Президент - читать онлайн книгу. Автор: Александр Ольбик cтр.№ 108

Приговор произнес Куроедов:

— Чтобы вы поняли, объясняю… В первом отсеке находилось шестнадцать торпед, а это в сумме 1600 килограммов тротила и примерно столько же, а может, и больше, ракет… Взрыв такой мощности мгновенно разрушил второй отсек управления, и третий так называемый выдвижной отсек, четвертый жилой, и пятый и пятый бис… И всюду были люди. Поэтому… как бы горько нам ни было это осознавать, я вынужден констатировать, что жизни на подлодке больше нет… Мы пытались прослушивать и вначале что-то вроде стука изнутри исходило, но это могли быть лопающиеся светильники или какие-то другие шумы… Не будем забывать, в отсеках гигантское давление…

— Значит, все 118 человек экипажа погибли? — как бы подвел черту Касьянов.

— К величайшему нашему сожалению, — Куроедов свернул в рулон план «Курска». — К нашему великому сожалению. Хотя по теории вероятности… Но пока я могу констатировать только одну непреложную истину: на крейсере находились лучшие люди флота и это была наша лучшая лодка…

Никто не обратил внимание на поднявшегося с места Клебанова — он вышел на крыльцо, ему не хватало воздуха и сердце стучало отбойным молотком.

Вернувшийся за стол Клебанов был бледен и не очень ему удавалось спокойствие, хотя в правительстве этот человек славился чрезвычайной уравновешаностью. Волошин понял, что вице-премьер подавлен, и он сам был подавлен услышанным и потому спросил у Касьянова:

— Спасательные работы будут проводится?

— Конечно, будут. Даже если там остался один человек, такие работы будем проводить. Это наш долг, другое дело, что руководство ВМФ должно разобраться в причине случившегося и сделать серьезные выводы.

— Я не снимаю с себя ответственности и готов сейчас же подать в отставку.

Однако этот пионерский порыв Куроедова не нашел отклика. Слово взял Сергей Иванов.

— Не будем драматизировать… Разумеется, это ужасно, что гордость военно-морского флота погибла не в сражении, а по причине нашей халатности. И с этим еще надо будет разбираться. Но я хочу сказать о другом, о тех, кто уже никогда не пройдет по земле, не обнимет своих близких… Это печально, печально и то, что в чеченской кампании мы потеряли более пяти тысяч молодых жизней. На одной только 778-й высоте были уничтожены восемьдесят десантников, тридцать семь омоновцев погибли в Веденском ущелье и так далее… И есть только одно утешение, что эти жертвы не напрасны…

Маршалу Сергееву тоже было нехорошо. Накануне, в два часа ночи, у него так расшалилось сердце, что пришлось вызывать неотложку. Давление… И слушая Иванова, он вновь почувствовал перебои в груди и напряженку в висках.. Но куда денешься, надо терпеть, впрягся — тащи… А Иванов между тем продолжал — тихо, вкрадчиво, словно боялся быть подслушанным.

— Жертвы, где бы они ни имели место, это всегда горе, беда… И, наверное, будет не мудро гибель подлодки каким-то образом выделять, хотя понятно, смерть экипажа ужасна, но… Но выделяя эту трагедию, мы как бы умаляем все те человеческие драмы, которые принес терроризм. Я понимаю, что об этом должен знать президент, но можем ли мы его сейчас нагружать этой бедой?

— Нет, не можем, — категоричность в голосе Патрушева не вызывала сомнения. — Он достаточно хлебнул за эти три дня, пусть приходит в себя.

— Но ситуация требует вмешательства президента… хотя бы в части соболезнования… присутствия при спасательных работах, — голос Клебанова дрожал, но эта деталь никого не удивила. — Что скажет то же НТВ, если президент самоустранится, что скажет думская оппозиция? Это нешуточный вопрос… И я не понимаю товарища Патрушева, который говорит, что пусть президент приходит в себя… От чего он должен приходить в себя? Я к Владимиру Владимировичу отношусь, как и вы, с большой симпатией, но ситуация такова…

Касьянов поднял руку, давая своему заместителю понять, чтобы тот не нервничал. Он, разумеется, не мог рассказать Клебанову всю подоплеку сложившейся обстановки. Но он был с ним согласен: президент должен выступить, сделать заявление и не через средства массовой информации, а лично, по телевидению…

Иванов, в очередной раз пригладив на голове хохолок, безапелляционным тоном заявил:

— Этот вопрос мы муссировать не будем. Достаточно хорошо зная Путина, могу со всей ответственностью заявить, что он в разыгрывании слезливого сериала участвовать не станет. Я имею в виду его возможную поездку в Североморск, на корабль «Петр Великий» , участие президента в митингах, общение с близкими погибших моряков и так далее… Да, в душе мы можем тешить себя надеждой, что на лодке кто-то уцелел, но это ведь иллюзия… И заставлять президента делать благостный вид, какое-то дикое рвение, будто он участвует в спасении еще оставшихся в живых моряков, это ли не ханжество. Такую медвежью услугу мы ему оказывать не можем… Да он и не в состоянии после всего перенесенного активно участвовать в… — Иванов на мгновение стушевался, — в такого рода мероприятиях… — Хотя с языка у него срывалось другое слово — «цирк»..

— Значит, будем создавать видимость спасения? — неопределенно бросил маршал Сергеев.

И так же уравновешенно, с олимпийским спокойствием Иванов парировал реплику:

— Да, будем, но не вмешивая сюда президента. Не спорю, расходы на проведение спасательных работ будут велики, но не больше того, что может потерять страна и ее престиж. А ее престиж — это многомиллионные инвестиции, это контракты с зарубежными партнерами на поставку современного российского вооружения и так далее… Я думаю, игра стоит свеч.

Возражений не последовало.

Черту разговору подвел Волошин.

— Я абсолютно с этим согласен. Президента нельзя втравливать в не до конца ясную ситуацию. Однако кто-то должен ему доложить о случившемся…

— Сделаем так, — Касьянов поднялся из-за стола и подошел к окну. — Я беру на себя прессу и все такое, а вы Александр Стальевич, как только представится возможность, обрисуйте Владимиру Владимировичу обстановку. И поменьше мрачных тонов: что случилось, то случилось…. А я позвоню ему и скажу, что правительство вместе со специалистами ВМФ предпринимает все меры к спасению экипажа, о чем, кстати, я расскажу и СМИ… Что родственникам будет выплачена денежная компенсация, оказано самое пристальное внимание ну и так далее… А когда президент оклемается окончательно, мы с ним обсудим все остальное…

Куроедов в знак согласия кивал головой, Сергеев тоже выражал полную солидарность со словами премьер-министра и лишь Иванов, отстраненным взглядом изучал висевшую на противоположной стене картину — сочинский пейзаж с пальмами. Но в этой отстраненной созерцательности внимательный наблюдатель мог бы заметить предельное напряжение, свойственное очень педантичным и энергичным людям. И только Рушайло, с непроницаемым лицом, водил «шариком» по листу бумаги — он рисовал серп и молот, а под ними крупными печатными буквами изображал слово «СССР». Это у него давняя привычка и кроме этого символа ушедшей эпохи его рука ничего другого изобразить не могла. Но и он, переживший не одну смерть среди своих спецназовцев, тяжело сносил случившееся, и мысли его то и дело перекидывались то в просторы Баренцева моря, под водами которого, в стальной чечевице, возможно, загибались от удушья люди, то в предгорья Северного Кавказа, где тоже расставались с жизнью самые крепкие и самые способные к жизни…