Смерть от воды - читать онлайн книгу. Автор: Торкиль Дамхауг cтр.№ 19

— Вы не откажетесь, если мы попросим вас прийти и поговорить?

— Конечно, — пробормотала она. — Я приду.

Потом она сидела и смотрела на телефон. Что-то покалывало вокруг рта. Потом перешло на щеки.

В кафетерии повесили все шары и украсили их зелеными венками. Хозяин неуклюже спустился с расшатанной лестницы и улыбнулся ей:

— Ну вот, теперь Рождество может смело приходить.

Из бара доносился голос Леннона: «War is over, if you want it». [4] Она почувствовала, что из одной ноздри течет. Достала носовой платок. Когда она на него взглянула, он был весь в крови. Она снова прижала его к носу, помчалась к туалету.

— Все в порядке? — спросил хозяин.

Она заперлась. Подержала платок под ледяной водой, прижала его к носу. Тонкая струйка крови стекала по подбородку на белый фаянс.

Вернувшись за столик, она позвонила Рикке. Рикке сняла трубку, но не могла вымолвить ни слова.

— Это ведь неправда? — ныла Лисс. — Пожалуйста, скажи, что это неправда.

Рикке повесила трубку.

Через несколько минут она позвонила снова.

— Они нашли его утром… два его родственника… на диване… захлебнулся в собственной рвоте. — Она снова прервала разговор.

Лисс положила купюру под кофейную чашку и потащилась на улицу.

Картинка снова всплыла, когда она брела по улицам в Йордаане: исчезнуть в глубине леса, в болоте, среди сосен, в месте, которое знала только она и даже Майлин не знала. Сколько она себя помнила, она думала о нем как о последнем месте, и поэтому она обычно успокаивалась от мыслей о нем. Но ничто не могло ее успокоить сейчас.

У Хаарлеммерплейн она остановила такси. Плюхнулась на заднее сиденье. Шофер был выбрит налысо, одет в серый костюм, и от него пахло тем же лосьоном после бритья, каким иногда пользовался Зако. Она взялась за дверь, чтобы выйти из машины.

— Куда направляется юная леди?

Она вжалась в кресло. Думала, уже сказала, куда ей нужно.

— В Схипол, — пробормотала она и запахнула тонкую кожаную куртку.

Шофер отвернулся и подмигнул ей в зеркало.

— Путешествуем налегке, — прокомментировал он и предложил ей сигарету.

* * *

Когда я пишу, я вспоминаю все, что собирался тебе сказать, дорогая Лисс, если бы ты дала мне рассказать. Обо всем, что случилось той весной. Апрель — самый ужасный месяц. И как я пережил лето, как оказался на Крите осенью, под другим солнцем, но все с тем же черным светом внутри. Среди людей, которые жрали, пили и спаривались. Они ругались, и блевали, и не смотрели за детьми. Там я познакомился с Йо. По вечерам я сидел и читал на террасе перед рестораном, снова и снова перечитывая при свечах одну поэму. Она повествует о последних временах, как мне кажется, во всяком случае, о моих последних днях; странствия по иссохшему миру, без воды, без смысла, в слепоте, пустоте и смерти. «Что ты читаешь?» — спросил Йо, когда подошел ко мне. Он был подозрителен, как наверняка по отношению ко всем; больше других ему была нужна опора. Я рассказал о поэме, повторил ту часть, которая называлась «Смерть от воды», нарисовал ему образ мертвого финикийца на дне моря.

Йо было двенадцать лет, и он был предоставлен самому себе. Он знал, каково мне.

Воскресенье, 14 декабря

Когда самолет пошел на посадку и капитан предупредил, что они приближаются к аэропорту города Осло, Лисс проснулась в хаосе мыслей. Две из них повисли в воздухе: «Майлин пропала. Я должна найти Майлин».

Ранний вечер воскресенья. Пятый час. Она провела ночь в кресле в Схиполе, до утра все рейсы были заняты. С тех пор как она сидела в кафе на Хаарлеммердайк, прошли почти сутки. Полицейского, который ответил по телефону Зако, звали Воутерс. Разве можно забыть эту фамилию? «Неправда, что я видела Зако неделю назад. Я была там той ночью. Прямо перед его смертью…» Закрыть эти мысли в комнате. Запереть на ключ. Перед дверью стоит Воутерс с табличкой. Ее нельзя открывать. Разве можно забыть, что в этой комнате что-то есть? Начиная с фамилии, Воутерс, забыть, как зовут полицейского. Забыть его голос и все, что он рассказал. Тогда можно будет забыть, где она была ночью. «Я должна найти Майлин. На остальное мне насрать».

Дама в соседнем кресле дочитала газету. Она протянула ее Лисс, хотя та об этом не просила.

Она листала не вчитываясь. Через несколько страниц она наткнулась на большой заголовок и уставилась на него: «Пропавшая женщина (29 лет) должна была участвовать в передаче „Табу“». Это про Майлин. Ее парень упоминал какую-то передачу. Газета называла это «скандальным телевидением». Ток-шоу Бергера, прочитала Лисс, этот тип ассоциировался у нее с устаревшей рок-музыкой. Теперь он создал зрительский ажиотаж этим шоу, где обсуждались табу. Вчерашняя передача была посвящена вроде как сексуальности. Все началось, когда Бергер сказал, что иметь секс с детьми, может быть, и нормально. Лисс изо всех сил пыталась понять, как это все связано. Что Майлин, такая дотошная в отношении источника своих доходов, забыла на таком шоу? «Психолог двадцати девяти лет так и не появилась в студии Канала-шесть в Нюдалене. Никто не знает, где она с того вечера. Во время передачи Бергер несколько раз подтрунивал, что у нее оказалась кишка тонка. Теперь он отказывается давать какие-либо комментарии».

Женщина в соседнем кресле сидела с закрытыми глазами и держалась за подлокотники. Лисс сунула газету в кармашек ее сиденья, прислонилась головой к иллюминатору. Слой облаков под самолетом утоньшился. Она разглядела внизу фьорд и крепость на краю. Когда она уезжала отсюда почти четыре года назад, она думала, что уже никогда не вернется.

«Как ты справишься, Лисс?»

* * *

Шоферу она называла Экебергсгате, но не сказала номер дома. Когда они подъехали, она попросила остановиться. Заплатила кредиткой и вышла.

Здесь на склоне над Осло был собачий холод. Лисс была одета для теплого дня в Амстердаме и отправилась в аэропорт, не заезжая домой, чтобы собрать вещи. Градусник на панели в такси показывал минус двенадцать. Она застегнула легкую куртку до самого верха, но это не помогло, попыталась сунуть руки в малюсенькие кармашки.

Она нашла дом — большую светло-желтую виллу в стиле фанк. Имя на почтовом ящике совпадало. Подъезд к вилле был устлан красной каменной плиткой, такой скользкой, что Лисс пришлось семенить, как старушке. Она позвонила. Повторила слишком быстро, потому что изнутри уже послышались шаги. Из дверей выглянула женщина. Темные волосы, собранные на затылке, умелый макияж. Ей могло быть около тридцати пяти, примерно лет на десять старше Лисс.