Рейдовый батальон - читать онлайн книгу. Автор: Николай Прокудин cтр.№ 212

Я еще поболтал минут пять о погоде, о футболе, а потом Саша едва слышно, но внятно произнес:

— С-с-с-па-а-си-боо! И-и-дии… Я по-о-о-ле-жу-у-у, — и устало закрыл глаза.

Я оставил пачку газет, напитки, фрукты на тумбочке и осторожно вышел.

Какой был красавец, крепкий, здоровый парень! И вот что с ним сделала война. Всего лишь пригоршня осколков в голове, а человек превращается в собственную тень, живет как растение.

Еще страшнее и мрачнее была картина в палате, где лежали два моих солдата, лишившиеся ног. Один молодой солдат постоянно плакал. В лицо я его плохо помнил, а тут и вообще не узнал, так изменило его ужасное ранение.

— Как самочувствие?

— Не знаю! Какое на хрен самочувствие? Что мне делать дальше? Кому я нужен безногий? Обрубок!

— Не дури! Родителям нужен! Родным! Девушка есть?

— Нет! И вряд ли когда будет! Меня отрубили от жизни. Лучше бы я сразу умер!

— Ты это прекрати! Выбрось дурные мысли! Мать будет счастлива, что выжил. Ты знаешь, сколько за эти месяцы погибло?!! Их родные были бы рады им и без рук, без ног, лишь бы живы были дети! Все еще образуется! Все будет хорошо! Крепись!

…И так в каждой палате, от койки к койке, от отделения к отделению.

Мои моральные силы иссякли, и я вернулся к «санитарке», где в тенечке, за открытой дверцей, сидел и курил Бугрим.

— Витька! Хватит балдеть! Вот тебе список, кого я не смог посетить, иди теперь ты! Я больше не могу, отдохну и подожду тебя тут. К Ветишину нельзя, он в реанимации, а к остальным сходи сам. Теперь твоя очередь нервничать!

На обратном пути мы заехали в дукан, купили бутылку «Арарата» и тут же, закусив двумя апельсинами, выпили. Почти без разговоров, в три захода, «раздавили пузырь». Полученная моральная встряска требовала дозы успокоительного. Дальнейшую дорогу мы молчали, обдумывали и переживали увиденное.

Ранним утром офицеры управления полка и батальонов отправились в дивизию. Выехали на двух БТРах для подведения итогов вывода войск и боевых действий. Облепленные офицерами бронемашины мчались по сырому шоссе. Свежий ветер обдувал лица, шевелил волосы и продувал до костей даже сквозь бушлат.

Едва мы добрались, как совещание началось. Комдив учинил разнос полку. Начальник штаба ранен, комбат танкового батальона ранен, два командира рот погибли! Раненых не счесть! Особенно он прошелся по нашему батальону. Выдал гневную тираду:

— Батальон бежал! Отступил как в 41-м. Бросили амуницию! Каски, бронежилеты, вещи! Позор! Некоторым оправданием, конечно, может служить то, что комбат получил контузию. Да, согласен, необходимо было выносить погибшего солдата и раненых. Но сам факт бегства постыден!

Подорожник встал и дрожащим от возмущения голосом попытался протестовать, но Баринов затопал ногами, прервав возражения. Мы сидели так, словно онемели. Стыдно и в то же время досадно. Опозорили нас на всю дивизию… А в конце своего выступления командир дивизии вдруг резко изменил интонацию, словно ему речь разные люди составляли.

— Не могу не отметить в завершении тех, кто отличился на боевых действиях. Подполковника Подорожника за умелое командование батальоном в окружении представляем к ордену Красного Знамени. Далее! Вы знаете, что командование представило лейтенанта Ростовцева, вернее теперь старшего лейтенанта, к высокому званию Героя Советского Союза. Этого офицера назначили замполитом батальоном, и он оправдал доверие командования. Молодец! В Панджшере, когда вертолет был сбит мятежниками, операцию по спасению экипажа возглавил замполит батальона Ростовцев. Под обстрелом из пулеметов и автоматов он вместе с солдатами выносил раненых и убитых, а также обеспечил связь с командованием. Молодец! И где же он? Встаньте, товарищ старший лейтенант!

Я поднялся, красный от смущения словно вареный рак, а комдив сделал паузу и продолжил:

— Что-то с первым представлением на Героя не получилось. Затерли в вышестоящих штабах. То и дело заставляют кадровики его переоформлять. А мы теперь повторное представление подготовим за последние бои. Отметили в нем предыдущие заслуги. Вы меня поняли, Филатов?

Командир полка встал и ответил: «Так точно!» А комдив распорядился, кроме того, представить документы к званию Героя на командира танкового взвода Расщупкина и кого-нибудь из наиболее отличившихся солдат полка.

Парадокс! Первые полчаса нас пинали, а вторые полчаса расхваливали до небес. Вот так бывает! Возвращаемся со щитом и высоко поднятым флагом! А еще гордо задрав нос, не глядя под ноги. (Шутка!)

— Комиссар! К тебе журналист приехал! — с усмешкой произнес на построении комбат. — Иди, развлекай его байками про героические будни батальона и свои личные подвиги. Только лишнего много не ври. Вернее ври, но не завирайся! Иди, «звезда» ты наша! «Маяк перестройки»!

— А куда идти то? — удивился я неожиданному вниманию к своей особе.

— В нашу комнату. Корреспондент там чай пьет. Он, между прочим, полковник! Заместитель главного редактора военного журнала. Будь вежлив и почтителен.

— Опять что-нибудь напутают с именем, отчеством или в фамилии ошибку сделают.

— Так ты по слогам ему ее произнеси, проверь. Обязательно растолкуй наши боевые термины. Да, про комбата не забудь что-нибудь хорошее сказать и правильность написания моей фамилии тоже проконтролируй! — ухмыльнулся Иваныч, подкрутив усищи.

Целый день провел я с полковником, который словно клещами из меня вытягивал рассказы и подвиги. Отвечал я односложно, сухими фразами, потому что его в основном интересовала партийная работа в ходе боев, политические занятия в горах. Желаемого контакта не получилось. Мы остались друг другом не довольны, хотя журналист исписал несколько страниц.

Едва я расстался с полковником, как прибыл фотокорреспондент из «Красной звезды». Этот майор в полк приезжал в третий раз и любил делать воинственные снимки, имитирующие боевые действия. Комбат собрал позировать около пятнадцати человек. Герои фоторепортажа сели на «броню», захватили с собой миномет, пулеметы и отправились на полигон. Все одели на себя бронежилеты, каски, как положено. Построили укрепления, изобразили оборону в горах. Фотограф гонял нас в атаку по горам вслед за бронемашины, делал групповые снимки: «В дозоре», «На привале», «В засаде», «На марше»… Замучил! Наконец фотографирование для серии «Боевые будни Афганистана» закончилось. Корреспондент попрощался, и умчался на «уазике» в штаб, пообещав прислать фото.

Подорожник построил всех и скомандовал экипажам отогнать БМП в парк, а остальным офицерам отправляться на подведение итогов. Бойцы облепили бронемашину и поехали на полигон, а мы с Василием Ивановичем по тропинке направились в полк. Внезапно сбоку раздался скрип тормозов, и рядом остановился «уазик», обдав нас с ног до головы густой пылью. Из него выбрались два полковника и один подполковник, все с недовольными каменными лицами. Такие лица бывают только у проверяющих и больших начальников.