Бальзам Авиценны - читать онлайн книгу. Автор: Василий Веденеев cтр.№ 28

– Скажите Епифанову, пусть даст бутылку коньяку, – попросил капитан. Сейчас важно встать на ноги, а все вопросы он задаст потом.

Быстро принесли коньяк. Открыли бутылку, подали старику Тот понюхал напиток, попрооовал его на вкус и довольно прищелкнул пальцами.

– Пять дней! – Он показал растопыренную пятерню–И ты сядешь на коня!

Его сын согласно кивнул и плеснул в пиалу коньяку. Слепец открыл шкатулку: появились маленькие узелки, сверточки и склянки с неизвестными снадобьями. По щепотке и крупинке добавляя их в спиртное, лекарь постоянно перемешивал его, пока в пиале не получилась зеленовато-черная кашица с терпким, горьковатым запахом. Обмазав ею шишку на голове раненого, он дал ему выпить какой-то порошок и заявил, что вместе с сыном останется у постели больного.

– Ладно, – подумав, согласился Денисов. – Кузьма тоже посидит.

Кутергина быстро сморил сон, а проснувшись, он увидел сидевших рядом слепца и его сына. Поодаль, положив на колени шашку, клевал носом урядник.

Федор Андреевич прислушался к своим ощущениям и с радостью отметил: плечо не болит, можно двигать рукой. Головокружение исчезло, стены лачуги перестали расплываться перед глазами и хотелось спать, просто зверски хотелось спать и есть.

– Тебе нужно выпить немного вина и съесть много мяса, – помогая ему сесть, сказал сын старика. – Потом снова спать!

– Сколько я лежу? – спросил капитан.

– Четвертые сутки, – последовал бесстрастный ответ…

На следующий день Федор Андреевич, опираясь на плечо Епифанова, вышел во двор. Немного посидел на солнышке и пожелал осмотреть крепость. Впрочем, осматривать оказалось нечего – остатки разрушенных стен, башня с обвалившейся кровлей и несколько длинных строений с запутанными переходами, неожиданно заканчивавшихся глухими тупиками или тесными каморками. Все окна-щели обращены внутрь двора с древним каменным колодцем, около которого Денисов поставил часового. Вода означала жизнь, а жизнь здесь была как та вода – солоноватая, словно с привкусом крови

Над желто-белыми развалинами ярилось солнце Люди и кони прятались в тени старых стен. Какой народ их построил, почему оставил укрепление, когда и куда ушел? Нет ответа.

Поискав глазами Нафтуллу, капитан нигде не увидел его. Аким охотно объяснил:

– Ушел Нафтулка. Уже третий день, как ушел. Только старик раненых принялся лечить, он и собрался. Некогда, говорил.

Кутергин пожал плечами: кто поймет азиатов? То ему страшно одному ехать через пески, а то некогда. Задумываться над странностями торговца не хотелось, и Федор Андреевич подошел к маленькому костру, у которого сидели слепой старик и его сын.

Казавшиеся бесцветными в ярком солнечном свете языки пламени лизали медный кувшин. Слепец и его сын пили чай из маленьких фарфоровых чашечек. Испросив разрешения присоединиться к ним, капитан сел на песок, и сын старика с поклоном подал ему чашку с чаем.

– Так куда же вы шли? – выдержав паузу, спросил офицер.

– Далеко, в Северную Индию, – негромко ответил старик.

– Странный вы избрали маршрут. – усмехнулся Кутергин.

– Может быть, единственный из оставшихся. – Слепец спрятал в ладонях маленькую чашечку. – А ты знаешь караванные пути?

– Я приехал сюда рисовать землю на бумаге, делать карты, по которым можно найти дорогу без местных проводников.

– Значит, ты ученый? – уточнил старик. – Но ты же и воин? Или не так?

– Так, – согласился Федор Андреевич. – Любой грамотный военный должен быть еще и ученым. И не переставать учиться, чтобы уметь побеждать.

– Как твоя голова? – Слепой лекарь неожиданно переменил тему.

– Спасибо, значительно лучше.

Старик кивнул и погрузился в свои мысли. Его сын молча пил чай, словно разговор отца с русским офицером его совершенно не касался.

– Чем я могу отблагодарить вас за лечение? – нарушил затянувшееся молчание капитан.

– Ты еще не выздоровел окончательно, – усмехнулся слепец – и кто знает, вдруг позже ты проклинать буаешь тот день и час, когда встретился с нами? Поэтому не спеши с благодарностью.

– Ты говоришь загадками.

– Вся жизнь на земле – загадка. – Старик протянул чашечку сыну и тот наполнил ее чаем. – Мусульманин, который был с вами, ушел?

– Да, – подтвердил Федор Андреевич. – Почему вы все время спрашиваете о своих единоверцах? Опасаетесь их?

– Правильнее сказать: не доверяем, – ответил сын старика. – Среди мусульман нет единства, и многие из нас идут путями своей веры.

«Религиозные разногласия». – Кутергину сразу стало скучно. Он знал, что ислам делился на две большие ветви: суннитов и шиитов, а еще существовали множество сект. Влезать в дебри толкований Корана не хотелось, да и слабое знание языка не позволяло. Одно – поддерживать бытовую беседу, и совсем другое – вступать в теософские споры.

– Ты знаешь, где он сейчас? – вкрадчиво поинтересовался слепец.

– Нет, – сразу поняв, что речь о Нафтулле, честно ответил Федор Андреевич. – У нас с ним нет ничего общего.

– Время покажет, – протянул старик. – Иди, тебе нужно отдохнуть.

Судя по всему, он не намеревался продолжать беседу. Капитан встал, поблагодарил за чай, подозвал Епифанова и пошел к себе.

– Поздно вечером, уже без посторонней помощи, он вновь выбрался на улицу. Старик и его сын опять сидели у костра и пили чай. Днем слепой лекарь наложил свежую повязку, дал Кутергину выпить каких-то снадобий. Лихорадка больше не возвращалась, опухоль на плече спала, и рука действовала нормально – наверное, хорошо помогли тонкие золотые иголки, которые старик втыкал в тело. Поначалу Федор Андреевич воспринял столь необычный способ лечения с опаской но потом успокоился.

Русского офицера все более и более интересовал слепой восточный врач, неведомыми судьбами занесенный в дикие края, лежавшие вдали от караванных троп селении и городов. Какие ветры сорвали его с насиженных мест и погнали вместе с сыном в дорогу через огромные пространства? Какие тайны несет он в своей душе?

– Мы не закончили разговор, – присев у костра сказал Федор Андреевич.

– Ты видишь звезды? – Слепец поднял лицо к небу. – Они рождаются и умирают, как люди, но век человека много короче. Зато он тоже живет среди ледяной пустыни в мире зла и насилия.

Капитан слегка поворошил кизячный костерок. Небольшой сноп искр взметнулся к небу. Неожиданно его прочеркнула тонкая быстрая тень, и в глинобитную стену над головой Кутергина что-то глухо стукнуло. Обернувшись, он с удивлением увидел длинную стрелу – к ее еще дрожавшему от удара древку шнурком была привязана записка. Федор Андреевич оборвал шнурок, развернул бумажку и при слабом свете тлеющих углей прочел: «Русский! Оставь Шейха, его сына и уходи! Срок: два дня».