Печора
Эпилог
В этом маленьком городке все уже привыкли к человеку с осунувшимся костлявым лицом, каждое утро подолгу гуляющему с огромным лохматым кавказцем. Человек слегка прихрамывал, двигался осторожно и неторопливо, как ходят едва пришедшие в себя после тяжелой болезни.
Дойдя до набережной, он садился всегда на одну и ту же скамейку, курил одну сигарету за другой, глядя на замерзшее на несколько километров море. Пес терпеливо ждал, устроившись у его ног. Лежал, положив морду на лапы, лишь время от времени приподнимался и скалил желтые клыки, когда редкие прохожие слишком близко приближались к скамейке.
Им было хорошо вдвоем. Они были всегда рядом, но каждый жил собственной жизнью, не мешая другому бередить себя воспоминаниями, глупыми мыслями, невесть откуда лезущими в голову, и строить не менее глупые планы на будущее.
В этот день, когда наконец-то разорвало серые тучи и впервые после Нового года выглянуло солнце, человек достал из кармана теплой лётной куртки свалявшийся бумажный шарик, разгладил на колене. Цифры наполовину стерлись, но он все равно разобрал номер.
— Конвой, а Конвой? Ты Ингу помнишь? — спросил человек пса. Тот только вздохнул и прищурил умные янтарные глаза. — Не притворяйся, псина. Такое не забывают. Это, брат, как по канату ходить над минным полем, если ты понимаешь, что это такое.
Человек потрепал пса по кудлатой голове, а тот подумал, что впервые за это время пальцы человека опять стали жесткими. Хозяин опять стал воином и вожаком. Пес встрепенулся, сел, нетерпеливо перебрал лапами.
— Пойдем, зверюга! Звякнем в Москву.
Сегодня они пошли в другую сторону. С набережной свернули налево, туда, где стояла стекляшка междугородной телефонной станции.
* * *
Норду
Начинаю «свободный поиск».
Олаф