Президент - читать онлайн книгу. Автор: Александр Ольбик cтр.№ 105

— Николай Платонович, вы нашли Шторма… Андрея Алексеевича?

— Да, он здесь со всеми вместе, — Патрушев вполоборота обратился к тому месту, где лежали убитые разведчики.

— А Тайпана?

— К сожалению, эта одноногая сволочь опять уползла… А может, взрывом разложило на молекулы и следов не осталось.

— Этого не может быть, — беззвучно шептали губы Путина, — не может быть, он же не дьявол, он всего лишь человек.

Патрушев, глядя на приближающегося радиста, за плечами которого колыхалась длинная антенна, неопределенно произнес:

— Никуда Шамилек от нас не уйдет, рано или поздно попадет в петельку. Зато ошметки Эмира и Барса разметаны по всему гребню ущелья… И как вам это удалось, Владимир Владимирович? Не приложу ума…

— Одну минутку… Какое сегодня число? — Он забыл, что несколько минут назад об этом спрашивал Волошина.

— Тринадцатое… Счастливое для вас число, можно поздравить с успехом…

— Это не ко мне, — вялым движением Путин указал куда-то наверх. — Все сделали ребята из «Дельты»…

Патрушев сглотнув нервную сухость, сказал:

— Да, я в курсе… Двоих американцев мы нашли наверху, к сожалению, убитыми… Полковник Дорман тоже убит, поймал три пули…

— Это работа Гараева…

— Мы его тоже нашли… в сортире. Очень неплохая тема для гусенят…

Путин отвернулся, ему снова стало не по себе, однако вида не показал.

Радист пристроился рядом с носилками. У него капельки пота на раскрасневшихся щеках и вихор торчит из-под голубого берета. Рацию снял со спины и поставил перед собой. Он осторожно приподнялся и надел наушники на голову президента.

— Немного в эфире пошумит и перестанет, — сказал радист и положил палец на тумблер.

Когда в наушниках послышался голос Касьянова, Путин вместо того, чтобы говорить, замешкался, начал тереть лоб, словно силился что-то вспомнить. А он и в самом деле не мог сразу сосредоточиться, мысли разлетелись и ему мучительно захотелось остаться одному. Но пересилив неопределенность, он сказал: «Михаил Михайлович, надеюсь у вас все в порядке? У меня тоже, если не считать легкого насморка. Теперь о деле: пишите указ… В связи с болезнью президента, его полномочия переходят к главе кабинета министров, ну и т. д. Сегодня 13 августа, а я приступлю к своим обязанностям только 14, то есть завтра, так что продлите свои полномочия… Не будем об этом, это отдельный разговор… У меня к вам небольшая просьба… Свяжитесь с Людмилой и скажите, что я завтра ей позвоню, а может, даже сегодня попозже, вечерком. Вылетела в Бочаров ручей? Ну это еще лучше… Нет, все рассказы будут при встрече…»

От напряжения у него перед глазами заплясали черные мотыльки, мир как-то скособочился и стоящий рядом доктор и сидящий на корточках радист вдруг куда-то отдалились, и в искаженных пропорциях стали напрягать его воображение. Однако, сделав несколько движений головой, — от плеча к плечу — в голове вновь прояснилось, если, конечно, можно говорить о какой бы то ни было ясности в контуженном сознании.

Он опять вспомнил Сайгака — не терпелось узнать, куда он в ту ночь убежал и что ему сказал Шторм? И опять мысли завертелись вокруг убитых спецназовцев и, словно в фотовспышке, перед глазами отчетливо появлялись лица Гулбе, Изербекова, морпехов, а главное, Шторма — его донельзя усталый взгляд, устремленный в вечность…

…Бой, как и все чуждое здравому смыслу, начался внезапно. Сначала послышались отдаленные автоматные очереди, затем — взрывы, которые звучали с нарастающей интенсивностью. Путин хотел приподняться, но его успокоил доктор, вдруг побледневший, с трудом скрывающий волнение. К носилкам подбежал Патрушев — у него тоже осунувшееся лицо, но голос, когда он заговорил, был твердый, без малейшей ущербинки.

— Доктор, возьмите пару бойцов и внесите носилки в укрытие.

Патрушев кого-то позвал и через минуту президент снова оказался под сводами пещеры. И первое, что он ощутил — умопомрачительные запахи разлагающихся тел. Снаружи раздавались команды и он отчетливо слышал голос Рушайло: «Просочились, сволочи, шмаляют из минометов…» Президент не видел, как министр МВД, бегом, направился в сторону южного створа ущелья, увлекая за собой десяток собровцев.

Патрушев, примостившись у рации, пытался соединиться с командиром высланной вперед роты. И по мере того, как шло время, а отклика не было, тревога ядовитой змеей заползала за воротник камуфляжа. Тяжелая мысль помимо воли напомнила ему о гибельной судьбе 6-й роты и группы псковских десантников. «Неужели, — думал он, — я вместе с президентом попаду в официальные сводки погибших от рук террористов? Бред какой-то… Застрелю его и себя, но только не в руки бандитов». Однако через пару секунд он об этом забыл, потому что в наушниках загрохотал бас командира роты капитана Чабана. Он докладывал обстановку, которая с его слов не была катастрофической: действительно, группа из пятнадцати-двадцати боевиков, на лошадях, обошла отряд и углубилась в район квадрата Е-9… Собровцы настигли боевиков и ввязались в бой…. «Мы немного растянулись, — говорил Чабан, — но до подхода основных сил бандитов есть еще время. Я думаю, мы их сейчас отбарабаним…» «Нет, это не затухнет, если даже мы переловим и перебьем всех главарей, — пронеслась в голове шефа ФСБ нерадостная мысль, однако Чабану он сказал другое: — Я прошу вас, капитан, сделать все возможное, чтобы задержать продвижение основных сил, скоро должно подойти наше подкрепление…»

Патрушев взглянул на небо, которое уже утратило свой жар и понемногу сгущалось в оттенках. Когда он подошел к проему, ведущему в подземелье, увидел Волошина и Тишкова и едва сдержал смех. Волошин, словно заправский вояка, в одной руке за ствол держал АК, свободной рукой играл гранатой — подкидывал и ловил… Лысина его блестела капельками пота, лицо, как всегда невозмутимое. Тишков сидел у стены, держа автомат между согнутых в коленях ног. Они решили ни на шаг не отходить от своего шефа.

— Что там происходит? — спросил Волошин. — Никогда не думал, что придется участвовать в антитеррористической акции. Между прочим, я понимаю Владимира Владимировича, это весьма и весьма заразительная игра.

— Будьте осторожнее с гранатой, Александр Стальевич, — бросил на ходу Патрушев. — Надеюсь, скоро вся эта лабуда кончится.

Выстрелы, между тем, спустились в ущелье и Патрушев, когда бежал вдоль него, едва не схлопотал пулю в голову. Она подло проныла над ухом и, чтобы не нарваться еще на одну, он согнулся и, прижавшись к скале, быстро побежал вперед. Упал рядом с Рушайло, плечо которого то и дело сотрясалось от толчков автомата. Присмотревшись, Патрушев увидел откуда исходит огонь боевиков и, не суетясь, прицелился. Ему нравилось стрелять, и когда он ощущал удары приклада в плечо, страха не испытывал. Впрочем, с самого прилета в ущелье он для себя решил эту задачу самым кардинальным образом: что бы ни случилось, сохранить лицо и не отдать президента… А приняв такой план, страх стал лишним, и он был ему неподвластен.

Трое человек в гражданской одежде, пригнувшись перебежали к западной стене ущелья и притаились за блокпостом. Патрушев понимал, насколько это удачная позиция и если туда еще подтянутся бандиты, бой может принять совершенно непредсказуемый характер. Взяв у собровца гранатомет, он направился к сгоревшему вертолету и изготовился к стрельбе. Его граната угодила в железобетонные блоки, но цели не достигла: стрельба со стороны блокпоста не прекратилась. И тут он осознал свою ошибку: в магазине осталось чуть-чуть патронов, и две обоймы для «стечкина» , который находился за пазухой, вряд ли могли помочь ему при затянувшемся бое. И когда он хотел отступить и вернуться к своим, из-за сдвинутых блоков вышел боевик, направив в него ствол крупнокалиберного пулемета. Однако очередь прошла поверху, как ножницами, отрезав порядочный кусок подгоревшей сетки… И, возможно, через минуту-другую Патрушева измочалили бы бронебойные пули, если бы не Рушайло. Тот заметил, в какую переделку попал его коллега из ФСБ и приказал двум бойцам прикрыть его. И собровцы не опоздали: обойдя вертолет с другой стороны, они двумя гранатами снесли блокпост и тех, кто за ним засел. Человека с пулеметом взрывная волна высоко вознесла к небу и бросила на стену ущелья…