Акт возмездия | Максим Михайлов | страница 2 | LoveRead.ec

Три порыва "Северного ветра"

Ведьма оказалась вовсе не такой, как на фотографиях, что показывал накануне Варяг. Если уж совсем честно, то Андрей едва узнал ее, даже мелькнула, было, робкая мысль о возможной ошибке. Впрочем, оно и не удивительно, женщину снимали на улице, на выходе из салона черной магии, в тот момент, когда на ней была уже самая обычная одежда, а не эта колдовская униформа. Да и беспощадный дневной свет не шел ни в какое сравнение с пронзенным неверными огнями свечей полумраком, придающим сейчас всему происходящему дополнительный ореол таинственности и мрачного очарования. Надо сказать, в обстановке унылой повседневности колдунья значительно проигрывала своему "рабочему" образу. Андрей нерешительно замер на пороге, исподтишка разглядывая сидящую за столом женщину. Ее густые темные волосы цвета воронова крыла падали на узкие плечи тяжелыми волнами. Обнаженные почти до локтей бледные тонкие руки с неестественно длинными, покрытыми черным лаком ногтями на фоне мореного дерева столешницы казались выточенными из благородной слоновой кости. Глубокие и влекущие к себе, будто ночные омуты глаза, в которых плясали отблески пламени свечей, смотрели прямо на него, проникая, казалось, в самую душу, гипнотизируя, подчиняя и подавляя. Нет, решительно, ведьма, свободно раскинувшаяся напротив него в кресле с высокой резной спинкой, ничуть не походила на собственную бледную тень, что ссутулившись и пристально глядя под ноги, шла среди пестрой уличной толпы на сделанных Варягом фотографиях. И все же это была она. Никаких сомнений, теперь он ясно видел это. - Здравствуйте. Вы ведь Аделина? В горле неожиданно пересохло, и голос прозвучал неловко и сипло, еще и предательски дрогнув в конце фразы поднимающимся изнутри волнением. От того вроде бы обычный вопрос даже самому показался нелепым и вымученным. Кровь разом бросилась к щекам, и Андрей мысленно поблагодарил Бога за то, что в помещении практически темно, меньше всего ему хотелось бы обнаружить перед этой женщиной смущение и неуверенность. У воина света не было такого права перед лицом создания тьмы. Несколько секунд она молчала, все так же пристально разглядывая его сияющими неземным отсветом звезд глазами. Этот неестественный блеск сбивал с толку, мешал прочесть прячущиеся за ним мысли, чувства, просто настроение, наконец, и от того еще больше смущал, заставлял нервно сжимать и разжимать взмокшие потом ладони, неловко прятать собственный взгляд и мучительно краснеть. Умом он понимал, что именно на такой эффект здесь все и рассчитано: и убранство кабинета, и тщательно отрепетированное поведение хозяйки, стремящейся уже с порога подавить любую критичность мышления у клиента, сразу ставя его в неловкое, подчиненное положение. Вот только одно дело понимать умом, а вовсе другое не поддаться тщательно спланированному воздействию в то время, когда тебя предает даже собственное тело, выбрасывающее в кровь все новые порции адреналина. Голова плыла от густого приторного аромата курящихся тут и там в специальных подставках по углам комнаты ароматических палочек. Белесый дым прихотливыми завитками клубился в неподвижном, замершем воздухе. Из искусно скрытых динамиков тихо, почти на пределе слышимости несся невнятный таинственный шепот, рокотом морского прибоя бился в барабанные перепонки, рождая неясную робость, практически страх. Примерно такую озвучку Андрей встречал в компьютерных ролевках, когда бесстрашный герой спускался в лабиринты заполненных разнообразной нечистью подземных коридоров... Даже там она ощутимо давила на психику. А уж когда перед тобой не тускло мерцающий монитор, а самая что ни на есть настоящая реальность... Да, что там говорить, и ежу понятно, как действует! - Я, Андрей... Я Вам звонил, договаривался о встрече... - в голосе из последних сил стремящемся разорвать, разрушить эту рокочущую, сводящую с ума тишину звучала уже почти настоящая паника. - Да, конечно, я помню... Проходите, Андрей, присаживайтесь... Изящный жест длинных точеных пальцев в направлении стоящего у стола деревянного кресла с резной спинкой сопровождался едва заметной торжествующей улыбкой тенью мелькнувшей по лицу. Андрей четко засек это короткое, полное затаенного презрения движение тонких карминовых губ колдуньи, как ни было оно мимолетно. Ведьма в полной мере оценила испуганные нотки, предательски зазвеневшие в его голосе и, судя по всему, осталась довольна исходом первого раунда встречи. Осознание этого неожиданно взбодрило и придало сил. "Погоди радоваться, сука! То ли еще будет... Хорошо смеется тот, кто смеется последним!" - холодно и зло подумал Андрей, пружинисто шагнув к столу и непринужденно скидывая с плеча висящий на нем яркий китайский рюкзачок. Уже опустившись на жесткое сиденье, он отметил, как мгновенно сузились во внимательном прищуре глаза колдуньи и мысленно выругал себя, за излишнюю самоуверенность. Нельзя, нельзя было двигаться так стремительно и четко, нужно до конца держать образ безобидного размазни, и постоянно помнить о том, что уж в чем, в чем, а в практической психологии тетка, сидящая напротив, рубит почище иных светил из медицинских клиник. При ее работе иначе нельзя. Так что не расслабляться! Ну же, соберись! Он нарочито поерзал задницей в кресле устраиваясь поудобнее и стараясь тем временем придать лицу прежнее ошарашенное выражение. Кажется, получилось, ведьма вновь глядела на него свысока, с едва заметным пренебрежением и отчетливо ощущаемым превосходством. Значит, удалось сойти за обычного лоха, каких она принимает по десятку на день. Не удивительно, что при таком обилии недалеких клиентов даже ее тренированный глаз "замылился", не смог распознать опасность. Но все равно, следует быть осторожным, предельно осторожным... - Итак, что привело Вас ко мне? - в вопросе не прозвучало и тени заинтересованности, так могла бы говорить ожившая вдруг мраморная статуя. Аделине и в самом деле были совершенно не интересны проблемы очередного прыщавого юнца. В этом кресле, таких как он, перебывало под сотню, если не больше. Она давно привыкла и притерпелась к ним, выработав раз и навсегда определенный шаблон поведения для этой категории клиентов. Конечно, основу ее клиентуры традиционно составляли женщины среднего возраста, переживающие семейные и жизненные кризисы, цепляющиеся за соломинку, надеющиеся с помощью черной магии привязать к семье неверного мужа, отвадив от него навсегда разлучницу-любовницу, или наоборот заставить наконец любовника окончательно бросить грымзу-жену и узаконить уже давно длящиеся отношения. Еще одной большой группой были юные девчонки, валившие к ней косяками, чтобы погадать на будущее замужество, или просто попробовать щекочущей нервы экзотики магических процедур. И к тем и к другим Аделина давно привыкла, приноровилась и легко и непринужденно разводила их подчистую, раскручивая порой на гораздо большие суммы, чем те, на которые изначально рассчитывали клиенты. Что ж, лоха кинуть не грешно, а если человек сам желает обмануться, то и обмануть его не составит большого труда. Ну и конечно, заработать на этом. А что? Ведь сказано, что всякий труд должен быть оплачен, так почему же она должна им тут бесплатно изображать посланницу темных сил? Нет, девочки, бескорыстные времена школьных драмкружков давно и безвозвратно прошли, так что извольте раскошеливаться, оплачивая щекочущий нервы спектакль! Мужчины приходили реже. Даже правильнее будет сказать, мужчины не приходили вообще. Те, кто, по ее мнению, действительно имели право так называться, привыкли решать свои проблемы самостоятельно, не впутывая в них потусторонние силы, без разницы темные, или светлые. А особи мужского пола все же захаживающие изредка в салон, к понятию "мужчина" могли быть отнесены разве что на основании наличия первичных половых признаков. Как правило, это оказывались вот такие вот неуверенные в себе, нервные и дерганые юнцы, воспылавшие первой юношеской страстью к такой же бестолковой однокласснице, или, что еще смешнее, к переживающей вторую молодость перезрелой училке. Они стеснялись бушующих гормонов, краснели и запинались, прося сделать что-нибудь, что угодно, лишь бы объект обожания ответил им, наконец, взаимностью. Причем, если бы наложенные колдуньей "чары" и "заклятия" вдруг и впрямь сработали, эти недоросли сами первые не знали бы что же теперь делать. Аделина относилась к ним брезгливо. Недоделанные слюнтяи, никчемные нытики и сопливые романтики! Слава богу, что среди ее соплеменников такие не водились в принципе. Не удивительно, что им никогда не бывала нужна помощь гадалок. Мужчина ее народа и в четырнадцать лет вполне способен был выкрасть понравившуюся ему девчонку, не требуя никаких приворотных зелий и не надеясь на волшебные и колдовские приемчики. Любой ее соплеменник мальчишкой был больше мужчиной, чем эти великовозрастные носители прыщей. Мирило Аделину с ними только одно, кроме прыщей, они приносили в салон еще и деньги, щедро оплачивая ее труд, потому на время магических сеансов презрение и брезгливость приходилось скрывать под маской холодной отстраненности мудрой волшебницы. Лохи хавали, для них все казалось естественным и правильным. Она еще раз окинула оценивающим взглядом нервно ерзающего на краешке стула посетителя. Да, впечатление складывалось не ахти какое: лет шестнадцать-семнадцать, не больше, одежда явно с чужого плеча, старая и обтрепанная толстовка с капюшоном, вылинявшая почти до бела джинсовая куртка, беспокойный бегающий по сторонам взгляд, упрямо сжатые губы и резко очерченный волевой подбородок... Похоже, характер-то в мальчике есть, просто не проявился еще в полную силу, не заявил о себе... А одежонка явно за страшим братом донашивается, себе не стал бы покупать куртку на пару размеров больше... Видно не богатая семья, а сам скорее всего школьник, денег взять негде... Однако взял же где-то на сеанс? Или не взял? Такое тоже случалось в ее практике, встречались любители прокатиться на халяву... - Понимаете, я... Мне... Короче, девочка одна, то есть девушка... Она мне нравится очень, - злясь на себя, Андрей все не мог подобрать нужных слов, мямлил что-то неразборчивое, заставляя сидящую напротив колдунью пристально вглядываться в него, еще больше терялся от этого взгляда и нес уже совершенную околесицу. Черт, Варяг говорил, просто придешь и попросишь сделать приворотное зелье. Даже фотографию какой-то левой девки подсунул. Для нее, мол, зелье-то... Ржал, урод, как конь педальный. Еще бы, он эту фотку где-то в Интернете вытянул с порносайта. Там полно таких галерей, где девчонка вначале позирует вполне прилично одетой, а потом постепенно раздевается. Вот откуда-то оттуда Варяг и свинтил нынешний предмет его обожания, причем сам предмет оказался с немалой примесью не то японской, не то китайской крови. Одно слово, урод, что не мог нормальную бабу найти? Нет, все бы ему с лишней подколкой! Конечно, легко, блин, командовать. Просто придешь и попросишь! Ага, вот сейчас прям, возьму и бухну в лоб, сделайте мне приворотное зелье, я тут влюбился в шлюху из Японии! Да на такое и язык не повернется! - Я поняла, - мудро и успокаивающе кивнула Аделина. - Вы больны неразделенною любовью... Что ж, средства есть... Но... Она замолчала, испытующе глядя на него. Андрей тупо смотрел куда-то в сторону, не понимая, чего она ждет. Секунды текли мимо вязкой патокой, наполненные зловещим шепотом и кружащими голову ароматами. Взгляд колдуньи становился все более тяжелым, где-то в глубине темных омутов глаз уже явственно просверкивали молнии тщательно скрываемого, но уже готового прорваться наружу раздраженья. - Средства помочь Вашей беде есть, - с нажимом повторила Аделина. - Но в нашем мире все не так просто. Компоненты зелья, энергия, которую маг должен вложить в заклинания, чтобы наделить средство чудодейственной силой, все это не берется просто так, все требует определенной компенсации... "О, как же тупы все эти козлы! - Аделина, нервно стиснула кулачок правой руки, предварительно убрав ее со стола, чтобы клиент не заметил. - Ну, мне что, открытым текстом сказать тебе про оплату?! Или ты думаешь, здесь все как в сказке бесплатно?!" - Ах, это! - до Андрея, наконец, дошло, чего от него хочет ведьма. - Конечно, конечно, я готов, э-э... Компенсировать... Да, именно... Я готов компенсировать любые расходы... - В разумных пределах, - поспешно добавил он, спохватившись, что выламывается из придуманного образа сраженного первой любовью школьника. На самом деле группа наблюдения, собиравшая первоначальный материал на Аделину перво-наперво выяснила средние расценки за ее услуги. Цены колебались в значительных пределах и прямо зависели от определенного ведьмой на глаз статуса клиента и предполагаемой толщины его кошелька. Но некие общие моменты и границы все же имелись. Исходя из них, Андрей и получил на оперативные расходы сумму в две сотни американских рублей, на первый взнос должно было хватить с лихвой, а второй уже вряд ли понадобится. Если все пройдет как задумано, колдунья после его визита в деньгах имеющих хождение в этом мире нуждаться больше не будет. Данные собранные группой наблюдения свидетельствовали прямо и однозначно, помимо самой по себе богомерзкой черной магии, в салоне Аделины происходили и другие гораздо менее безобидные вещи. А именно тайная продажа наркотиков, скупка краденных ювелирных изделий и переплавка их на традиционные для цыганской торговли с рук золотые цепи и печатки, а также поиск и полное заморачивание особо поддающихся психическому воздействию граждан, с целью выкачивания из них всех возможных денежных средств, а при удаче также квартир и прочей недвижимости. В общем, спектр интересов большой цыганской "семьи" в которую входила Аделина был весьма и весьма обширен. Андрей вспомнил рассказанное Варягом на инструктаже. Группа наблюдения поработала на славу: фотографии, копии документов, имена, адреса, биографии... Люди, потерявшие квартиры, люди, сошедшие с ума и до сих пор содержащиеся в психбольницах, люди, покончившие с собой, посаженные на иглу и фактически превращенные в рабов... Фотографии, имена, адреса, за которыми реальные судьбы, сломанные безжалостной рукой сидящего перед ним монстра... Да, ведьма без сомнения заслужила назначенную ей кару... И Северный Ветер сегодня с божьей помощью свершит над ней правосудие... Правосудие, которое на этот раз будет вершиться его, Андрея, руками... - Разумные пределы очень растяжимое понятие, - в голосе Аделины мягкий бархат сменился жестко звякнувшей сталью. - Консультация обойдется Вам... Краткая, почти незаметная пауза и оценивающий взгляд, еще раз, последним контрольным выстрелом пробежавший по обтрепанной джинсовке, лоснящемуся вытертому вороту темной толстовки и дешевому китайскому рюкзачку. - В пятьдесят долларов. Увы, у меня четкие правила, и отступать от них я не могу... На лице ведьмы при этом было написано такое явное сожаление, что посторонний человек невольно поверил бы каждому ее слову. Андрей же с трудом запихнул обратно в глотку непрошенный нервный смешок. Вот что значит правильно подобранный маскарад! По данным наблюдателей за консультацию ведьма всегда брала сотню, но видно курочка по зернышку клюет, а с паршивой овцы, хоть шерсти клок... Или какие там у цыган на этот случай существуют поговорки? Знала бы она, что одежда клиента специально выбрана для этого случая и уже через пару часов будет безжалостно сожжена на костре вся полностью, вплоть до трусов и носков. А она по этому прикиду взялась оценивать платежеспособность! Смешно! Однако смеяться сейчас явно не стоило, не стоило и поспешно вытаскивать заранее припасенные деньги, нужно правильно обыграть момент. Колдунья считает названную сумму предельной, что можно с него получить, не будем ее разочаровывать. Всем своим видом изображая мучительные сомнения, Андрей потянулся рукой к внутреннему карману джинсовки. - А это точно поможет? - в вопросе тщательно подобранная доля сомнения, на лице борьба жадности с вожделением. Ну, что ты на это скажешь? - Молодой человек, у меня солидная фирма. Все за что я берусь, действует с гарантией, - произнесено ледяным тоном с высоко задранным подбородком и плотно сжатыми губами. Однако глаза при этом внимательно фиксируют лицо клиента, снимают реакцию. Ведьма в любой момент готова сменить линию поведения. Да, серьезный противник, не удивительно, что на счету у нее столько сломанных судеб, столько облапошенных, обобранных жертв... Ну ничего, даст Бог, сегодня ее порочный путь в этом мире будет остановлен. С тяжелым вздохом Андрей извлек на свет мятую банкноту в сотню баксов. - У меня только это... Сдача найдется? - Найдется, если понадобится... - с этого момента колдунья ощутимо расслабилась. Ну, еще бы, теперь она уже уверена, что рыбка клюнула и не сорвется. Варяг, когда рассказывал ему про ведьму, обмолвился вскользь, что есть такой феномен в практической психологии, когда человек уже вложил хоть малые деньги или силы в какой-нибудь проект, то потом он уж будет защищать его правильность и истинность до последнего, чтобы не оказаться разведенным лохом. Феномен психологической защиты, на котором основаны все лохотроны. В страхе перед возможностью потерять первоначальную ставку, клиент позволяет вытягивать из себя все больше и больше, этим и пользуются ловкие жулики. Вот и колдунья считает, что Андрей теперь у нее на крючке. И невдомек дуре, что для него эти бумажки с рожами президентов значат меньше, чем туалетная бумага. По себе людей меряет, уродина, раз сама готова на любую подлость за деньги, думает и все такие же. Ну, да недолго ей заблуждаться осталось! - Итак, расскажите мне об объекте Вашей страсти? Лицо ведьмы так и светится участием и интересом, вот только глаза уже закрывает задумчивая пелена. Все, в мыслях она уже где-то далеко, думает о своем, дальше будет лишь хорошо знакомая рутина, где нужно будет механически отыграть заученную роль. Всего-то! Незачем больше сосредотачиваться на клиенте, тем более вникать в его глупые проблемы. - Вот, - помявшись для приличия, Андрей выложил на стол фотографию "возлюбленной" порнозвездочки. - Я хочу, чтобы она меня полюбила... - Как зовут девушку? Аделина лишь мельком покосилась на легшую перед ней фотку, уже привычно тасуя колоду черного таро. На лохов очень действует все непонятное и загадочное, а уж по непонятности и загадочности карты таро дадут сто очков вперед любым магическим ритуалам. Да и затрат меньше, чем на прочие фокусы - накидал пару раскладов, пошептал над ними с умным видом и дело в шляпе. Потом можно нести все что угодно, все равно клиент не проверит. Главное побольше туманных двусмысленных фраз, а там он сам додумает и приложит на себя нужное значение. Андрея же вполне невинный вопрос колдуньи поставил в тупик. Вот так вот, бывает и на старуху проруха! Они с Варягом просидели несколько часов, проигрывая детали возможных сценариев разговора с колдуньей, а такого простого момента не предусмотрели. Как-то не продумали, что у японки с фото должно быть еще и имя. - Имя? - Андрей запнулся на полуслове и нарочито закашлялся, пытаясь потянуть время. - Ну да, имя? - гадалка взглянула на него удивленно. - Маша... Да, Маша, то есть Мария... Удивление во взгляде колдуньи плеснуло с новой силой. И только тут Андрей сообразил. Какая, блин, Маша с такой рожей?! Мо, Ли, Тань, еще куда не шло, но уж никак не Маша! - Цой! - пытаясь исправиться, ляпнул он первую же пришедшую на ум корейскую фамилию. - Мария Цой. Ну, знаете, как Анита Цой, или Виктор Цой... У них принято, чтобы имя русское, а фамилия своя... "Блин, тормози! Раскудахтался, урод, скажи еще, что она их родственница! Чем больше слов, тем больше недоверия! Молчи!" - Андрей даже впился изо всех сил напряженными пальцами себе в ляжку, пытаясь унять это виноватое словоизвержение, выдающее его с головой. Впрочем, колдунья особого внимания его репликам не придала, в принципе, деньги плачены, так какая разница в кого и с каким именем умудрился втрескаться этот пентюх. Диковинные карты с оскаленными драконами, черепами и готическими пентаграммами черным глянцевым веером рассыпались по столу. Колдунья низко склонилась над ними, вглядываясь в расклад, что-то шепча, быстро-быстро перебирая губами. Андрей с иррациональным страхом следил за ней, чувствуя, как волна ужаса, зародившаяся где-то в глубине живота, неуклонно поднимается к сердцу. А ну как она и вправду ведьма? А ну как карты сейчас расскажут ей, кто сидит напротив и с какой целью он сюда пришел? "Господи, иже еси на небеси, да святится имя твое, да придет царствие твое..." Слова молитвы рождались сами собой, гулко и веско отдавались в голове, ложились одно на другое будто крепкие кирпичи крепостной стены, неодолимой для сил зла. И отступала тьма, и уходила тревога, оставляя лишь дрожь в готовых к бою мышцах... "Хлеб наш насущный дай нам днесь..." Будто мощная приливная волна омыла мозг, унося с собой неуверенность и страх. Все получится, все будет так, как задумано, и никакая сила не сможет помешать... - Да, нелегкое предстоит дело, - разочарованно цокнув языком, покачала головой ведьма. - Она совсем Вас не любит, даже зацепиться не за что, совсем не нравитесь Вы ей... Встретив полный притворного сочувствия взгляд колдуньи Андрей, невольно расслабленно улыбнулся в ответ: - Я верю в Вашу силу и мастерство. Вы ведь поможете мне, правда? - Помогу-то, помогу... - с сомнением поглядев на карты, произнесла ведьма. - Только тяжело будет и дорого... - Об этом не волнуйтесь, - небрежно бросил Андрей, охваченный легкой эйфорией. - Я готов на все, пойду на любые жертвы! После очищающей молитвы пусть и произнесенной лишь про себя, он всегда ощущал немалый подъем и сейчас его явно несло. - Вы так любите ее? - в голосе ведьмы все еще слышались нотки сомнения. - Безумно! - решительно отрубил Андрей, тараща для убедительности глаза и выдвигая вперед подбородок. - Что ж, - ведьма явно смягчилась. - Раз у Вас такие чувства, постараюсь помочь. Но не за один раз, нужно будет провести несколько сеансов, стоимостью... Тут она почти незаметно запнулась, вновь смерив его своим оценивающе-рентгеновским взглядом. - Стоимостью, скажем, в сотню долларов каждый... - Хорошо, согласен. Прозвучало это слишком коротко и по-деловому, но Андрей уже устал держать маску влюбленного лоха и чувствовал, что комедию пора закруглять, иначе он не выдержит и просто придушит сидящую перед ним гадину. Однако оставался еще один момент. Один контрольный вопрос, который он должен был задать обязательно. Вопрос решавший жить ведьме дальше, или умереть. Так недвусмысленно требовали полученные от Учителя инструкции. Хотя самому Андрею все давно было предельно ясно, он абсолютно точно понял, кто перед ним, и уже вынес этой женщине свой собственный приговор. Но одно дело его приговор, и другое мнение того человека, что послал его сюда. - Послушайте, Аделина, а когда же мы сможем приступить собственно к сеансам? - Да хоть завтра, к чему терять время? - Но подождите, завтра ведь начинается страстная неделя? Это же великий грех, применять магию в эти дни... Итак, контрольный вопрос прозвучал, Андрей весь обратился в слух, в ожидании ответа. Теперь лишь от того, что она скажет сейчас, зависит, дальнейшее. Конечно он уже не уйдет отсюда просто так, не для того приходил. Но возможно он удовлетворится лишь тем, что уничтожит этот вертеп, а может в дополнение к этому придется еще взять жизнь хозяйки. Ответом ему был тихий смех, и покровительственное движение точеной кисти цвета слоновой кости. - Ну, что Вы, право! Какое для меня значение могут иметь суеверия жалких людишек! Я повелеваю такими силами, что меня совершенно не трогают придуманные кем-то обряды. Если хотите, могу взять на себя и всю ответственность за организацию магических сеансов, так что Ваша бессмертная душа останется чистой и незапятнанной. Он вздрогнул от прозвучавших слов, как от пощечины, и лишь усилием воли удержал порыв безудержной ненависти, ударившей красной пеленой в голову. Нет, еще не время, она ответит за все, кара настигнет ее, но лишь в тот момент, когда он сам уже будет в безопасности. А пока надо терпеть глумление этого отродья сатаны, нужно соглашаться с ней во всем. Контрольный вопрос задан, и ответ получен, условия соблюдены. Теперь он вправе оборвать жизнь ведьмы, и его рука не дрогнет. Это главное! А она сама пусть пока покуражится, можно и потерпеть. Не стоит обращать внимания на сказанное тем, кто уже практически мертв. - Значит на сегодня все? Когда мне теперь приходить? Андрею не терпелось закончить слишком затянувшуюся комедию и приступить наконец к тому, ради чего он сюда пришел. - Приходите... - Аделина потянулась довольной кошкой, с удовольствием отмечая невольно прилипший к изгибам ее тела взгляд клиента. - Ну, хоть завтра, в какое время для Вас удобно? Андрей с трудом отвел глаза от приоткрывшегося на мгновения глубокого декольте колдуньи, впрочем, вызвано это внимание было отнюдь не ее прелестями, показалось вдруг в полумраке, что между бледных грудей ведьмы копошатся уже могильные черви. - В любое... - и тут же сообразив, что она сейчас начнет прикидывать свой распорядок и планировать встречу уже по собственному графику, а значит, все это затянется еще на несколько томительно долгих минут, бухнул: - В два часа дня, хорошо? И едва дождавшись подтверждающего кивка, вскочил на ноги, выпалив: - А в туалет у Вас можно сходить? Что-то мне нехорошо... Ведьма удивленно нахмурилась, но, тем не менее, благосклонно махнула рукой в сторону приемной. - Там на выходе, дверь направо... С Вами точно все в порядке? Последний вопрос он проигнорировал, широкими шагами двинувшись в указанном направлении. Ни в каких указаниях он впрочем, не нуждался и где находится в этом заведении туалет, знал доподлинно. Не зря заучил наизусть подробный чертеж превращенной в магический салон квартиры. Туалет был хорош тем, что от основного зала, где принимала клиентов колдунья, его отделяла лишь тоненькая в один кирпич перегородка, упиравшаяся в капитальную стену, являвшуюся несущей для потолочной плиты. Это обстоятельство превращало обычный совмещенный санузел в практически идеальное место для свершения задуманного возмездия. Тщательно заперев за собой дверь на щеколду, Андрей метнулся в заранее выбранный угол, на ходу расстегивая свой ярко раскрашенный рюкзачок. Бомба была тщательно упакована в перетянутый скотчем пакет. Пять кило аммонала, полученного в домашних условиях, но от этого ничуть не растерявшего своих убойных свойств. Жаль не из чего сделать подушку, для получения эффекта направленного взрыва, да и времени на это нет. Но ничего, и так сойдет. Коротко стукнув по одной стене и по второй, он убедился, что разведчики не ошиблись. Прямо за унитазом стена отозвалась глухо, солидно, явно капитальная, рассчитанная на нагрузку потолочных плит. Зато та, что слева бумкнула совсем несерьезно, легкомысленно даже - просто перегородка в один кирпич замазанная тонким слоем штукатурки. Если оставить рюкзачок в углу, то силой взрыва тонкую стену просто вынесет, а разлетевшиеся в разные стороны кирпичи и куски штукатурки сработают не хуже осколков настоящего снаряда, круша все вокруг. А если повезет, то удастся завалить и капитальную стену, или по-крайней мере, сдвинуть ее настолько, чтобы обрушился потолок. На такой эффект рассчитывать, конечно, сложно, ну да с Божьей помощью, может и так получиться. Осторожными почти нежными движениями Андрей засунул рюкзачок поглубже в угол. Теперь настал черед таймера. Дешевый китайский будильник как нельзя лучше справлялся с этой ролью. Только провода, идущие на звуковые динамики, теперь вели к самодельному детонатору. В нужный момент ток воспламенит таящуюся в нем чудо-смесь, а от нее детонирует уже основная бомба. Подумав, Андрей выставил таймер на пять минут, с лихвой хватит, на то, чтобы уйти. Электронные циферки на маленьком табло начали равнодушный отсчет. Он распрямился, оглядевшись вокруг, еще раз проверяя, не забыл ли чего-нибудь. Ага, рюкзак слишком бросается в глаза, вряд ли в ближайшие пять минут кто-нибудь сюда войдет. А если даже войдет, то уж точно не сможет помешать взрыву, разве что по невероятному стечению обстоятельств случайный посетитель окажется дипломированным сапером. Но, как говорится, береженного Бог бережет... Поискав глазами вокруг что-нибудь подходящее, Андрей зацепился взглядом за пластиковую корзину с мятой туалетной бумагой. Ага, то, что нужно, хватило, чтобы почти полностью прикрыть затаившийся в углу рюкзак. Теперь как можно громче спустить воду, и можно выходить. Поток воды с ревом Ниагарского водопада устремился в белое унитазное нутро. Все, теперь на выход и так провозился на полминуты дольше, чем рассчитывал. Теперь на то, чтобы покинуть здание остается четыре минуты. Три пятьдесят девять, три пятьдесят восемь... лязгнула откинутая щеколда, еле слышно скрипнули дверные петли... три пятьдесят семь... Первой кого он увидел, вывалившись из туалета в приемную, была прислонившаяся к косяку входной двери в ритуальную комнату ведьма. Андрей даже замер от неожиданности словно налетел вдруг на невидимую стену. Что и говорить, хороша собой Аделина была чрезвычайно, а уж в колдовском наряде могла очаровать и куда более искушенного мужчину. Пристальный взгляд темных ведьминых глаз буквально парализовал Андрея, пригвоздил его к месту, лишая сил и уверенности в правильности того, что он делает. А где-то глубоко внутри, добавляя лишнего смятения, мощной упругой волной поднималось знакомое каждому мужику возбуждение, становившееся лишь острее от осознания некой тайной власти над этой женщиной, власти над ее жизнью и смертью, что таились сейчас в маленьком китайском будильнике за хлипкой деревянной дверью. - С Вами все в порядке? - покровительственно улыбнувшись, почти пропела колдунья. Нет сомнения, что она отнесла неловкое замешательство молодого человека целиком на счет своего женского обаяния. Не в силах произнести ни слова в ответ Андрей часто закивал, чувствуя как все тело пронзает крупная нервная дрожь, а колени становятся будто ватными и вот-вот готовы подломиться, отказываясь держать его вес. Казалось еще секунда, и он лишится чувств от нервного расстройства прямо посреди приемной. Перед глазами уже замелькали, закружились бешеным роем радужные мошки, а в голове поплыл протяжный колокольный звон, но приходя на помощь, в такт гудящему в мозгу набату грянули чистые и ясные слова Второзаконья: "Не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и опрошающий мертвых, ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это, и за сии-то мерзости Господь Бог твой изгоняет их от лица твоего, будь непорочен пред Господом Богом твоим..." Очистительный свет ударил по глазам яркой вспышкой. Андрей снова взглянул на ведьму уже другим, очищенным зрением и поразился сам себе. Как мог он еще несколько мгновений назад считать эту женщину красивой и даже привлекательной? Какой же он все-таки беспомощный слепец! Лишь теперь, когда морок рассеян словами священной книги он мог ясно видеть. Лишь теперь он замечал и неопрятный слой пудры на обвисших тронутых морщинами щеках, и оплывшую потерявшую форму грудь, и, что самое главное, жесткую хищную складку тонких губ и злой алчный блеск глаз... Нет, все сделано правильно, это женщина - зло, это видно с первого взгляда. Зло, точнее была злом... Ибо быть ей осталось... Он запнулся, с ужасом понимая, что совершенно забыл о необходимости вести счет секундам. Но кто-то сидящий глубоко внутри, бесстрастный и холодно-рациональный тут же услужливо подсказал ему: "Три минуты двенадцать секунд". - Ох, не нравитесь Вы мне, молодой человек, - качнув головой, произнесла меж тем ведьма. - Какой-то вы возбужденный и взъерошенный, негативная энергия из вас так и прет, того и гляди взорветесь! Он снова ощутимо вздрогнул от того, как попали в цель слова колдуньи, но нашел в себе силы глухо вымолвить: - Не беспокойтесь, не взорвусь. "Я не взорвусь, - тут же добавил про себя, поправляясь. - Три минуты восемь секунд. Надо уходить!" - Что ж тогда до завтра! - обольстительно улыбнулась ему ведьма. - Прощайте, - кивнул, отворачиваясь, Андрей и шагнул в сторону ведущей на улицу железной двери. - Покойтесь с миром. Последнюю фразу он произнес неслышным шепотом, почти совсем беззвучно, лишь шевельнулись слегка прокушенные до крови губы, выпуская в мир формулу отходной молитвы. А потом за спиной лязгнула железом дверь, отрезая его от пропитанного таинственными шепотами и тяжелыми кружащими голову ароматами обиталища гадалки. На улице он едва сдержался, чтобы не побежать сломя голову прочь, ноги сами норовили понести его с предельной скоростью и мчаться, не останавливаясь до тех пор, пока хватит силы в упругих молодых мышцах. Но так не годилось, уходить следовало спокойно, неторопливо, не привлекая к себе лишнего внимания, не навлекая никаких подозрений необычностью поведения. Любой из идущих сейчас по улице, любой из праздно глядящих в окна окружающих домов впоследствии может оказаться свидетелем, уличающим преступника. Так что незачем давать этим людям лишний повод приглядеться, лишнюю возможность отложить в памяти необычное. Просто вышел самый обыкновенный юноша из самой обыкновенной конторы, разместившейся в выкупленной квартире на первом этаже жилого дома, чего тут интересного, чего примечательного? Идите дальше по своим делам, просто мазните по мне взглядом и тут же забудьте, я самый обычный человек, такой же, как вы... Капюшон толстовки он набросил на голову загодя, еще в приемной, так что лица его точно никто не мог разглядеть. Но вот одну вещь, безусловно могущую привлечь ненужное внимание окружающих, сделать он все же должен был. Иначе никак. Воровато оглянувшись по сторонам, Андрей размашисто перекрестился, складывая кисть по-староверски, двумя перстами. Жест был быстрым, ловким и неоднократно отработанным, никто из шедших по улице даже не обернулся, не среагировал, просто не заметили. Зато видеокамеры, над входной дверью в салон колдуньи бесстрастно зафиксировали в свою цифровую память непривычное движение посетителя. Камеры установили лишь позавчера, через два дня после того, как за салоном закончили наблюдать, поэтому ни планировавший операцию Учитель, ни проводивший инструктаж Варяг, ни сам Андрей о них ничего не знали. Легким шагом сбежав с железных ступенек, Андрей скучающей походкой праздного бездельника двинулся вдоль по улице, даже принялся фальшиво насвистывать какой-то попсовый мотивчик. Меж тем в голове все настойчивей и настойчивей пульсировали красным тревожным светом сменяющие друг друга цифры: "Два двадцать пять... Два десять... Два ровно..." Ударило, когда он отошел уже метров на пятьдесят. Не грохнуло, не бабахнуло, а именно ударило. Звук докатился намного позже, сначала же он почувствовал, как содрогнулся под ногами асфальт, и дунуло в затылок горячим ветром. Потом был и звук. Грохот рвущейся на части вселенной хлестнул по ушам, забив их погребальным звоном колоколов, на секунду выключив его из ткани мироздания, бросив в необъятный и мрачный космос. Он будто черно-белую картинку увидел застывшую в безвременье улицу, замерших, словно вклеенные в янтарь мухи прохожих, остановившиеся без движения автомобили... Статичные нелепые позы, театр абсурда... А потом миг переноса в другое измерение закончился, и гулкая тишина взорвалась истошным воем автомобильных сигнализаций, пронзительным бабьим визгом, топотом ног, испуганной матерщиной и скрипом тормозов паркующихся к тротуару машин. Теперь надо было уходить, смешаться с взбудораженной толпой и под ее прикрытием исчезнуть, раствориться в городской суете, так чтобы никто не вспомнил, никто не заметил. Капля в море, лист в лесу, иголка в стоге сена... Но он почему-то развернулся и будто в гипнотическом трансе, словно лунатик в полнолунье, побрел назад, медленно волоча ноги и тупо глядя перед собой. Губы сами собой шевелились, что-то говорили, но он не слышал своих слов. Лишь когда уже видны стали оплавленные стены, а в нос полез острый химический запах горелой взрывчатки, слух вернулся к нему. Лишь тогда он понял, что читает наизусть евангелие от Иоанна. - Суд же состоит в том, что свет пришел в мир. Но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы. Голос был едва слышен, то обрывался в середине слова, то почти пропадал, скатываясь в неясный хрип, то наоборот поднимался до визга. На него уже оборачивались, но он не обращал на это внимания, проталкиваясь сквозь становящуюся все плотнее и плотнее толпу. Взрыв произвел куда большие разрушения, чем рассчитывал Андрей. Весь дом покосился в сторону своей каменной тушей, и теперь напоминал извращенное подобие знаменитой Пизанской башни. От квартиры, где располагался салон черной магии, осталась лишь груда беспорядочно наваленных сочащихся сизыми вонючими клубами дыма камней. Потолочные перекрытия тоже рухнули, добавляя сверху ставшие надежным надгробием бетонные плиты, часть стены, словно выхваченная ударом гигантской палицы, осыпалась наружу неопрятными скалящимися арматурой осколками. С ведьмой однозначно было покончено. Выжить в этом кромешном аду не смог бы никто. - Ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы... Андрей протиснулся между чьими-то взмокшими потом спинами, отодвинул плечом в сторону, дородную бабу с неопрятными свалявшимися волосами и пробился почти в первый ряд. Тут и долетели до него слова, заставившие судорожно сжаться сердце. - Девоньку-то за что? Совсем дите ведь, а ить не пожалели, сволочи... Ироды поганые... Говорила стоящая рядом морщинистая старушка, в наброшенном на плечи пуховом платке. О ком это она? Неужели о ведьме? В замешательстве Андрей проследил ее взгляд и тоже увидел... Девчонка и впрямь, наверное, была его ровесницей, может даже моложе... Бесстыдно торчащие вверх остренькие грудки, распахнувшийся до самого пояса легкомысленный шелковый халатик, присыпанный цементной пылью, припудренные ею же волосы, искривленное гримасой боли, застывшее навечно лицо. И огромная щерящаяся арматурой бетонная балка, размозжившая своим чудовищным весом все, что ниже пояса. Жирные кровяные потеки на сером бетоне... Вязкая, напитавшаяся пылью кровь, густеющая на глазах. Чудовищный цементный раствор, для строителей из фильмов ужасов. Андрея ощутимо передернуло. Кто эта девушка? Откуда взялась здесь? Почему назначенная богомерзкой колдунье кара настигла ее? Ах да, обрушились потолки... Он сам рассчитывал на это, надеялся, что это окажет дополнительный поражающий эффект. Выходит она жила над салоном колдуньи. Как он мог не подумать об этом, когда закладывал взрывчатку? Почему не сообразил тогда, что пострадают невинные? Выходит эта кровь теперь на нем? На нем? На том, кого сам Господь избрал орудием своего отмщения? Может ли такое быть? - Ироды поганые... - вновь прозвучал рядом шамкающий старческий голос. И отвечая ему, а больше другому, тому, что звучал где-то внутри него самого, Андрей выкрикнул во всю силу легких: - А поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге содеяны! Люди испуганно шарахнулись в стороны, но он не обратил на них никакого внимания. Они не стоили того, чтобы на них отвлекаться, они были всего лишь жадной до зрелищ, тупой, вечно жующей биомассой. Им не было нужды что-то говорить, что-то объяснять, или доказывать, вообще не стоило тратить на них силы и слова. Но он все же повторил, уже повернувшись спиной к месту взрыва и глубоко вдохнув ядовитый парящий аммоналом дым: - Потому что они в Боге содеяны! В Боге! Толпа расступалась перед ним, беспрепятственно пропуская сквозь себя, и он шел, гордо вскинув голову, принимая испуг людей как непреложную данность. И даже когда где-то вдалеке надсадно завыли сирены, он лишь слегка ускорил шаг, понимая, что время у него еще есть. До приезда тех, кто действительно мог представлять собой опасность еще много времени... Люди смыкались вслед за ним, искоса поглядывая вслед, впрочем тут же о нем забывая. Искореженный дом и труп раздавленной девушки занимали их куда больше, чем странные слова, невзрачно одетого паренька. Общее мнение о нем весьма коротко и точно выразил, давно не бритый работяга, воняющий на несколько метров вокруг себя мощным сивушным перегаром: - Епнулся, пацан с перепугу! Бывает... Мансур удобно откинувшись в мягком офисном кресле, прикрыл глаза. Полумрак, прорезаемый беспорядочным мельтешением ярких огоньков перемигивающихся между собой игровых автоматов давил на зрение, клонило в сон. Однако спать нельзя, он на дежурстве и пусть по дневному времени зал почти совсем пуст, но ответственность, лежащая на его плечах, от этого вовсе не становится меньше. Если вдруг заглянет кто-нибудь из старших и застанет его дремлющим, то ой-ой как не поздоровится. Хоть бизнес у них почитай семейный и все кто кормится с этих автоматов между собой родственники, но и по-родственному спросят так, что мало не покажется. Это у гасков принято взять на работу друга, или знакомого, чтобы он потом, прикрываясь твоим же именем, ничего не делал и только зря получал деньги. У чеченцев не так, родная кровь налагает только большую ответственность. Подвести или обмануть чужого, скорее уж доблесть, чем проступок, но не оправдать доверия своего - нет тяжелее преступления. От того и Мансур, даром что всего три месяца как приехал из родного села в горной части Чечни и еще не совсем обвыкся в полном суеты, снующих туда-сюда машин, спешащих по своим, непонятным делам гасков городе, но уже старается вовсю помогает чем может старшим, и, похоже они им довольны. Вот и должность у него уже важная - смотритель зала. Доверяют пока, правда, только самые легкие, дневные дежурства, когда посетителей совсем мало. Ну да это ничего, он еще себя покажет, и тогда обязательно оценят, дадут повышение, а значит придут к нему и деньги, и уважение соплеменников, и почет. Мансур, почувствовав, что сладкие мечты вновь начинают уносить его в сон, резко выпрямился, встряхнулся, оглядев зал. Вроде все было в порядке: ряды автоматов по-прежнему зазывно мигали россыпью огоньков, из скрытых по углам динамиков лилась мягкая ненавязчивая музыка, а единственный посетитель все так же сидел, тупо уставившись на окошечки однорукого бандита. Если не глядеть на часы никогда не поверишь, что на улице самый разгар хлопотного рабочего дня, ярко светит солнце и шумным потоком текут по рекам-улицам люди и машины. В зале игровых автоматов свой мир и свое течение времени. И часы, кстати, здесь допускаются только те, что на руке у клиента, никакого больше напоминания о времени. Размеренно бегущие стрелки часов - первый враг, мешающий клиенту забыться и полностью отдаться игре. Потому и окна наглухо заделаны черными драпировками, чтобы изнутри не понять день сейчас на улице, или ночь. Ничто не должно отвлекать, ничто не должно напоминать о существовании за стенами зала другого мира с его проблемами и обязательствами. Клиент должен полностью погрузиться в игру, забыв обо всем на свете. И тогда он оставит в казино максимум денег, в идеале все, что есть у него с собой. А может и больше, игра под залог часов, золотых украшений, мобильных телефонов, тоже приветствовалась. Глупые урыски наивно верили, что вот сейчас им вдруг повезет. Начинали с того, что наудачу ставили сотню рублей, а кончали тем, что продавали украшения своих жен и дочерей, а то и их самих за возможность еще раз попробовать отыграться. За три месяца работы Мансур уже навидался таких, напитался к ним брезгливым презрением, и научился не испытывать в подобных случаях ни сочувствия, ни жалости. Гаски были глупы, жадны и трусливы. Они не стоили того, чтобы настоящие чеченские мужчины удостаивали их жалкие проблемы своим вниманием. "Овец нужно стричь, - усмехаясь, говорил в таких случаях дядя Аслан, самый главный владелец этого зала. - Русский баран - самый глупый баран в мире. Даже настоящий баран не отдаст свою овцу. А русский приведет тебе и жену, и дочь, и сам будет твоим рабом. Очень глупый, очень трусливый". Мансур был согласен с каждым произнесенным словом, именно так все и происходило. Сам не раз видел. Правильно говорят старики, тот, кто ест свинину, сам превращается в трусливую, грязную свинью без чести и совести. Вот и русские всего лишь презренные свиньи, самим Аллахом предназначенные быть рабами для настоящих мужчин и воинов. Ни сам Мансур, никто из его родственников на игру не подсели. Чеченцы точно знали, что деньги можно заработать трудом, еще лучше и почетнее, отнять у того, кто их заработал, или получить от него обманом, но никогда нельзя деньги выиграть, взять откуда-то просто так, не прикладывая никаких усилий. Так просто не бывает. Только русский дурак может поверить в такую глупую сказку. Потому и всевозможные казино чеченцы считали именно тем, чем они на самом деле и были - приятно щекочущим нервы аттракционом, на котором можно пустить пыль в глаза окружающим, просто выбросив деньги, которых не жалко, но даже в дурном сне ни одному чеченцу не пришло бы в голову идти в такие места специально чтобы выиграть деньги. Нет уж, не хочешь работать, так пойди и силой возьми то, что тебе нужно. Не хватает сил - примени хитрость. Но уж никак не сиди, дожидаясь, что удача сама свалится с неба. В этом и было основное отличие между настоящими мужчинами и вонючим свиным салом. Мансур внимательнее присмотрелся к единственному посетителю, решившему испытать удачу в неурочное время. Он знал его, точнее видел здесь уже не в первый раз. Невысокий интеллигентного вида мужчина в очках с толстыми стеклами уверенно шел по давно проторенной многими его соплеменниками дорожке, проигрывая все большие и большие суммы, проводя в зале все больше и больше времени. В последние дни он уже приходил по несколько раз за Мансурову смену, видимо, окончательно проигравшись, отправлялся на поиски денег, а наскребя на новую ставку, тут же возвращался обратно к вожделенным автоматам. Насколько мог судить Мансур, выигрывал очкарик редко и все больше по мелочи, проигрыши же его день ото дня росли. Вот-вот должен был наступить тот момент, когда он потратит все свои деньги, а заодно и деньги тех друзей и знакомых, что по глупости решатся дать ему в долг. И тогда он придет к Мансуру, будет плакать, валяться в ногах, просить принять вместо ставки украденные из дома вещи... Так уже бывало много раз и Мансур с легкостью мог предсказать дальнейшее развитие событий. Хоть ему и едва сравнялось двадцать лет, Мансур был гораздо мудрее, разменявшего пятый десяток гаска. И тот факт, что молодой чеченец из-за громыхавшей на протяжении многих лет в республике войны не сумел даже закончить школу, а за плечами очкастого было полноценное высшее образование, ничего не мог изменить. Потому что любой чеченец легко заткнет за пояс любого русского академика по части житейской мудрости, хватки и умения приспосабливаться к условиям чужого, живущего по чуждым законам мира, точнее даже не приспосабливаться, а менять его под себя, зубами выгрызая свою собственную нишу во враждебном окружении. Подозрения Мансура полностью оправдались. Уже почти полчаса прошло с тех пор, как мужчина сделал последнюю ставку, в очередной раз оказавшуюся проигрышной. С тех пор он просто сидел, тупо уставившись на весело скачущие, зазывно мигающие огоньки однорукого бандита. Так дело не пойдет, проигравшийся клиент - плохая реклама для казино. И пусть даже сейчас никого кроме него в зале нет, но кто поручится за то, что уже через минуту сюда не зайдут очередные, готовые просто так расстаться с деньгами лохи. Тогда эта печально согбенная перед автоматом фигура, вполне может их отрезвить, а то и отпугнуть. Нет, дорогой, тут тебе рады только до тех пор, пока ты делаешь ставки. Кончились деньги, иди домой! Возвращайся, когда заработаешь еще! Ну, или когда украдешь, отнять-то у тебя кишка тонка! С неохотой поднявшись с удобного кресла Мансур неспешно вразвалочку двинулся к незадачливому игроку, и уже по тому, как разом втянулась у того в плечи голова, как покорно согнулась спина, полностью уверился в точности своей догадки. Денег у очкастого больше не было, как не было и сил оторваться от вожделенного автомата. Последняя надежда на невероятное, на чудо, все еще продолжала властно удерживать его на месте. Уж на что он там рассчитывал непонятно, но уходить не хотел, смотрел заискивающе, побитой собакой заглядывал в глаза, и от этого молящего взгляда взрослого, годящегося ему по возрасту в отцы мужика, чувствовал себя Мансур гордым и сильным, сладко сжималось сердце от ощущения власти над другим человеком и собственной значимости. - Почему не играем, уважаемый? Автомат не нравится? Может плохо работает? Так садись на другой, у нас их тут много... - обычная ничего не значащая не несущая в себе смысловой нагрузки прелюдия, чисто формальная завязка разговора. На самом деле затравленный взгляд очкастого уже все объяснил Мансуру, можно было ничего не спрашивать, но чеченец хотел, чтобы ситуация окончательно прояснилась, добивался от гаска унизительного признания. Тот что-то неразборчивое проблеял в ответ. Ну, баран, как есть баран! - Не слышу тебя, дорогой! Мансур нарочито резко наклонился к очкастому, вскинув к уху раскрытую ладонь. Не то замахнулся, готовясь ударить, не то просто приставил ладошку, чтобы лучше слышать. Понимай, как знаешь! Очкастый понял правильно, отшатнулся резко, выкатил испуганно зеньки, еще бы чуть-чуть и со стула грохнулся. Мансур рассмеялся тихонько, страх взрослого мужика был приятен. Вообще здорово, когда тебя боятся, сразу ощущаешь себя большим и сильным. А вот очкастому, в отличие от молодого чеченца, было совсем не до смеха. Ну не довелось ему в жизни приобрести навыки бесстрашного и напористого бойца, другая у него сложилась дорожка, другая стезя, где ценились совсем не те качества, что свойственны спортсмену-рукопашнику, или армейскому спецназовцу. Потому и боялся он панически любого физического воздействия, что уже давно, почитай со школьных лет не сталкивался с подобным, оберегала как-то судьба, даже от пьяной шпаны в подворотне по очкам ни разу не схлопотал, не говоря уж о чем-то более серьезном. И ежели любой боксер скажет вам, что по морде разок другой получить ни фига не страшно, она, морда-то, от этого только крепче будет, то преподаватель высшей математики Петр Максимович Зайцев, потомственный интеллигент и высококультурный человек, наоборот считал, элементарную плюху по репе чем-то невообразимым и должным если не убить его на месте, то по-крайней мере причинить ему страшную боль и серьезно изувечить. Петр Максимович даже зажмурился на секунду, истово надеясь, что страшный чеченец окажется просто галлюцинацией воспаленного от бессонницы и переживаний мозга и сам собой растворится в воздухе. Однако смотритель зала растворяться вовсе даже не собирался, а даже наоборот, окончательно убедившись, что перед ним абсолютно не способный на сопротивление жалкий червяк, типичная жертва и пожизненный терпила, перешел к более активным действиям. Резко встряхнув математика за плечо, он добился того, чтобы тот открыл, наконец, глаза и смотрел прямо на него. - Все проиграл, баран? Нет больше денег? Необходимость соблюдать видимость приличий, по мнению Мансура, уже полностью отпала, и он перешел на резкий деловой тон. Именно так говорили в его доме с русскими рабами. Те понимали только жесткие приказы, подкрепленные плеткой, никакое нормальное человеческое обращение с этими животными было невозможно. Здесь в городе таких животных обитало слишком много, соплеменники Мансура не могли покорить их силой, потому приходилось притворяться, иной раз даже лебезить перед ними, хитростью ставить их в подчиненное положение. Однако с таким, как этот уже можно не церемониться, не держать до смерти надоевшую маску. - Нет денег, пошел вон отсюда, баран! И не возвращайся, пока не найдешь! Петр Максимович пребывал в неком подобие ступора, таким тоном с ним никогда еще не говорили. По-крайней мере не говорили в той, другой жизни, в которой он был уважаемым человеком, преподавателем и доцентом. Но, как он теперь отчетливо понимал, та жизнь окончательно и бесповоротно закончилась в тот день, когда он впервые, из чистого любопытства, переступил порог этого зала. Тогда он ни за что не потерпел бы такого обращения от этого юнца, теперь, видимо, придется. Видно, так и полагается, перед возвышением и обретением вожделенного богатства, нужно полностью, до дна испить всю чашу унижения. Да-да, Петр Максимович всерьез рассчитывал на грядущий взлет своего жизненного благополучия, и сейчас находился от него буквально в одном шаге. На самом деле он вовсе не был обычным, попавшимся в обманчивые сети игрового мира олухом. Как преподаватель высшей математики уж в чем, в чем, а в теории вероятности он разбирался отменно и мог трезво оценить собственные шансы на победу в схватке с одноруким бандитом. Точнее сказать, он мог оценить шансы неподготовленного человека, вооруженного лишь смутной надеждой на удачу. Свой же грядущий успех он вовсе не собирался ставить в зависимость от неверной девки Фортуны. У Петра Максимовича была своя собственная система. Правильнее ее будет даже назвать СИСТЕМА, да, вот именно так заглавными буквами. Его первый визит в казино был элементарной случайностью, зашли из чистого любопытства большой компанией, после удачно принятых у студентов экзаменов. Просто хотелось посмотреть, как выглядят легендарные однорукие бандиты, рулетка и блэк-джек. Заходили, конечно, не в этот занюханный зал, а в настоящее респектабельное казино, с зеленым сукном на столах и вышколенными крупье. На коллег, правда, заведение большого впечатления не произвело, сделав пару мизерных ставок и благополучно их проиграв, они заскучали и вскоре разбрелись кто куда, продолжать веселье в более привычной обстановке. А вот Петра Максимовича зацепило всерьез и надолго. Возможность разом фантастически разбогатеть, полностью изменив свою жизнь, прочно завладела его разумом, вытеснив все остальное на второй план. В тот же вечер математик засел за разработку СИСТЕМЫ, и уже через пару месяцев кропотливой работы, решение замаячило где-то на горизонте. Но даже самая блистательная теория мертва без практики, потому походы в залы игровых автоматов быстро стали насущной необходимостью. СИСТЕМА мыслилась универсальной и всеобъемлющей, полностью приложимой ко всей теории игр, а потому в качестве экспериментального поля годились не только классические казино, на которые требовались огромные средства, но и вот такие забегаловки, напичканные автоматами. Эти были гораздо дешевле. Но как показала практика зарплата преподавателя математики, даже вместе с деньгами за репетиторство не могла перекрыть все возрастающих потребностей гигантского проекта. Деньги окончательно кончились сегодня, и что самое обидное произошло это, когда Петр Максимович был всего в одном шаге от решения задачи. Недоставало лишь нескольких ключевых экспериментов, необходимых для набора статистики. Всего десяток игр на одноруком бандите! И все! Дальше СИСТЕМА начнет работать, и он до конца жизни не будет нуждаться ни в чем. Для получения денег достаточно будет на несколько минут заглянуть в первое попавшееся казино, и взять их там в любом, абсолютно неограниченном количестве. А деньги это все: новая шикарная квартира, машина, своя кафедра, написанная в покое и тиши докторская, ученики и последователи, почет и уважение, гранты и премии со всего мира, лекции в Англии и Америке... И цена всего этого лишь несколько тысяч обычных деревянных рублей. Просто смешно. Вот только взять эти несколько тысяч было негде. Негде и все. То, что можно продать или заложить, уже продано и заложено, в долг давно не дают ни друзья, ни коллеги, знают, что не вернет, потому как уже многим не вернул. Не от того, что потерял честь и совесть, просто нечем. А мечта она уже рядом, в одном шаге, рукой подать... Но в реальности так же далека, как и в начале... - Ну, чего сидишь, совсем охмурел?! Пальцы молодого чеченца жестко сжались, больно перехватив плечевую мышцу. Петр Максимович взвизгнул, но упрямо не желал подниматься со стула. В кармане у него оставалось еще последнее средство, которое могло дать возможность продолжить игру, вот только заставить себя прибегнуть к нему, было нелегко, требовалось собрать в кулак все мужество и волю, отринуть, заглушить саднящий голос совести, доказать ему, что сияющая впереди цель, оправдывает любые средства ее достижения. В кармане пиджака Петра Максимовича в потертом бархатном футляре покоилось золотое кольцо с настоящим бриллиантом. Кольцо было его свадебным подарком жене, и вот уже двадцать лет бережно хранилось в их семье, считаясь чем-то вроде талисмана, обеспечивающего взаимопонимание и долгую, счастливую жизнь. В свое время Петр Максимович изрядно попотел, делая курсовые и дипломные работы для своих нерадивых сокурсников, чтобы заработать на это чудо. Жена называла бриллиант упавшей с неба звездой и не уставала восхищаться его красотой. Даже теперь, спустя столько лет кольцо извлекалось ею из специальной шкатулки лишь по самым торжественным случаям. Сегодня такой случай настал и для Петра Максимовича. Воспользовавшись отсутствием супруги, он попросту выкрал кольцо из его всегдашнего вместилища. При этом, разумеется, успокаивая себя мыслью, что берет его лишь на всякий случай, на самый-самый крайний, которого просто наверняка не произойдет. К тому же, раз кольцо их с женой талисман, то вполне возможно, что именно оно принесет ему сегодня удачу. Не принесло. Больше того именно теперь настал тот момент, когда надо было решиться и перейти последнюю черту своего нравственного падения. Этот чеченец, конечно, не откажется купить у него кольцо, он за время игры в этом зале и сам не раз наблюдал, всклокоченных с пустыми глазами наркоманов людей без проблем, обменивавших у смотрителей на деньги часы, телефоны и украшения. С горькой улыбкой он вспомнил свои тогдашние мысли при виде этих бедолаг, смесь жалости с презрением, твердую уверенность, что уж он-то никогда не опустится настолько, чтобы оказаться на их месте. Но вот, видимо, пришла пора перейти и этот последний рубеж. Он все тянул, не решаясь сделать этот роковой шаг, хотя рука уже сама собой предательски нырнула за пазуху, нашаривая маленькую бархатную коробочку. Петр Максимович, безусловно, знал в душе, что пойдет на это, вообще пойдет до конца, не останавливаясь ни перед чем, настолько завладела его чувствами и разумом рождающаяся в муках СИСТЕМА. Но все же, эта игра в сопротивление с самим собой доставляла ему сейчас мучительное, извращенное удовольствие. Он с самого начала понимал, что не зря принес сюда выкраденное из дома кольцо, понимал, что пустит его в ход. Но как сладостно было думать, что этого не произойдет, что вот сейчас он прекратит игру, стряхнет с плеча руку дикаря-чеченца и, гордо вскинув подбородок, выйдет из зала, чтобы больше уже никогда сюда не вернуться. Очередной рывок за плечо, сопровождающийся невнятным ругательством вырвал его из мечтательной задумчивости, заставив суетливо рыться в кармане, унизительной скороговоркой бормоча: - Нет, нет, не надо, не трогайте меня... У меня есть... Есть... Сейчас... Презрительно усмехнувшись Мансур отпустил дрожащего от страха очкарика, и с недоверчивым видом сложил руки на груди, изображая небывалое долготерпение. Он прекрасно знал, что последует дальше. Клиент за бесценок отдаст ему какую-нибудь дорогую для себя вещь, настолько дорогую и важную, что он берег ее до конца, до последней крайности, которая наступила сейчас. И это будет лишь первый шаг, он все равно проиграет полученные деньги, но не сможет остановиться пока будет что обменивать на следующую ставку. Так и станет менять сначала свои вещи и имущество, потом вещи и имущество близких, потом решится на кражу и так все ниже и ниже, каждый следующий взнос будет оплачен более гнусно, чем предыдущий, а там кто знает до какой глубины падения может дойти неверный гяур? Кто измерит всю гадость и подлость его жалкой душонки? Итак, слова сказаны и отступать теперь больше некуда, можно больше не тешить себя иллюзиями и честно признаться, что кольцо с бриллиантом придется продать. Но даст ли этот дикарь за него настоящую цену? Сможет ли вообще оценить то, что ему предлагают? Дрожащие пальцы, наконец, нащупали бархат коробочки и потянули ее из кармана. Щелкнула, откидываясь, крышка и Мансур даже зажмурился от неожиданности, таким блеском засиял вроде бы небольшой вставленный в золотую оправу камень. Петр Максимович зря волновался, если молодой чеченец и не был искушенным специалистом в ювелирном деле, то чутьем на дорогие вещи он обладал совершенно отменным и сразу сообразил, что колечко в руках у презренного гаска стоит немало. Однако Мансур не только умел правильно оценивать вещи, он еще на интуитивном, а может даже глубинном генном уровне впитал азы психологии покупателей и торговцев. Восточным людям вообще это свойственно, недаром же любой азиатский базар это не столько место купли-продажи, сколько пир лицедейства и актерского мастерства. Мгновенно совладав с собой и согнав с лица даже малейшую тень удивления, Мансур презрительно выпятил нижнюю губу и тоном полным самой натуральной скуки поинтересовался: - Ну и зачем ты суешь мне под нос эту никчемную побрякушку? Петра Максимовича вовсе не столь искушенного в подобных житейских коллизиях, несмотря на куда более солидный груз прожитых лет, от этих слов чуть удар на месте не хватил. Да, произошло именно то, чего он подспудно опасался, вчера спустившийся с гор дикарь разумеется не смог оценить того сокровища, что ему предлагалось, приняв его за дешевую бижутерию. Собственно из сложившейся ситуации было лишь два выхода. Первый, взвешенный и разумный, заключался в том, чтобы спрятать кольцо обратно в карман и молча отправиться на поиски скупающего драгоценности ювелира, или на худой конец в ломбард. Но очевидным недостатком этого пути, делавшим его практически неприемлемым, была необходимость прервать игру, уйти от автоматов именно в тот момент, когда до окончательной победы над ними осталось всего одно, последнее усилие. Нет, пойти на такое Петр Максимович просто не мог, каждая секунда промедления буквально жгла его каленым железом. Оставался второй вариант - убедить невежественного горца в ценности предлагаемой вещи. Тут тоже вырисовывалось достаточно много подводных камней, но по-крайней мере вопрос можно было решить на месте, никуда не отходя из зала, а значит максимально быстро вернуться к игре. Естественно математик как человек рациональный и здравомыслящий выбрал второй вариант. - Послушайте, - начал он, прокашлявшись, чтобы скрыть волнение и дрожь голоса. - На самом деле это очень дорогая вещь. Это настоящий бриллиант, причем очень чистой воды. И оправа из золота очень высокой пробы. Там, даже напечатано, изнутри... - На заборе "хуй" написано, - блеснул знанием русских поговорок Мансур, пренебрежительно взмахнув рукой. - Сейчас кто угодно, что угодно написать может. Только дураки написанному верят. А ну дай посмотреть! Бесцеремонным жестом он вырвал коробочку из потных пальцев математика и поднес к лицу, вглядываясь пристальней в игру искры света в золотой оправе. Да, несомненно, вещь стоила немалых денег, и вовсе не врет этот червяк, наверняка проставлена там и проба и вообще все как положено. Однако ему этого знать вовсе не обязательно. - Ладно, - с видом человека совершающего благодеяние в ущерб себе произнес, наконец, Мансур, усмехнувшись в лицо тревожно заглядывавшему ему в глаза математику. - Дам тебе за эту дрянь пятьсот рублей. Десять ставок сможешь сделать. Хочешь, можешь сразу жетонами взять. Добрый я сегодня... Ну чего молчишь? Язык от счастья проглотил? Петр Максимович действительно буквально онемел после слов молодого горца, но отнюдь не от счастья. "Пятьсот рублей... пятьсот рублей... пятьсот рублей... - раз за разом заезженной пластинкой крутилось в мозгу математика. - И это за перстень, который обошелся ему в эту цену в благословенные советские времена! Немыслимо! Чудовищно!" - Нет! - выкрикнул Петр Максимович во весь голос. - Нет, верните! Отдайте! Негодование придало ему сил и смелости. Вскочив с неудобного высокого стула, он попытался вырвать коробочку с кольцом из рук чеченца. Не ожидавший ничего подобного Мансур в первый момент даже попятился от него. Но только в первый. Выпускать добычу из рук никак не входило в его планы, потому резко шагнув назад и в бок, он левой рукой спрятал коробочку с перстнем за спину, а кулаком правой коротко ткнул математика в солнечное сплетение. Не сильно, просто чтобы проучить, ну и сформировать устойчивый рефлекс на будущее. Чеченца трогать руками никому не позволено, а уж изначально рожденному трусливым рабом презренному гаску нельзя о таком даже помыслить. Так что будет этому борщу урок на будущее, авось пригодится, если это будущее у него вообще будет. Петру Максимовичу еще никогда в жизни не было так больно. От страшного удара чеченца у него подкосились ноги, роняя его немалого веса тело на колени. Воздух будто бы стал вязким, тягучим и липким и намертво застрял в легких, ни вдохнуть, ни выдохнуть. Он только бестолково хватал его широко раскрытым ртом, но кислород внутрь отчего-то не попадал. "Я сейчас просто напросто задохнусь!" - мелькнула паническая мысль. Тут же вытесненная мрачно-злорадным: "Ну и пусть, пусть. Зато, наконец, все закончится!" Однако тело вопреки мозгу хотело жить и продолжало, будто задыхающаяся на берегу гигантская рыба, хватать и хватать отчего-то ставший бесполезным воздух. Несколько секунд Мансур с удовлетворением наблюдал за делом своих рук. Да, все получилось как надо и не покалечил, и запомнит этот урок вонючий гяур надолго. Будет знать, кто в этом мире хозяин, а кто раб, и где у раба место. Но хорошего помаленьку, пора и про

Акт возмездия - читать онлайн книгу. Автор: Максим Михайлов cтр.№ 2

Онлайн книга - Акт возмездия | Автор книги - Максим Михайлов