Плерома - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Попов cтр.№ 41

— Что вы на меня так смотрите? Мы с вами где-нибудь виделись?

— Брось, Василий, давай лучше выпьем, — мрачно усмехнулся отец.

— Встретил бы на улице, может быть, и не узнал, — сказал дядя Вася, переворачивая бутылку горлом в свой стакан и поворачиваясь к другу Матвею. Тот обнял шоферское плечо одной рукой и схватил лоб другою.

— Постойте, вы хотите сказать, что мы с вами где-то виделись? — осторожно спросил Вадим дядю Васю. Чем дальше, тем в нем больше укреплялась уверенность, что он хуже всех разбирается в создавшейся ситуации. Это его заело. Хотя он все время напоминал себе, что он тут находится без права на обиду. Молчи, твердил он себе, но его как будто какой-то бес толкал под язык. Многозначительность водилы ему была все более отвратительна.

— А, — махнул Матвей Иванович на «жениха» рукой. Хозяйка кинулась подливать чайку в его полную чашку, Люба все так же почти отсутствовала, вяло шушукаясь с парадным калекой. Валерик поглядывал на происходящее с легким презрением — мне бы ваши заботы, пейзане. Что ж, могли быть какие-нибудь причины для его генеральской тоски, но они не интересовали сейчас Вадима. Почти уже переборов в себе обиду, он прошептал, опуская голову на грудь:

— Ну, вам-то я что сделал, нельзя же так.

Но был услышан, хозяин резко повернулся к нему, хотя, казалось, уже полностью махнул на него рукой.

— А как можно, как?!

— Я не понимаю…

— И я не понимаю, — заревел хозяин дома. — Мне сто раз объясняли, а я не понимаю. Вот себя я понимаю, хоть и не надо было этого делать, а тебя я не понимаю. Не по-ни-ма-ю! Понял?!

— Нет, — Вадим глядел исподлобья и пытался сглотнуть, у него не получалось. — Я знаю, что мне нечего сказать, и оправданья никакого, но это вроде бы, как бы в прошлом…

— В прошлом? — вдруг простонала мать.

Вадим затравленно глянул в ее сторону, удар с этого направления он и не надеялся отразить. Если уж мать… Он зашептал:

— Хорошо, хорошо, только я не могу понять, зачем вы меня приглашали, зачем…

Словно найдя смысловую опору в неуправляемом потоке беседы, Матвей Иванович решительно встал и заорал, указывая почему-то на окно:

— И, правда, зачем?! Вон из моего дома!

Вадим непонимающе выпучил глаза, зато старый его друг сразу засобирался. Пришлось очнуться даже Любе, она бросила Жору, схватилась за рукав Валерика и растеряно зашептала: «да, куда вы, не надо, да Боже мой же, погодите!».

— Во-он! — настаивал хозяин дома, водя огромным кулаком возле переносицы Вадима. Молодой человек привстал и боком-боком выехал из-за стола и затрудненным, извиняющимся шагом поспешил в сторону выхода.

— Папа! Папа! Что с тобой, что ты делаешь!? Прекрати! — произнося эти слова, Люба продолжала удерживать руку Валерика, а он старался высвободить ее, сохраняя на лице спокойное, отсутствующее выражение лица. Наконец ему удалось вернуть себе руку. И тогда Люба, выражая всем своим видом — а, пошли вы все к черту! — удалилась вглубь квартиры. Это было последнее, что увидел Вадим, выбегая на лестничную площадку.

Всю «ночь» Вадим не мог заснуть, поэтому очень удивился, когда сообразил, что его будят. Оказалось, что осторожно треплющая по плечу ладонь принадлежит отцу.

— Т-с-с, — черный указательный палец Александра Александровича взлетел к губам. Мол, помалкивай. Вслед за этим последовал жест — одевайся, и — иди за мной. Все это было очень необычно, и Вадим подчинялся молча и быстро. Спустились на первый этаж, вышли и бесшумно прикрыли за собой дверь. Серая пустыня «утра». Город предельно бесчеловечен. Протоптанная в мураве дорожка заворачивает за угол спящего дома, и по почти идеальной прямой скользит вдоль забора, и только при появлении пьяного духа неприязненно шарахается в сторону.

Отец с сыном вошли внутрь «гаража», сели друг напротив друга.

— Ну, вот, — сказал Александр Александрович, внимательно глядя на отпрыска. Вадим сообразил, что родитель его не пьян, и совсем растерялся, не представляя, как ему себя вести в такой ненормальной ситуации. Подождем, о чем пойдет речь.

— Как в гости сходил, сынок?

Вчера, возвращаясь домой, Вадим отчетливо слышал шум пьянки, доносившийся из «гаража». И пьянка была не совсем обычная. Кроме «князюшки» в заунывном веселье принимал участие и господин Майборода. Раз в две-три недели, получив отгул от своих обычных обязанностей по восстановлению чести и численности преданного им некогда партизанского отряда, он вливался в регулярную работу маленького алкогольного коллектива. Бывший дворянин и бывший учитель не скрывали своего отношения к его подвигам в прошлом, он не ставил под сомнение их право на презрение к нему. На этой скудной почве и рос уродливый цветок их общения. Вообще-то, чудовищное послушание предателя должно было исчерпаться лишь после того, как его взяли бы в свой круг бывшие товарищи, чтобы произошла полная моральная компенсация древнего преступления. Пока же было рано говорить даже о начале этого процесса, потому что воскрешены были далеко не все преданные, а воскрешенные еще не начали прощать. Кроме индивидуального прощения от каждого, требовалось еще прощение «общества». Майборода, по его подсчетам, вот уже двадцать лет трудился в поте лица, и конца работы пока не просматривалось. Вадим много раз порывался спросить отца, зачем он терпит этого гада, ведь не обязан, но никак не мог застать Александра Александровича в подходящем для разговора состоянии. Теперь отец сам его застал. И откуда-то знает про вчерашнее. Вообще-то, Вадим догадывался, что отец довольно внимательно следит из-за пелены постоянного опьянения за событиями в семье и вокруг. Что ж, проверим, что выследил.

— Плохо сходил в гости я.

— Испугались?

— Да, кажется, не в этом дело. От меня никакого же вреда быть просто не может.

Старик откинулся на автобусном сиденье.

— Так считаешь? Тебе что-то вшивали, кодировали?

— Слушай, эти твои алкогольные примочки…

— Говорю, чтоб понятнее было.

— Я понимаю.

— Что ты понимаешь, что они тебе сказали, будто ты теперь чист как лист, опасен, как ягненок, да? Так это всего лишь слова.

Вадим поморщился.

— Но я же слежу за собой. Слежу и ничего не чувствую такого. И если только почувствую, я знаю, что делать.

Александр Александрович неожиданно хихикнул.

— Укол? Или кнопку под мышкой нажмешь?

— Па-па.

— Не укоризнь меня, я по всякому на твоей стороне, только вся эта розовая жижа меня раздражает. Как бы они все это ни выставляли, все равно громадный тут обман, или самообман, что еще хуже.

— Не будем об этом.

— Ладно, не будем, знаю, что бесполезно. Я про другое. Как себя вел твой тесть, извини уж, так его буду называть.

Вадим ненадолго задумался, а, действительно, как? Всю ночь вспоминал, крутился, а так, чтобы сформулировать… это понятно, больше всего места в голове занимала товарищ Люба. Этот невразумительно кокетливый сфинкс.