Чего не прощает ракетчик - читать онлайн книгу. Автор: Максим Михайлов cтр.№ 64

Севастьянов с трудом протиснувшись к ближайшей стене и легонько оперевшись на ее зеркальную поверхность двинулся вперед обходя зал по часовой стрелке, внимательно всматриваясь в лица фланирующих по центру людей. Благо все экспонаты выставки были размещены на специальных стендах стоящих как раз ближе к середине зала, оставляя вдоль стен свободный проход. Отсюда можно было отлично наблюдать за происходящим самому при этом не привлекая к себе излишнего внимания. Севастьянов шаг за шагом продвигался к главному входу украшенному стилизованными под греческие портики лепными колоннами. Грома все еще не было видно.

Он уже почти дошел до колонн, когда навстречу ему неожиданно попался тот самый нервно-дерганный юноша-кавказец, что на его глазах прошел сюда через главный вход вслед за авторитетным седым джентльменом. Севастьянов посторонился, пропуская мальчишку. С тем явно что-то было не так. Если бы подполковник сам не ушел с его пути, парень гарантированно бы в него врезался, настолько он не контролировал происходящее вокруг. Расфокусированные пустые зрачки наркомана со стажем слепо мазнули по отступившему на шаг Севастьянову, не отразив ни малейшей мысли и, скорее всего, его даже не увидев. Лицо юноши казалось застывшей мраморной маской, настолько оно было неподвижным и мертвым. Шарнирная развинченная походка раскачивающая корпус при ходьбе из стороны в сторону тоже довольно многое могла сказать опытному взгляду. "Э, брат, да ты похоже только что закинулся чем-то весьма крепким!" — осуждающей мотнул головой Севастьянов провожая этот ходячий неадекват настороженным взглядом пока он окончательно не исчез заслоненный тусующейся публикой. Что-то во внешнем виде кавказца инстинктивно не понравилось Севастьянову, что-то было не так, не правильно. Он напрягся, пытаясь сообразить и наконец в памяти явственно всплыла только что увиденная собственными глазами но не осознанная до конца сразу любопытная деталь. В тонких смуглых пальцах левой руки юноша цепко сжимал маленькую стеклянную баночку. Самую обыкновенную — в таких порой до сих пор еще продают майонез, или томатную пасту. Еще в них любят носить в поликлинику анализы мочи… Да, точно! В той баночке, что бережно нес кавказец как раз и плескалась какая-то желтоватая маслянистая жидкость весьма напоминавшая естественные отправления организма. "Вот ведь ушлепок обдолбанный! — удивился про себя Севастьянов. — Нассал в банку и теперь шляется с ней по выставке!" Он осуждающей качнул головой и тут же забыл об увиденном, сейчас не до странностей любителей двинуться по вене, впереди ждет тяжелое и опасное дело. Севастьянов вновь коснулся пальцами чутко дремлющего в кармане куртки пистолета и ощутив исходящую от него волну уверенности и спокойствия двинулся было вперед. Но что-то заставило его на миг замереть на месте и глянуть через плечо, словно бы кто-то невидимый рукой придержал вдруг за локоть.

Севастьянов недоуменно обернулся и почти в упор ткнулся взглядом в знакомую копну каштановых волос, тут же срисовав и гибкую линию спины и покатые, но даже на вид ощутимо плотные плечи. Марина! Откуда? Как? В первые секунды его пронзил приступ необоснованной паники. "Нашли! Вычислили! Обложили!" — в голос вопила каждая клеточка его тела. Мышцы невольно напряглись, задрожали напружинившись, и лишь предельным усилием воли удалось подавить мощнейший подсознательный импульс требующий бежать отсюда со всех ног, пока не обнаружили, пока не схватили. Севастьянов несколько раз судорожно вдохнул полной грудью ставший вдруг резким и колючим воздух, крепче сжал пальцами рукоять пистолета и только после этого почувствовал, что приступ паники начал его отпускать, возвращая способность здраво рассуждать и анализировать происходящее.

Само собой на глаза фээсбэшнице попадаться было нельзя, наверняка она здесь не одна, наверняка не случайно. Должно быть сумела просчитать его действия, и теперь в здании находится подготовленная группа захвата, нацеленная на его нейтрализацию. Это существенно осложняло задачу, но отнюдь не делало выполнение ее невозможным. Украдкой бросив по сторонам оценивающий взгляд Севастьянов легко срисовал несколько человек в зале внешний вид которых явно выбивался за рамки общей тенденции гламурной вечеринки.

В первую очередь его внимание привлекала парочка бестолково лупающих глазами амбалов у самого входа, в таких помятых и вытертых пиджаках эти ребята могли затеряться на барахолке в блошиных рядах, но никак не на светском мероприятии. Он не выделил их из общей массы раньше лишь потому, что был целиком поглощен поисками Грома, заточен только на это. Будь иначе уже давно обратил бы внимание слишком уж они диссонировали с окружающими, слишком уж выделялись, как стопроцентно белые вороны в стае своих черных товарок.

Ага, вот еще один! Молодой парень в кашемировом пиджаке, неброском, но даже на вид бешено дорогом, одеждой вполне гармонировал с остальными посетителями выставки, но вот хищный прищур глаз, закаменевшие скулы и короткая спортивная стрижка выдавали в нем птицу совсем другого полета. Опа! Ну ничего себе! С другой стороны зала Севастьянов разглядел еще одного, походившего на кашемирового словно однояйцевый брат близнец. Причем сходство заключалось отнюдь не в чертах лица, а в опасной и жесткой целеустремленности, цепкости взглядов и обманчивой нарочитой расслабленности движений свойственной бывалым рукопашникам.

Вот тебе бабушка и Юрьев день! Похоже обложили по полной программе. Хотя, вполне возможно, что эти парни представляют здесь разные конторы. Уж больно не похожи между собой внешне, чтобы быть из одной организации. Да и ведут себя по-разному: если кашемировый с близнецом явно следят за происходящим в зале, толково перекрыв его с двух сторон, так чтобы один ни в коем случае не оказался в секторе стрельбы другого, то мятые пиджаки бестолково топчутся на входе, явно ожидая сигнала от кого-то. От кого? Ну надо думать, от очаровательной Мари, не зря же она сюда заявилась. Выходит, это ее мальчики, а за кого же играют двое других?

Фээсбэшница с кем-то оживленно разговаривала всего в каком-нибудь десятке метров от Севастьянова. Однако разглядеть ее собеседника мешала перекрывшая обзор парочка из престарелого дон Жуана и юной прелестницы в вечернем платье весело хихикающая над чем-то известным лишь им двоим как раз между фээсбэшницей и прижавшимся спиной к стене подполковником. Старпер пытался уговорить даму выпить с ним шампанского на брудершафт, а та для приличия отнекивалась, не слишком талантливо изображая девичью стыдливость, при этом так неудачно развернувшись, что совершенно заслоняла своей пышной гривой лицо человека, с которым вела переговоры Марина.

Чертыхнувшись про себя, чтобы не дай бог не привлечь лишнего внимания к своей персоне, Севастьянов начал осторожно смещаться влево и уже почти разглядел в мерцающем неверном свете крупного лобастого мужчину, показавшегося смутно знакомым, как его отвлекла невнятная возня начавшаяся на подиуме. Кинув в ту сторону быстрый взгляд, Севастьянов разглядел, что давешний наркоман с анализами мочи в руках кривляясь и пошатываясь забрался на площадку к ведущим и стоит сейчас на ней бестолково размахивая руками. Откуда-то из служебных помещений к помосту спешно проталкивались охранники в черных комбинезонах. Севастьянов уже совсем было отвернулся, сочтя происшедшее заурядным пьяным чудачеством не стоящим внимания, как на помосте произошло нечто странное. Кавказец особенно сильно пошатнулся, сделал несколько неустойчивых шагов вперед, пытаясь удержаться на ногах, и вдруг широко размахнувшись выплеснул содержимое своей банки прямо в лицо брезгливо отстранившейся от него Гришко. Та вскрикнула закрывшись руками. На миг все оцепенели, только охранники все рвались сквозь толпу к помосту. А потом Гришко закричала, тягуче и надрывно, с нутряным горловым всхлипом, так, как кричат только от смертельного ужаса и жуткой боли. А по толпе сначала полушепотом, а потом все громче и громче понеслось вызывающее инстинктивную дрожь слово: "Кислота!" Людская масса в едином порыве качнулась к подиуму. Целующаяся с бокалами в руках парочка, подчиняясь общему движению, наконец разорвала объятия и прямо перед Севастьяновым мелькнуло искаженное яростью лицо Грома.