Плерома - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Попов cтр.№ 13

Если еще меня помнишь, Люба.

Катя, миленькая, здравствуй!

Извини, что не писала, все соберусь написать, и все какие-нибудь неприятности. Провожали мы тут в армию Валика Шендакова. Народу — вся квартира, и еще из горлышка ребята пили на лестнице. Сначала салаты ели, тосты говорили. Мать плакала, а отец с медалями, хороший такой, на одной ноге. А с Валиком был еще парень, тоже в армию. Валика провожала Маринка-Набойка, ты ее, наверно, помнишь, у нее брата чуть не посадили за танцы, когда драка была. А у друга Валика как бы совсем на этот вечер нет никакой девушки. Он говорит, давай понарошку ты будешь. Я рядом с Набойкой сидела. Мне-то как бы что! Давай, говорю. Но только строго понарошку. Парень этот — Гена, все портвейну мне подливал, хотя я и не пила совсем почти, и все на Маринку хвалился. Говорил, вот настоящая боевая подруга, говорит, что ждать будет и дождется. А потом все перепились, конечно. Я выхожу из-за стола тихонько, и незаметно так к выходу, к выходу, а Гена этот за мной. Говорит, Маринка с Валиком уже нашли друг друга на диване, так что же мы теперь будем делать? На что намекает, понятно, и как мне быть? Пускаюсь на хитрость. Говорю, что «мне надо», а туалет у ихнего барака на улице. Хорошо, остался ждать. Я дверью хлопнула, а сама по дорожке прямо к дому, только зацепилась за тачку с битым стеклом. Ночь. Громко. Слышу — за мной погоня. Да не один почему-то. Думаю, не успеть, и в кусты. Пробегают мимо. Сижу. Слышу в той стороне где пробежали голоса. Потом идут обратно. Ругаются. Такие грязные личности оказались. И все трое недовольны, не только Гена. Оказалось, что на тропинке они отца моего встретили, как будто он встречать меня вышел специально. Представляешь, как непросто у нас жить девушке. Как ты? Ты пиши. У нас вернулся из больницы физрук, говорят, ему больше совсем нельзя пить.

Целую, Л.

Лаборант-инспектор снова снял с глаз устройство.

— Извините, Иван Платонович, но я не понимаю, в чем дело. Не будете же вы утверждать, что мало материала! Тут ведь еще какие-то записки, школьное сочинение, чуть ли не целиком, «Как я провела лето». Я…

— Да, успокойтесь, все нормально, всего хватает. Дело в другом — не мое. Вспомните, я ведь всегда от женщин отказывался. Или почти всегда. Вспомните!

— Я на этой должности всего месяц.

— Неважно, можно же проверить. Это ведь жуть с ружьем — «элементарный женский характер», врагу не пожелаешь. Женская душа для нашего брата, и отца, и друга навсегда останется потемками. Надо это признать.

Молодой инспектор несколько раз вздохнул, технично успокаивая нервную систему и стараясь не глядеть на отвисшую губу гостя.

— А что если я отдам «ее» Бандалетову?

Иван Антонович зевнул.

— Кому еще, собственно.

Молодой человек не ожидал такого поворота и попытался сделать шаг назад.

— Но вы отдаете себе отчет, что в таком случае вы теряете право суверенитета в данном деле.

— Отдаю. — Иван Антонович шумно захлопнул рот и начал заново его распахивать.

— Но тогда и гонорар ваш будет урезан.

— Согласен на половину.

Тут молодой человек получил возможность сатисфакции.

— Не-ет, вы получите четверть.

— Почему это, ведь половина работы сделана! Как минимум половина. Даже большая.

— Такие соавторские проекты заведомо оплачиваются половинного суммой. А половина от половины, это четверть.

Иван Антонович медленно закрыл рот и мрачно кивнул.

— Ну что ж.

Два дежурных эфеба играли в гинго, примитивные трехмерные шашки, когда под потолком аппаратного зала истерически замигали огни тревоги, как цветомузыка на допотопной дискотеке. Это могло означать только одно — линия периметра нарушена! Дело это было достаточно Редкое, но, вместе с тем, довольно обычное. Ни говоря друг другу ни слова, ангелы охранного отдела стремительно разъехались на колесных креслах к разным стенам зала, и замерли каждый перед своим экранным иконостасом. Через секунду оба удивленно присвистнули. Первый не мог определить, каким образом было преодолено нарушителями слоеное защитное поле охраняемого поселения, второй не в состоянии был понять, какие именно сектора находятся под ударом прорвавшейся стихии. Экраны стационарных мониторов дурачились в ответ на требования голосовых команд, рябили, пестрили, переливались.

— Надо переходить на ручное управление! — крикнул первый эфеб, и они одновременным нажатием педали выдвинули по обыкновенной электронной клавиатуре. И начали стремительно ощупывать ее ловкими пальцами, требовательно вглядываясь в свистопляску на экранах. Ручное управление компьютером было редким видом профессионального искусства, которому обучали только узких специалистов. Трудно было представить себе ситуацию в обыденной жизни, когда бы могло понадобиться такое экзотическое умение.

Борьба с взбесившейся техникой продолжалась с минуту, или полторы. Наконец ситуация начала возвращаться под контроль. Экраны один за другим стали проясняться.

— Не-ет, — протянул эфеб, отвечавший за непроницаемость периметра, — это не простой электронный подкоп. И на «дирижабль» не похоже. Быть этого не может, но, клянусь, такое впечатление, что нарушитель просто прошел по земле.

— Какой нарушитель! — потрясенно выдавил второй охранник.

— О чем ты?

— Двадцать четыре сектора! Да их там не меньше двух или трех сотен. Толпа.

— Да-а?

— Сам посмотри!

Первый подрулил ко второму. Глаза у него округлились, и челюсть чуть съехала на сторону. Вразумленная электроника показывала какие-то жуткие, доисторические видения.

По лесной тропинке несутся люди с палками, кусками арматуры, камнями. Лица оскалены, в стеклянных глаза истерические отсветы аварийных огней, врубившихся по всей территории охраняемого поселка.

Садовый стул врезается в середину застекленной веранды. Какого-то человека сталкивают в бассейн, вслед прыгают с полдюжины злобно орущих людей и начинают там избивать сброшенного, попадая и по нему, и друг по другу, вздымая фейерверки цветных брызг.

Распахивается дверь в полутемную комнату, там за столом, заваленным бумагами, сидит бородатый человек с огромной лысой головой и искоса поглядывает на тех, кто вламывается в его обиталище. Секундное молчание, потом чей-то истошный крик — «Он!» и к лысому бородачу тянутся десятки рук, хватают за бороду, за шиворот и тянут из комнаты вон. Он глухо ревет и неловко упирается.

Человек стоит на четвереньках, визжащая женщина сидит у него на спине, а видимый лишь по пояс снизу мужчина с разбегу бьет его ботинком в лицо, после каждого удара капли крови веером разлетаются в стороны.

Лежащее поперек ступенек крутой лестницы тело поливают из откупоренных квадратных бутылок алкоголем, потом откуда-то слева прилетает полыхающая зажигалка, тело вспыхивает и начинает, извиваясь, сползать вниз по лестнице.