Это-то ее и подвело, в нужный момент Анна фатально
промахнулась: Федора убила на месте, а Петра тяжело ранила. Впрочем, в момент
совершения нападения она не поняла, что натворила. Мужчины упали, потекла
кровь, но ведь так и было задумано. Анна схватила мешки, сунула их в коляску и
исчезла с места преступления. Все заняло секунды. Съемочная группа телевидения,
случайно услыхавшая выстрелы, примчалась со своими камерами буквально через
минуту после того, как Анна свернула за угол.
Волкова перегрузила мешки в «Жигули», сдернула с себя парик,
старушечье пальто, платок, превратилась в симпатичную женщину и быстрым шагом
двинулась в глубь квартала. Ее путь лежал мимо помойки, Анна ловко вкатила
коляску между мусорных бачков. Прошла метров сто, обернулась и увидела плохо
одетую девушку, бойко толкавшую перед собой ее коляску – «экипаж» сразу обрел
новую хозяйку.
Анна была страшно довольна собой. Оставалось добраться домой
и ждать звонка с работы мужа. Аля, как ни в чем не бывало, находилась на своем
рабочем месте, ей предстояло вечером перегнать «Жигули» в гараж.
Волкова ощущала невероятный эмоциональный подъем. У них
получилось! Кто заподозрит раненых инкассаторов с безупречным прошлым? Радости
прибавлял еще один момент: вопреки всем договоренностям, Анна вытащила из
одного мешка тугую пачку долларов. Она не собиралась тратить деньги, ей просто
очень хотелось пересчитать их, помусолить в пальцах, понюхать…
Конечно, Анна совершила глупость. Если бы милиция
заподозрила инкассаторов и провела обыск, доллары бы обнаружили, четверка сразу
оказалась бы за решеткой. Но Аня была крайне жадной женщиной, вот и не
удержалась.
Желание потрогать деньги стало нестерпимым. Анна зашла в
маленькое кафе, крохотный подвальчик, где не имелось ни одного посетителя.
Сонная официантка подала клиентке кофе и, зевая, удалилась в служебное
помещение.
Оглядевшись по сторонам, Анна открыла сумку и стала гладить
пачку. Потом размотала резинку, пощупала купюры, помяла их и внезапно
сообразила: что-то не так. Бросив на пластиковый столик рубли за кофе, Волкова
выбежала на улицу, зашла в обменник и спросила у кассира:
– Вот, приобрела на улице валюту, курс лучше, чем у вас. А
доллорешники странные. Что с ними?
Девушка взяла из железного ящичка брошенную туда Анной
купюру, сунула ее под специальную лампу, а затем воскликнула:
– Сколько раз объявляли! И предупреждение на двери висит:
«Не меняйте валюту у незнакомых лиц». Это фальшивка.
– Вы ошибаетесь, – помертвела Анна, – быть того не может.
– Элементарно, – равнодушно кивнула сотрудница обменника. –
Ерунда, а не баксы. Причем фальшивка очень грубо сделанная, просто на ксероксе
нашлепанная. Мне такие подделки попадались, что от настоящих денег и не
отличить. Вашу же красоту мигом видно.
Феня отодвинула от себя чашку, глянула на меня и добавила:
– Федор умер, Петр Михайлович выжил, его даже вернули на
работу, правда, больше инкассатором он не служил. Ни его, ни Анну никто не заподозрил,
в конечном итоге ошибка с оружием оказалась во благо – слишком тяжело был ранен
Волков, и это полностью обелило его, он ведь чудом остался жив.
– А доллары? – воскликнула я.
– Все оказались просто бумажками.
– Кто же подменил деньги?
Нянька пожала плечами:
– Вопрос не ко мне. Ясно, не Петр Михайлович, не Федор, не
Анна Сергеевна и уж точно не Алевтина. Наверное, люди, сдававшие деньги
инкассаторам, нахимичили. Вот уж небось они плясали от радости, узнав о налете,
в газетах прошла информация о похищении миллионов.
– Надо было разоблачить мерзавцев, – подскочила я, –
показать фальшивки!
Феня сняла свои жуткие бифокальные очки и, выставив в улыбке
желтые, кое-где обломанные зубы, осведомилась:
– Кому?
– Следователю, – с жаром ответила я.
– Вы всерьез? – усмехнулась нянька и закашлялась.
До меня дошла глупость собственного предложения.
– Нет, конечно, – спохватилась я.
– Ворованное счастья не приносит, – пробормотала Феня. – Вот
у них все плохо и получилось. Я молчала из любви к детям. Ну хорошо ли было бы,
если б они в приюте оказались? Петр Михайлович с Анной Сергеевной почти не
разговаривали, во всяком случае, при мне. Рухнула у них любовь…
Как-то вечером няня уложила детей спать. Ксюша и Алеша мирно
закрыли глаза и засопели, а Рита вцепилась в руку Фени и прошептала:
– Не уходи.
– Уже поздно, – напомнила нянька, – завтра в школу.
– Мне страшно, – не отпускала ее девочка, – оставь ночник.
– Глупости, – начала сердиться Феня. – Ты ведь уже большая.
Или до сих пор боишься дюдюки, которая непослушных детей забирает?
– Нет, – прошептала Риточка, – я боюсь пятнадцатого числа! Я
умру пятнадцатого? Почему тетя Аля про него кричала?
– Спи, – приказала Феня, – я выпью чаю и приду.
Рита всхлипнула и натянула одеяло на голову.
Через неделю Рита заболела. Девочка нервничала, потеряла
аппетит, плохо спала, наполучала двоек и категорически отказывалась находиться
в квартире одна. Еще через десять дней, приведя Риту с занятий, нянька нашла
около входной двери дохлую кошку, а сама створка оказалась вымазана дерьмом.
Живо сообразив, чьих это рук дело, Феня впихнула
воспитанницу в квартиру и принялась, матерясь сквозь зубы, ликвидировать
неприятность. После отскребывания двери пришлось идти принимать душ. В общем,
Рита почти два часа была предоставлена сама себе.
Когда Феня, приведя себя в порядок, решила посмотреть, чем
занимается воспитанница, она обнаружила ребенка под кроватью. Рита лежала на
полу, сжимая хлебный нож.
– Деточка, – всплеснула руками няня, – что за глупые игры? Немедленно
вылезай и садись за уроки!
– Нет, – заплакала Рита, – она сейчас придет.
– Кто? – растерялась Феня.
– Тетя Аля, – еще пуще зарыдала первоклассница. – Она
обещала нас убить! За деньги! Мамочка принесла фальшивые доллары, а дядю Федю
убила! Я видела деньги, пачку! Сегодня пятнадцатое мая! Она убила кошку, я
следующая!
Няня похолодела.