Смерть от воды - читать онлайн книгу. Автор: Торкиль Дамхауг cтр.№ 81

Лисс вынуждена была признаться, что история ей понравилась. И то, как он ее рассказывал — без тени иронии.

— А твои родители, они были такими же романтиками?

— Это совсем другая история. — Йомар замолчал.

— Ты не боишься сойти с ума? — спросила она в никуда.

Он протянул:

— Не думаю. Очень мало футболистов сходит с ума почему-то.

Он бросил сигарету на тротуар, поднялся на последнюю ступеньку, к ней. «Не делай этого», — думала Лисс, когда он поднял руку и погладил ее по холодной щеке.

* * *

Снаружи было темно. Лисс лежала в кровати и слушала ворону, которая без устали прыгала и клевала черепицу. Девушка скользнула куда-то между сном и явью. Комната изменилась, стала другой, той, в которой она когда-то спала. Она пытается проснуться. Рядом стоит Майлин в желтой пижаме.

Она заставила себя встать, включила свет, постучала ладонями по голове.

— Позвоню ему, — пробормотала она и стала рыться в сумке в поисках телефона.

— Привет, Лисс, — ответил Турмуд Далстрём.

— Простите, — начала она.

— За что?

Она не знала, что сказать.

— Что разбудила вас ночью на выходных.

Конечно, он понимал, что она звонит не ради извинений, но молчал, давая ей время. Она начала объяснять, как она догадалась, что слова на видеозаписи Майлин созвучны с именем венгерского психиатра.

— Шандор Ференци? — переспросил Далстрём. — Странно, что она сказала именно это. Я полагаю, вы связались с полицией?

Лисс рассказала об обоих допросах. И что сбежала оттуда в первый раз.

— Со мной что-то происходит.

— Что-то происходит?

Она запнулась.

— Раньше такое было часто. Вроде приступа. Не знаю, как описать. Пространство вокруг вдруг становится другим, ненастоящим. Свет отдаляется, будто меня нет, и при этом все становится более отчетливым… Вы заняты? Может, мне перезвонить?

Он уверил ее, что у него достаточно времени.

— Когда я уехала в Амстердам, это прошло. Там меня никто не знал. А потом снова началось. Как раз перед исчезновением Майлин.

Это случилось в кафе «Альто», когда Зако показал ей фотографию. «Расскажи ему об этом, Лисс. Обо всем, что случилось. Он скажет, что делать». В последнюю секунду она передумала.

— Бергер знал нашего отца, — произнесла она быстро. — Мне кажется, поэтому Майлин его и навещала несколько раз. — Она передала слова Бергера об отце.

— Майлин как-то рассказывала, что не видела его много лет, — прокомментировал Далстрём. — Вы его помните?

Лисс глубоко вздохнула:

— Я не помню почти ничего из детства. Это нормально?

— У разных людей по-разному.

— Но у меня все стерто, вырезано. А иногда что-то всплывает.

Тут же она заговорила о спальне в Лёренскуге. Майлин стоит в темноте, запирает дверь, забирается к ней в кровать. В дверь стучат.

— Она вам об этом что-нибудь рассказывала?

— Нет, — ответил Далстрём. — Мы не говорили о собственных травмах. Я так понимаю, Майлин, как большинство из нас, что-то в себе несла, и я советовал ей самой пройти курс. Она так и не нашла времени. — Он помолчал, потом сказал: — Расскажите про спальню еще раз, как можно подробнее.

Лисс закрыла глаза. Вернулась к картинке. Майлин в голубой пижаме, которая могла быть и желтой, может, несколько похожих случаев слились в один. Майлин обнимает ее: «Я позабочусь о тебе, Лисс. С тобой никогда, никогда ничего плохого не случится».

— Она еще что-то говорила… Про маму.

Лисс выключила свет, прислушалась к темноте. Откуда-то к ней вернулся голос Майлин: «Не рассказывай об этом никому, Лисс. И маме тоже. Она не переживет, если узнает».

Одд Лёккему свернул на заправку. Индикатор только-только опустился до красной черточки, дополнительный бак наполнен, восемь литров минимум, а до дома не больше сорока километров. Но от одной только мысли о возможности остановиться на трассе Е6 в январской тьме и идти несколько километров по скользкой обочине с канистрой в руке по спине пробегали мурашки. Вероятность этого была мала, успокаивал он себя, но последствия очень велики. Его уже с полпути донимали эти мысли.

Перед тем как выйти из машины, он проверил телефон. Никаких сообщений. Он послал два Элиасу, чтобы предупредить, что едет. Он требовал хотя бы ответа. Это никогда не обсуждалось, но по негласному договору он должен был где-то болтаться, пока не получит извещения, что можно вернуться. Так было все дни, когда Элиас собирался вечером в студию. Весь дом должен был быть в его распоряжении. Он не выносил ничьего присутствия, особенно Одда. После передачи он совершенно менялся. Тогда он превращался в капризного мальчишку, требовавшего постоянного внимания, и вот тут Одд был ему просто необходим.

Но в этот вечер Элиас попросил его уйти не только из-за «Табу». Одд был уверен, что к нему придут. Тот же гость, который бывал постоянно последние недели. Когда-то они делились такими тайнами, но теперь Элиас становился все более странным и оставлял все при себе.

Одд нажал на кнопку «Оплатить в кассе». Не любил автоматов. Часто они не давали чека, и он не мог проверить, сколько сняли с карточки. Наконец-то в кармане завибрировал телефон. Он собирался повесить пистолет, но сдержался и продолжил следить за счетчиком: количество литров, количество крон, они тихонько ползли к полному баку, который был больше шестидесяти литров, слишком медленно, видимо, насос был неисправен; тем не менее он заставил себя дождаться щелчка пистолета. Смыв с себя запах дизельного топлива в занюханном туалете, где не было бумажных полотенец, а туалетная бумага валялась на полу и хвост ее тянулся до раковины, прихватив пару газет и леденцы, он заплатил девочке-подростку, которая на него даже не взглянула — не увидела. Он — невидимка. Когда это случилось, Одд, что люди перестали тебя замечать? Только забравшись в машину, он достал телефон, открыл сообщение от Элиаса, сидел и смотрел на него. «Не раньше чем через полтора часа». Он поборол желание позвонить. Убедиться, что Элиас не имеет права отказать ему в том, чтобы возвращаться домой, когда захочется. Он жил там столько же. Это была его квартира… Нет, так низко, чтобы напоминать, кто хозяин квартиры, он, пожалуй, не падет. В последний раз, когда он об этом напомнил, Элиас выехал, и пришлось его уговаривать вернуться.

Одд зажег свет в салоне, пролистал первую газету. Он не хотел сидеть с включенным двигателем, и машина быстро остывала. Он отправился в кафе и сел за столик у окна. Взял вторую газету, которую уже читал. Он выходил с утра, купил ее вместе с круассанами и устремился с газетой к Элиасу, сел на край кровати и разбудил, прочитав заголовок: «Разоблачит ли Бергер убийцу в сегодняшнем „Табу“?»