Большая пайка - читать онлайн книгу. Автор: Юлий Дубов cтр.№ 172

— Нет. — Муса вылез из кровати и натянул трусы. — Это штатный персонал. Замужем. Двое детей.

— Ты смотри! А по фигуре и не скажешь? Сколько ей лет?

— Двадцать два, если не врет.

— Так, говоришь, у тебя идея появилась? — Ларри посчитал, что пора сменить тему.

— Появилась, — оживился Муса, — слушай…

— Молодец! — перебил его Ларри. — Интересно, сколько у тебя здесь комнат?

— Три. Эта, еще одна и вон та. А что?

Ларри вышел в первую комнату, вернулся с коробкой и стал медленно ее распаковывать. В коробке были бутылки с виски, коньяком и «бабоукладчиком» — ликером «Амаретто». На свет появились бастурма, маринованный чеснок, остро пахнущее чесноком розовое сало, гранаты, мандарины, зеленые стручки грузинского перца…

— Я сегодня с делами завязал, — сообщил Ларри. — Решил отдохнуть. Я почему про комнаты спрашиваю? Позови свою Лелю обратно. Или другую какую-нибудь. И пусть подружку приведет. Посидим, отдохнем…

Муса изумленно уставился на Ларри.

— Ты серьезно? Ну давай. Только сначала о делах поговорим, а?

— Зачем? — в глазах у Ларри будто бы просквозило непонятное выражение брезгливости, появилось и тут же исчезло. — Я же сказал — мне сегодня надоело работать. О делах всегда успеем поговорить. Сегодня поговорим. Только потом. Или завтра. Давай отдохнем немножко. Позови своего раба, пусть сходит за девочками.

— Черт с тобой! — расхохотался Муса. — Раз уж ты меня на самом интересном месте остановил… Дай-ка телефон.

Когда за окнами стемнело, а осушившие бутылку «Амаретто» и на совесть поработавшие медицинские нимфы удалились сдавать дежурство, Ларри вышел из комнаты, которую Муса назвал «вон та», бросил взгляд на недвижное тело друга и стал бесшумно пробираться к выходу. Он был уже у двери, когда раздался голос Мусы:

— Ты куда? Мы же договаривались побеседовать по делу, разве нет?

— Да куда уж сегодня, — проворчал Ларри, продолжая двигаться к двери. — Я напился — просто ужас как. Ничего не соображаю. И девочка эта попалась — не девочка, а кошмар. Всего измотала. Нимфоманка. Каждая косточка болит. Давай в другой раз…

Но Муса становился все настойчивее.

— Нет, давай сейчас. Детали можно в другой раз обсудить, а идею я сейчас хочу озвучить. Ты куда? Вернись, я тебе говорю!

Ларри постоял в темноте, сжимая и разжимая веснушчатые кулаки, потом повернулся, медленно и тяжело ступая, прошел по комнате, сел в кресло рядом с кроватью и зажег торшер.

— Погибели моей хочешь, — добродушно сказал он. — Не жалеешь друга. Черт с тобой, рассказывай.

— Идея простая, — сказал Муса. — Я могу договориться, чтобы Завод принял у нас нашу долю в СНК. В обмен на долги.

— Да ты что? — искренне изумился Ларри. — Слушай, это же потрясающая мысль! Погоди! У нас двадцать шесть процентов, блокирующий пакет. По номиналу это… двадцать шесть миллионов. Ну да. А долг — почти шестьдесят!

— В том-то и дело! — радостно улыбнулся Муса. — Я долго думал. Мы им предлагаем весь блокирующий пакет целиком. Право на блокировку решений, ей-богу, стоит шестьдесят миллионов. Против такой сделки ни одна собака возражать не будет.

— Но при этом мы теряем свою долю в СНК, — напомнил Ларри. — И контроль над Заводом. Все, что задумывали, полетит к черту…

— А если станции за гроши продавать, то не полетит? Жить на что будем?

— Не на что будет жить, — честно признался Ларри. — Но Платон на это не пойдет. И знаешь что…

— Что?

— Мне это тоже не нравится.

Муса не сдавался. Завернувшись в простыню, он летал, забыв про хромоту, по больничному номеру и вываливал на Ларри один аргумент за другим. Ларри поворачивался, поскрипывая креслом, и сквозь полузакрытые веки следил за хаотичными передвижениями Мусы. Наконец он поднял руки.

— Ладно, уговорил. Но ты ведь понимаешь, это надо с Платоном согласовывать. Я ему попозже позвоню. Что будем делать, если он не согласится?

Муса перестал бегать по комнате и сел на кровать.

— Объясни ему. Передай все, что я сказал. Он должен понять — другого выхода нет.

— А ты сам не хочешь ему объяснить?

Муса поскучнел.

— Это будет не правильно. Он же знает, что я в больнице. Что я не владею ситуацией…

— Ну почему же? — На лице Ларри появилась и тут же исчезла нехорошая ухмылка. — Ты так здорово мне все растолковал. Будто и не выходил из офиса. Очень убедительно получилось. На Платона должно подействовать. Я бы сказал, что ты полностью в материале.

Муса озадаченно посмотрел на Ларри, помолчал, но потом нашелся:

— Я в общих чертах… А ты знаешь все детали… Я что — не правильно говорю?

— Правильно, — сказал Ларри. — Ты все правильно говоришь. — Заметив, что в глазах Мусы начинает расти тревога, он поспешил переменить тему:

— А кто с Заводом будет договариваться?

— Это я могу взять на себя, — оживился Муса. — Позвоню директору…

— Вот прямо так?

— А что? У нас нормальные отношения. Сегодня же позвоню. Хочешь — прямо сейчас?

— Погоди. Сначала с Платоном… Послушай, а ведь Платон после этого уже не останется генеральным в СНК, так или нет?

— Скорее всего, не останется.

— Какие-нибудь мысли есть?

— Нет.

— А у меня есть, — медленно сказал Ларри. — Платона они, конечно, уберут. Если там поставят совсем не нашего человека, это будет плохо. Потеряем абсолютно все. Надо так договариваться, чтобы они оставили кого-то из нас. Смотри, что получается…

Ларри замолчал, думая, стоит ли говорить Мусе про уход Федора Федоровича.

Потом решил, что не стоит. Игра перешла в эндшпиль. Памятуя о данном Федору Федоровичу слове, он дважды пытался сбить Мусу с неизбежной темы: вчера в офисе и сегодня в больнице. Специально привез выпивку, потребовал девок… Хотя и понимал, что все бесполезно и отсрочка ничего не решит. Потому как судьба каждого написана в Книге, и изменить написанное человек не в силах.

— Меня они даже обсуждать не будут, — признался Ларри. — После того, как я их людей погнал… А если тебя?

По блеску в глазах Мусы Ларри понял, что попал в точку. Скорее всего, заводчане начали обхаживать Мусу вскоре после гибели Терьяна. По вполне понятным причинам. Их насторожила начавшаяся возня, и они перестали верить в то, что «Инфокар» устоит и сможет удержать СНК. Сам Муса, перепуганный шумом вокруг иномарок, переживший после расстрела Кирсанова и взрыва в банке сильнейший стресс, который и загнал его в больницу, тоже перестал в это верить.

Под крики «Спасайся, кто может!» он занял стратегически важную позицию у случайно свободной шлюпки и сейчас занес уже ногу над бортом, внимательно следя за тем, чтобы никто из старых друзей не утянул его за собой на дно.