До последнего - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Бальдаччи cтр.№ 39

Веб открыл двери и чуть не уткнулся носом в затылок одного из приглашенных — до того в церкви было много народу. Тогда он вытащил свой жетон, перед которым человеческое море волшебным образом расступилось, и он получил возможность пройти в центр зала. В углу установили свои камеры телевизионщики, которые вели прямую трансляцию из церкви, демонстрируя зрителям все перипетии разыгрывавшегося спектакля. И какой только идиот их сюда пустил, подумал Веб. И кто пригласил сюда всю эту массу народа? Ведь это частная церемония. Выходит, родственники и друзья покойных должны вспоминать своих близких под объективами кинокамер и взглядами всех этих людей? Да что же это в конце концов такое — цирк, что ли?

Благодаря знакомым агентам Вебу удалось получить место на церковной скамье. Присев, он огляделся. Члены семей и родственники убитых расположились в двух первых рядах, которые отделялись от прочих барьером в виде натянутой веревки. Веб склонил голову и прочитал заупокойную молитву по каждому из своих убитых друзей, больше всего времени посвятив молитве в память Тедди Райнера, которого считал своим наставником. Это был агент экстракласса, прекрасный муж и отец и просто отличный парень. При этих воспоминаниях Веб не смог сдержать слез, понимая, как много он потерял. Тем не менее, взглянув на членов семей покойных, он осознал, что они потеряли неизмеримо больше, чем он.

Эта мысль окончательно завладела его сознанием, когда зарыдали осиротевшие малыши. Дети плакали не переставая все время, пока шла официальная траурная церемония, нарушая плавное течение речей, произносившихся военными, политиками и представителями духовенства, которые никогда в жизни не видели усопших, в чью честь произносили хвалебные слова.

«Они сражались насмерть, — вот что сказал бы Веб, если бы ему представилась такая возможность, — и умерли, защищая всех вас. Никогда не забывайте их, потому что они всегда о вас помнили. Аминь».

Наконец поминальная служба закончилась, и все присутствующие невольно вздохнули с облегчением. На выходе Веб обменялся несколькими фразами с Дебби Райнер, а также сказал слова сочувствия, обращаясь к Синди Пламмер и Кароль Гарсия. Других женщин он просто обнял и прижал к груди. Присев на корточки, погладил по головам ребятишек. Он разговаривал с малышами, прижимал к себе их хрупкие тела и не хотел отпускать их от себя. Эти простые прикосновения едва не заставили его разрыдаться. Хотя слезы крайне редко выступали у него на глазах, за последнюю неделю он пролил их больше, чем за всю свою жизнь.

Кто-то похлопал его по плечу. Поднимаясь, Веб думал, что ему предстоит обнять еще одну убитую горем вдову и произнести несколько соответствующих случаю слов. Однако женщина, которая стояла перед ним, в его утешениях явно не нуждалась.

Это была Джули Паттерсон — вдова Лу Паттерсона. У нее было четверо детей, и они с мужем ждали пятого, но когда Лу погиб, у нее случился выкидыш. Взгляд у нее был странно-остекленевший, и Веб сразу понял, что женщина находится под воздействием какого-то сильного препарата. Хорошо еще, если его выписал врач, подумал Веб. Кроме того, от Джули сильно пахло спиртным, а коктейль из транквилизаторов и выпивки не лучшее успокаивающее средство, особенно в такой тяжелый день, как сегодня. Из всех жен Джули хуже всех относилась к Вебу. Возможно, потому, что Лу Паттерсон любил его, как брата, и она ревновала его к нему.

— Думаешь, Веб, тебе здесь место? — спросила Джули. Она покачивалась на высоких каблуках, явно не в состоянии сфокусировать взгляд, а язык у нее заплетался. Лицо у нее припухло, а на бледной коже местами проступали ярко-красные пятна. Потеря ребенка усилила ее горе, и она была настолько не в форме, что Веб невольно подумал, что лучше бы она осталась дома и легла в постель.

— Позволь, Джули, я помогу тебе выйти на улицу. Тебе определенно необходимо глотнуть свежего воздуха.

— Пошел ты к черту! — крикнула Джули таким громким голосом, что все, кто находился в радиусе двадцати ярдов, разом замолчали и повернулись в их сторону.

Команда с телевидения тоже заметила эту стычку; оператор и репортер чуть ли не одновременно решили, что у них может получиться неплохой материал. Оператор навел на Веба объектив, а репортер устремился в его сторону.

— Джули, пойдем отсюда, — быстро сказал Веб и положил руку ей на плечо.

— Никуда я с тобой не пойду, ублюдок! — Она стряхнула его руку с плеча, и Веб чуть не взвыл от боли: ее острые ногти угодили прямо в его начавшую подживать рану, и она начала кровоточить.

— Что случилось? Ручка заболела? Ах ты, сукин сын! Франкенштейн чертов! Не представляю, как твоя мать могла смотреть на такую жуткую физиономию?

Подошедшие Синди и Дебби попытались успокоить Джули, но она оттолкнула их и снова оказалась лицом к лицу с Вебом.

— Говорят, перед тем как началась стрельба, тебя парализовало, только ты не знаешь почему? А потом ты вроде как упал? Думаешь, мы купимся на такое дерьмо? — Запах алкоголя, исходивший от нее, был так силен, что Веб на мгновение прикрыл глаза. Но это только ухудшило его моральное и физическое состояние.

— Трус! Ты позволил им умереть. Сколько тебе за это заплатили? Скажи, сколько долларов ты получил за кровь моего Лу?

— Миссис Паттерсон! — К ним подлетел Перси Бейтс. — Джули, — сказал он уже более спокойным голосом. — Позволь, я отвезу тебя с детьми домой, пока на улицах не начались пробки? Я даже собрал всех твоих ребятишек.

При упоминании о детях у Джули затряслись губы.

— Сколько детей, Бейтс? — Перси смутился. — Сколько детей ты собрал? — повторила вопрос Джули, обращаясь к Бейтсу. — Она положила руку на свое опустевшее чрево; потом из глаз у нее полились слезы, оставляя пятна на ее черном платье. Вновь сосредоточив внимание на Вебе, Джули с исказившимся лицом крикнула: — Вообще-то у меня было пятеро детей. То есть муж и пятеро ребятишек. А теперь у меня только четверо ребят, и Лу нет. Чтоб тебя черти взяли, Веб, чтоб тебя черти взяли! — Она сорвалась на визг, при этом ее рука совершала круговые движения по животу. Она непрестанно терла его, как если бы это была некая волшебная лампа, посредством которой она надеялась вернуть убитого мужа и ребенка, которого не смогла выносить. Телеоператор брал все это крупным планом, а репортер строчил в своем блокноте как заведенный.

— Извини меня, Джули. Я сделал все, что мог, — сказал Веб.

Джули перестала тереть свой живот и неожиданно плюнула Вебу в лицо.

— Это тебе за Лу. — Потом она снова в него плюнула. — А это тебе за моего ребенка. Желаю тебе провалиться ко всем чертям, Веб Лондон. — Тут она размахнулась и ударила Веба по изуродованной щеке — да так сильно, что сама едва не свалилась с ног. — А это тебе за меня, ублюдок! Ублюдок и негодяй! Урод!

После этого силы оставили Джули, и Бейтсу, чтобы она не упала, пришлось ее поддержать. Потом он с другими людьми вывел ее на улицу; взвинченная всем увиденным толпа стала постепенно рассасываться. Многие люди оборачивались и бросали на Веба злобные взгляды.

Веб не двигался. Он даже не стер с лица плевки Джули. В том месте, где она его ударила, на лице у него расплывались красные пятна. Его только что назвали уродливым чудовищем, трусом и предателем. Впрочем, Джули могла с равным успехом отрезать ему голову — он бы и пальцем не пошевелил. Веб избил бы до полусмерти любого мужчину, который позволил бы себе так его унизить. Но оскорбления со стороны убитой горем вдовы и матери, которая явно была не в себе, приходилось принимать. Он скорее убил бы себя, нежели причинил ей малейший вред. Хотя все, что она говорила, не соответствовало действительности, оправдываться и опровергать ее обвинения в тот момент он был не в состоянии.