. — Белов затушил сигарету. — Но Кротов, Журавлев да и я, старый пень, — все это старые дела. А вы уже успели свои завести, так? Вот и показывайте, с чем пришли.

Настя вышла в прихожую, пискнула змейка на сумке. Белов воспользовался паузой и беззвучно выматерился.

«Со Столетова ящик коньяка! Сплавил своего „вождя краснокожих“, а я отдувайся».

— Вот. — Настя положила перед ним толстую тетрадку, забралась на диван и пододвинула к себе чашку.

— И что здесь?

— Схема транспортировки наркотиков из Чуйской долины в Москву. — Настя отхлебнула кофе и недовольно поморщилась. — С кофейком у нас проблемы.

«Это у меня сплошные проблемы, — подумал Белов, листая страницы. — Глупая девчонка, в самую круговерть попала! Такие совпадения никогда не бывают случайными. Если фактики сами собой вяжутся в цепь, можно давать голову на отсечение — ты нарвался на чужую операцию. А если, отдав всю жизнь секретному ремеслу, осознаешь, что мир есть продукт чьих-то удачных и проваленных операций, заговоров и контригры, то вполне разумно предположить, что случайности в нашей жизни практически исключены. Для них просто не остается места».

* * *

Через два часа, отправив Настю домой, он вернулся на Лубянку, вызвал Рожухина и, плотно прикрыв за ним двери кабинета, сказал:

— С этой минуты ты забываешь, что такое свободное время. Не делай круглых глаз, Дмитрий, так надо. Об этом деле будут знать только двое: ты и я.

Еще через час он подъехал к банку Ярового. Позвонил, вызвав условленной фразой на встречу. Яровой с минуту изучал фотографию Журавлева, поочередно закрывая пальцем лоб, середину лица и подбородок. Так делает любой профессионал, боясь проколоться на похожести лиц. Наконец кивнул: «Он, сука».

На следующее утро Дмитрий через знакомых молодых оперов в Шереметьеве добыл ксерокопию контрольного талона, заполняемого пассажиром перед паспортным контролем. Белов с первого же взгляда понял — писал не Журавлев. Его каракули за годы совместной работы он изучил хорошо. Это был первый прокол, допущенный теми, на кого теперь работает Журавлев.

«Вот и славно! Нормальные люди, ошибаются, как все. По таким можно работать», — с облегчением вздохнул Белов.

— Так, Дмитрий, ты с родителями живешь? — спросил он.

— Один, вы же знаете. — Дмитрий насторожился. Белов, как правило, в личную жизнь подчиненных не лез. На семейном фронте у него самого шли затянувшиеся позиционные бои, так что своих проблем хватало.