Зина всю свою жизнь провела в коммуналке. Квартира
небольшая, всего две комнаты, одна принадлежала Рыковым, а другая Кондратьевым.
Семьи между собой не конфликтовали. Зина, рано оставшаяся без родителей,
работала дворником, Леонид и Анна служили лифтерами. У Рыковых была дочь, Таня,
совершенно забитая отцом и брошенная матерью. Зина даже пару раз делала
замечание Анне, услышав детские крики, доносившиеся из комнаты Рыковых:
– Скажи Леониду, что нельзя так ребенка истязать.
Аня, сама вечно ходившая в синяках, низко опускала голову.
– Он отец, добра ей хочет, вот и учит.
«Ученье» Леонид применял лишь одно: ремень. Впрочем, иногда
пускал в ход и просто кулак. Таню он лупил за все: за двойки, невымытую посуду,
забытый свет в ванной. Дня не проходило, чтобы девочка не получала тумаки,
затрещины, оплеухи, тычки. Впрочем, жизнь Ани была не лучше, наверное, поэтому
она рано умерла. Леонид остался с дочкой и удвоил «воспитательные» меры.
Несколько раз, видя, как Таня смывает в ванной кровь с лица, Зина в негодовании
говорила: «Надо немедленно вызвать милицию!» Услыхав гневный возглас соседки,
Танюша моментально цеплялась за Зину и умоляла: «Ой, не звоните в отделение.
Отца заберут на два часа, отметелят и отпустят, он потом меня совсем убьет».
Школу Таня не закончила, да и о каком учении могла идти
речь, если дома вас ожидает каждый день плеть?
С шестнадцати лет Таня работала в людях – мыла полы,
готовила. Она отличалась абсолютной честностью, была пуглива, немногословна,
страшно боялась грубого окрика и к тридцати годам напоминала семилетнюю
девочку, не внешне, конечно, а реакцией на окружающих. Еще Танечка часто
спрашивала у людей: «Вы на меня не сердитесь?» – и, услыхав: «Нет, конечно»,
бросалась целовать того, к кому был обращен вопрос.
Леонид, старея, делался все злее и теперь бил дочь просто
так, без всякого повода.
– Уходи от него, – советовала Зина Тане, –
пусть один кукует.
– Куда? – грустно спрашивала та. – Я
зарабатываю копейки. Своей квартиры мне не купить.
– Авось он помрет скоро, – не выдержала один раз
Зина, – вон красный какой делается, когда визжит. Лопнет жила в шее, и ты
свободна.
– Что ты, Зина, – испугалась Таня, – нельзя
родному отцу смерти желать, это грешно.
– А дочь колотить не грех? – обозлилась
Зина. – Дай ему разок в ответ сковородкой по башке, живо притихнет.
– Грешно отца ударить.
– Значит, ему можно, а тебе нельзя?
– То его грех, – ответила Таня, – не мой.
– Ты юродивая, – сплюнула Зина, – на всю
голову больная.
Таня только вздохнула.
А потом ей безумно, фантастически повезло. Одна из дам,
квартиру которых убирала Танечка, порекомендовала честную и трудолюбивую
горничную своей знакомой, которая жила с бизнесменом Сергеем Лавсановым.
Таня уехала жить в коттедж. Через месяц она явилась домой, и
Зина не узнала ее. Таня похорошела, постриглась, приоделась. Она даже начала
пользоваться косметикой, а в ее ушах висели красивые сережки.
Леонида в этот момент не было дома. Танечка села вместе с
Зиной на кухне и рассказала о своем счастье.
Живет она в отдельной комнате, с телевизором. Работы
немного: уборка, готовка и уход за собаками. Сам хозяин не пьет, к прислуге
относится уважительно, платит раз в неделю хорошие деньги. Танечке разрешено
есть все без ограничения, а еще она может пользоваться бассейном и баней. Кроме
того, Сергей делает ей подарки, недавно принес сережки.
– Небось в кровать уложить собирается, – хмыкнула
циничная Зина, – смотри, не продешеви. Ишь, за серьги хочет тобой
попользоваться. Пусть платит, тебе квартира нужна.
– Нет, – улыбнулась Танюша, – моя хозяйка
Настенька красивая очень. Они с Сергеем пожениться хотят. Просто он такой
добрый. Как мне повезло!
Тут явился Леонид.
– Ах ты фря, – с порога заорал мужик, –
разоделась, разчихвостилась! Деньги принесла?
Танечка дрожащими руками полезла в сумочку. Отец схватил
дочь за шею и поволок в комнату, Зина убежала к себе.
Примерно через час Зина, услыхав шум в прихожей, высунулась
наружу. Танюша, растрепанная, с кровавой ссадиной на лице, открывала дверь.
– Не приходи больше, – посоветовала ей соседка.
– Жалко его, отец все-таки, – прошептала Таня и
ушла.
Зина топнула ногой от злости. Нет, Танька просто блаженная!
Ее лупят, а она подставляет щеки.
Чтобы успокоиться, Зина включила телевизор и стала смотреть
сначала сериал, потом новости, следом американский боевик и опять
информационную программу…
Ба-бах – донеслось из прихожей. Решив, что Леонид уронил
вешалку, Зина выскочила из комнаты и чуть не умерла от страха. Входная дверь
открыта, в коридорчике стоят несколько широкоплечих, коротко стриженных парней
в кожаных черных куртках.
– Ты кто? – коротко спросил самый старший по виду.
– Кондратьева Зина, – прошептала женщина.
– Где Леонид?
– Там, – указала Зина на дверь соседа.
Один из пришедших легко, словно бумажный листок, снес плечом
створку.
– Это что? – заорал Леонид, вскакивая с дивана.
И тут началось! На глазах у изумленной, боявшейся
пошевелиться Зинаиды нежданные гости стали крушить комнату Леонида. Двое ломали
мебель, били посуду, окна, люстру. Трое колошматили мужика – молча, со знанием
дела. Главарь стоял около Зины. Десять минут понадобилось банде на то, чтобы
превратить помещение в руины, а хозяина в кровавое месиво.
– Хорошо, – скомандовал главарь, – бросай
его.
Наподдав Леониду в последний раз, троица швырнула мужика
прямо в груду битых черепков.
– Ты, придурок, – велел главный бандит, – а
ну садись, урод!
Леонид мигом выполнил приказ. Старший схватил его за волосы,
дернул голову назад и сказал:
– Имей в виду, отморозок: это всего лишь
предупреждение. Если еще раз тронешь Таньку, убьем. Хозяин не любит, когда его
служащих обижают, сообразил?
– Да, – еле выдавил из себя Леонид.
Бандит плюнул в лицо Рыкову, отпустил его волосы, вытер руку
о брюки Леонида, потом вытащил из кармана кошелек, выудил оттуда несколько
зеленых бумажек, протянул их Зине и сказал: