– Пожалуйста! – взмолилась я. – Надо лишь поговорить с Ритой
и объяснить ей, что проклятие Ковалева и порча Алевтины Кулькиной – глупая
болтовня.
– А при чем тут Кулькина? – нервно спросила Феня. – Она-то
тут с какого бока? Откуда про Алевтину знаете?
– Вот встретимся, и расскажу, – пообещала я. – Дайте свой
адрес!
– Московская область, совхоз «Светлый луч», улица Ленина,
дом один, – сообщила Феня.
– Просто из советских времен названия, – восхитилась я.
– Наш председатель не стал зря деньги тратить, – неожиданно
приветливо ответила Феня и снова закашлялась. – Просто оставил все, как есть.
– Номер квартирки подскажите, – попросила я.
Феня тихо засмеялась.
– Нету его. Какие в избе номера? Но не надо вам сюда
кататься, далеко.
– Я на машине, думаю, часа за два доберусь.
– Невесело в пробках стоять, – проявила Феня неожиданное для
пожилой женщины знание ситуации на дорогах, – лучше в Москве пересечься.
– Хорошо! – обрадовалась я. – Назначайте место.
Из трубки донесся кашель.
– Алтуфьевское шоссе знаете?
– Говорите дальше, я найду.
– Там есть бензоколонка… – принялась подробно растолковывать
дорогу Феня.
Уяснив место, где находится кафе, в котором Феня решила
устроить нашу встречу, я побежала в гараж, на ходу натягивая куртку. Сегодня от
приятно теплой, почти летней погоды не осталось и следа, небо заволокло тучами,
вот-вот собирался начаться дождик.
Тот, кто ездил по МКАД от Новорижской дороги до
Алтуфьевского шоссе, сейчас хорошо поймет меня. Я собрала все возможные пробки,
очумела от количества грузовиков, не обращавших никакого внимания на мою
крохотную «букашку», и возненавидела людей, забывающих включать сигналы
поворота. До нужного кафе я добралась лишь через два с половиной часа, потная,
с головной болью. Очень надеясь на то, что Феня не ушла, я толкнула дверь,
спустилась в подвальное помещение и прищурилась.
В зале царил полумрак, окон тут не имелось, мягкий свет
исходил от бра, прикрытых абажурами с бахромой. Неожиданно я расслабилась. В
кафе оказалось почти пусто, столики были спрятаны в уютных нишах, и сначала мне
показалось, что посетителей вообще нет. Вдобавок тут играла мелодичная музыка –
пел давно не модный Челентано.
– Что желаете? – тихо спросила, подойдя ко мне, официантка.
– Вам столик на одного человека?
– Меня здесь ждут, – ответила я.
– Мужчина? – наклонила голову набок девушка.
– Нет, пожилая дама.
– Сюда, пожалуйста, налево, – кивнула работница кафе.
К моему огромному удивлению, за поворотом открылся еще один
зальчик, оформленный в восточном стиле. В нем царила уже почти темнота,
электрический свет отсутствовал, на стенах, в специальных подставках, мерцали
свечи. Тут, как и в первом помещении, имелись ниши, только вход в них был
прикрыт портьерами.
– Прошу, – сделала широкий жест рукой девушка и отдернула
одну занавеску.
В полумраке я увидела стол, два диванчика и весьма полную
пожилую женщину, восседающую за стаканом кофе латте. Бабушка выглядела отнюдь
не по-деревенски. Седые волосы были уложены в старомодную прическу – с такой
ходит английская королева, образец викторианской элегантности и сдержанности.
Лицо Фени украшали круглые очки с бифокальными стеклами в круглой, «совиной»,
оправе, шею прикрывал высокий воротник водолазки, на плечах сидел твидовый
пиджак, а руки скрывали перчатки.
– Это вы хотели поговорить со мной? – покашливая,
осведомилась дама.
– Да, – кивнула я.
– Вы опоздали! – возмутилась Феня.
– Бога ради, простите! Пробки…
– Если выехать пораньше, то прибудешь вовремя, – отрезала
старуха. – Ладно, начинайте!
Я подробно изложила ситуацию. Феня сняла очки, положила их
на стол и глянула на меня неожиданно яркими карими глазами.
– И чего от меня надо? – резко поинтересовалась она.
– Рита находится на грани нервного срыва!
– Я ее очень любила, а теперь ненавижу. И ничем помочь не
могу.
– Наоборот, в ваших силах образумить девушку.
– Каким же образом? – опустила уголки губ Феня.
– Давайте, отвезу вас к Рите…
– Еще чего! – пришла в негодование бабуся. – Я заменила Рите
мать – Анна, ее родительница, не слишком заботилась о детях, нарожала и хвост
задрала. Все говорила: работаю, деньги получаю. Эко удивление! Тысячи женщин
днем на службе топчутся, вечером вторую смену у плиты стоят. Только Анне очень
не хотелось себя утруждать. Придет домой, в комнате закроется и шуршит там
бумагами. А если к ней с вопросом подойдешь, наорет: «Не мешайте, отчет
доделываю!»
– Массе людей приходится дома дописывать служебные
документы, – протянула я.
Феня засмеялась, смех перешел в кашель.
– Может, и так. Но я тут недалеко в одной фирме за порядком
слежу, в общем, завхоз я там, и насмотрелась, как сотруднички рабочее время
убивают – чаи гоняют, курят, болтают. Вернется такая «труженица» к себе домой и
начнет жаловаться: «Устала, сил нет, посуду мыть не стану, суп не сварю…
муженек или свекровь, проверьте уроки у детей…»
– Анна была из таких?
Феня усмехнулась:
– В точку попали. Лишь о себе думала, и Рита в нее пошла.
Ксюша и Алеша, царствие им небесное, вечная память, в отца удались. Тот наивным
был, вроде… потом оказалось… Ну, это вам неинтересно… давнее дело…
– Вы о чем? – напряглась я.
Феня отхлебнула остывший кофе.
– Не стоит вспоминать. Глупости! Анна во всех бедах сама
виновата. Рита – ее достойное продолжение. Если хотите знать, то легенда
существует. И проклятие, наложенное Ковалевым, действует.
– Просто мракобесие какое-то! – возмутилась я. – Думала, вы,
трезвомыслящий человек, съездите к Рите и скажете: «На тебя произвели слишком
большое впечатление услышанные в детстве сказки. Успокойся, все это ерунда».
Девушка вам поверит и перестанет дергаться. А то она вчера чуть не скончалась
от ужаса!