Рейдовый батальон - читать онлайн книгу. Автор: Николай Прокудин cтр.№ 214

Вместо Лонгинова прибыла долгожданная замена в лице майора Котикова. Когда мы его впервые увидели, комбат лишился дара речи и впал в прострацию. Да и было отчего загрустить. Пухленький, кругленький офицер, с шикарным брюшком — «трудовым мозолем», в больших очках с толстыми стеклами на переносице, выглядел значительно старше Подорожника. Василий Иванович задумчиво закурил. Пригласил нового заместителя в кабинет и принялся расспрашивать: кто такой, откуда. Тот рассказал о себе: Василий Васильевич Котиков, приехал из самой Москвы, из военного института, где командовал взводом военных переводчиц. Учились в основном внучки маршалов и партийных руководителей. ВУЗ очень престижный. Майору исполнилось в этом году тридцать восемь лет. Когда поступила разнарядка на Афганистан, то самым неблатным и единственным пехотинцем в ВУЗе оказался Котиков. Его и сплавили.

Подорожник, слегка смущаясь, обрисовал задачи батальона, характер регулярных боевых действий…

— Вы, Василий Васильевич, должны понимать, что придется довольно трудно. Взгляните на Ростовцева! Замполит батальона, старший лейтенант, двадцать пять лет! Вот кому в горах бродить в радость и по плечу. А вам будет, вероятно, очень тяжело.

— Ну, ничего, я постараюсь не ударить лицом в грязь, — с виноватым видом ответил майор. — Уж раз прислали, что теперь поделать! Будем служить и воевать. За чужие спины прятаться не приучен.

— А возраст? Не помешает? Хватит здоровья? — продолжал гнуть свою линию Подорожник. — Тут летом жара под пятьдесят, а зимой снег в горах и минус пятнадцать. А когда с полной выкладкой переходы совершаем по двадцать-тридцать километров — это просто кошмар! Сдюжишь?

Замкомбата развел руками и ответил:

— Буду стараться. Служить никогда не отказывался!

— Ну, что ж, принимайте дела! — вздохнул Подорожник и вышел из кабинета.

— Будем знакомиться? — предложил Котиков, когда за комбатом затворилась дверь.

— Будем! Никифор! — ответил я и протянул ладонь.

— А по отчеству?

— Да так же, как и по имени, — ухмыльнулся я.

— Как чудненько. Какое старинное и замечательное старорусское имя! Главное — не перепутать с Никодимом, Никитой или Нестором. И как вам тут, в этой стране? Тяжело?

— Привык… Я сюда из Туркмении приехал, там так же хреново. Поэтому предварительная адаптация уже была. А вам как?

— Ужас! Третий день плавлюсь, словно масло. Сало по заднице по ногам в ботинки стекает. Килограмма на четыре похудел. Штаны на ремне болтаются. Вот-вот свалятся.

Я с сомнением осмотрел Котикова. Процесс похудания пока что был не заметен. А майор начал дальнейшие расспросы: кто командир полка, кто командует дивизией. Я отвечал, перечисляя также фамилии начальников штабов, политработников. Когда дошел до фамилии Баринов, Васильич встрепенулся и оживился.

— Баринов?! Вот это да! «Отец родной!» Я с ним иду по жизни, как нитка за иголочкой! Это как бы мой наставник! Я был курсантом, а Михалыч ротным. В Германии я служил взводным, а он туда прибыл командиром полка. Теперь встречаемся в третий раз. Надо же! Вот будет встреча! Знать такая моя судьба, служить с ним вечно!

— Василь Васильич! Может, вам к нему обратиться и сменить место службы. Пусть подыщут что-нибудь поспокойнее. По знакомству.

— Неудобно. Сам напрашиваться не буду. А что это вы, молодой человек, меня выдавливаете из коллектива, который так расхваливаете?

— Извините, Василь Васильич, но будет чертовски тяжело! Я вам искренне сочувствую. Это предложение я сделал из лучших, гуманных побуждений.

— Вот и ладно. Больше не опекайте меня. Пойдем лучше чего-нибудь перекусим. Жиры тают, энергия иссякает. Есть хочу ужасно!

— Пойдем сейчас в нашей комнате попьем чайку, а через час отправимся обедать. Заодно место ночлега и койку покажу, вещички помогу перенести.

Мы взяли два чемодана и зашагали в модуль.

В этот день в полк приехал Барин и Севостьянов. Как обычно в начале разнос, крик, шум, а потом раздача подарков. Командир дивизии объявил об издании приказа № 45 «О поощрении особо отличившихся командиров в деле укрепления воинской дисциплины».

— Товарищи! Мы будем награждать не только отличившихся на боевых действиях! Но и за вклад в крепкую дисциплину! Лучшим полком дивизии признан артиллерийский полк, лучшим батальоном — первый батальон вашего полка! Приказываю представить к орденам комбата, начальника штаба, заместителей по политчасти батальона и первой роты, командиров и старшин рот, командира взвода АГС и командира лучшего линейного взвода! — Офицеры хмыкнули, переглянулись, похлопали в ладоши и на этом разошлись.

— Что-то новое в нашей жизни! За боевые действия не награждать, а за «обсеренные бондюры», нарисованные мухоморы на канализационных люках, истребленных «мухам по столбам» — ордена и медали! — восхитился Афоня, выходя из клуба.

— А ты, Александров, об орденах забудь! Кто вчера хулиганил пьяный? Кто обидел заместителя командира дивизии? — взъярился комбат.

— Это еще надо подумать, кто кого обидел! — воскликнул Александров, потирая шишку на лбу и сияя большим лиловым синяком под глазом.

— Так расскажи народу, как было дело. Хочу послушать твою интерпретацию случившегося, — сказал Подорожник. — Одну версию я сегодня утром слышал, стоя на ковре у высокого начальства. Полковник Рузских топал ногами и орал, что я распустил лейтенантов! Рассказывай!

— А ничего особенного не произошло! Посидели, выпили. Пописать захотелось. Я вышел, облегчился, возвращаюсь, никого не трогаю, иду к себе обратно тихонечко. Тороплюсь, чтобы очередной тост не пропустить. А мне дорогу какой-то маленький «пенек-шпендик» загородил. Идет солидно, важно! Ну, я его легонько за воротник бушлата приподнял и сказал: «Мелюзга, под ногами не мешайся, проход не загораживай!» Я думал, это прапор какой-то… Он как заорет! Оборачивается и… (о, боже!). Я вижу — это Рузских! Полковник подпрыгнул и ка-а-ак врезал мне кулаком в лоб. Искры из глаз. Я шагнул назад, а он подскочил, снова подпрыгнул и — бац! Мне в глаз! Пришлось ретироваться и спасаться бегством. Не убивать же полковника. Гад! Маленький, а противный. Понимает, что я большого роста, не достать. Начал скакать передо мной, как попрыгунчик. Еще дуболобом и дебоширом обозвал! Нахал…

— Правильно! Все маленькие — говнистые! — поддержал приятеля такой же верзила Волчук. — Это у них комплекс «неполноценности».

— Хорош комплекс! — улыбнулся я. — Замкомдива. А вы говорите неполноценность!

Из клуба вышли дивизионные начальники, и мы встали по стойке смирно.

— О! Василий! Ты откуда взялся? — спросил, искренне удивившись, Баринов, останавливаясь возле Котикова.

— Вот, прибыл для исполнения интернационального долга! — ответил, смущаясь, наш майор.

— Вася! На какую должность приехал?

— Замкомбата. Первый батальон.