Барбаросса - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Попов cтр.№ 5

– А если…

– А если и ему достанется стрела, тогда…

Капитан не договорил, раздался крик мальчишки-впередсмотрящего:

– Корабль!

– Прошу прощения, ваше преосвященство,– пробормотал капитан и бросился в носовую часть корабля по деревянному настилу, проложенному между банками, на которых раскачивались мокрые от пота кандальники.

Кардинал рассеянно откусил от своей куропатки, но жевать не стал. Появление неизвестного корабля его немного расстроило. Не сильно, но достаточно для того, чтобы пропал аппетит. Втайне он надеялся, что это плавание пройдет без приключений, даже без таких ничтожных, как встреча с неизвестным кораблем. Его преосвященство выплюнул изжеванное мясо на палубу и отшвырнул в сторону недоеденную ножку. Она не упала за борт, а плюхнулась на сиденье между двумя гребцами, сделавшись объектом их вожделенных взглядов.

Капитан уже бежал обратно с докладом. На лице его светилась успокаивающая улыбка. Он был рад, что может сообщить его преосвященству новости, развеивающие дым неприятных мыслей.

– Это всего-навсего галиот.

– Что такое «галиот»? – спросил кардинал, являвшийся предельно сухопутным человеком в обычной жизни.

– Такая же галера, как моя, только значительно меньше. У нас арбалетчиков на борту больше, чем людей на ней.

– Вы говорите так, словно он собирается нас атаковать.

Капитан замахал загорелыми волосатыми руками:

– Что вы, что вы! Он идет параллельным курсом и не думает к нам приближаться.

– Не думает? А если задумает?

– У нас есть чем его встретить. Фитили дымятся, а чтобы натянуть арбалет, достаточно нескольких мгновений.

Офицеры «Золотой» галеры, слушая успокаивающие речи капитана, тихо хмыкали, они воспринимали происходящее на ахтерпике как веселый спектакль.

– Кроме того, «Бирюзовая»! – бодро закончил свою речь Пицци и поклонился так, как, по его представлениям, должен был поклониться воспитанный кавалер. Его преосвященство решил, что капитана скрутила короткая судорога.

– При чем здесь «Бирюзовая»?

– Я уверен, что она бросится нам на подмогу. На ее борту тоже есть пушки, арбалеты и гвардейцы.

Кардинал покосился на стоящий слева от его кресла столик с остатками завтрака. Аппетит у него не проснулся, но он счел нужным сказать:

– Спасибо, капитан, вы совершенно меня успокоили.

На лице Пицци появилась восторженная улыбка. Он хотел добавить что-то соответствующее его состоянию, но, не будучи прирожденным оратором, с трудом подбирал слова. С трудом и, главное, долго. Настолько долго, что к нему успел приблизиться лысый боцман и что-то прошептать на ухо. Выражение капитанского лица померкло. Заскучавший было кардинал встревожился:

– Что там у вас?

– Боцман говорит, что «Бирюзовая» отстает.

– Что значит «отстает»? – Его преосвященство нервно покрутился в кресле.

Капитан, ничего не отвечая, бросился на корму. Кардиналу не терпелось самому увидеть, что там происходит, но он не мог как мальчишка бегать взад-вперед по палубе, и ему оставалось одно – нервничать, сидя на месте.

Через несколько минут вернулся смущенный Пицци.

– Так что там? Клянусь ранами святого Себастьяна, вы выведете меня из себя!

– Не думаю, ваше преосвященство, что вам следует расстраиваться. «Бирюзовая» на самом деле отстает, но это ничего не значит.

Кардинал побледнел, хотя казалось, что бледнее уже некуда. Таким образом выражался его священный гнев. Капитан понял, до какой степени им недовольны, и поспешил вычерпать словами возникшее недоразумение:

– Если вы изволите помнить, ваше преосвященство, вечером мы намеревались пристать к берегу в порту Пьомбино. Туда же, вне всякого сомнения, прибудет и «Бирюзовая», так мы договаривались. Мы ведь с самого начала старались не плавать ночью во избежание тех неприятностей, что могут подстерегать нас под покровом темноты.

– Хватит!

Капитан поклонился и стащил с шеи красную тряпку, которая служила одним из признаков его флотского достоинства. Галстук был мокр от пота.

– Но нет все же здесь какого-нибудь умысла, а, капитан? Почему это одна галера плавает медленнее другой?

Пицци несколько раз истово перекрестился.

– Помилуй Бог, какой тут может быть умысел! Я не могу так сразу ответить, почему «Бирюзовая» начала отставать, мы давно не выходили в море вместе с нею. Может статься, днище обросло ракушками или гребцов некоторых сморило солнце, такое случается, и случается часто. Повторяю, вам нечего понапрасну себя мучить сомнениями. Сегодня мы увидимся в Пьомбино и даже хорошо, как следует поужинаем. В тамошней портовой траттории «Синий глухарь» подают такую мальвазию…

– Я бы не волновался, когда бы не этот галиот на горизонте. Не нравится он мне.

Капитан лишь поклонился. Что еще он мог сделать, кроме повторения своих прежних уверений – «Золотая» неприступна.

Натянутое над ахтерпиком полотнище громко хлопнуло, Антонио Колона поморщился от прямого попадания солнечных лучей в лицо. Завтрак не удался. Плавание складывается как-то странно. Настроение отвратительное. Надо отдохнуть.

– Я хочу соснуть.

– Каюта в вашем распоряжении, ваше преосвященство!

Кардинал кисло улыбнулся:

– Разумеется. Я о другом.

– Слушаю.– Взгляд Пицци наполнился угодливым вниманием.

– Я сейчас попытаюсь уснуть.

– Я прикажу, чтобы вас не смели беспокоить.

– Напротив, мне хотелось бы, чтобы меня немедленно побеспокоили, как только на корабле или на море произойдет что-нибудь заслуживающее вниманиям

После этого его преосвященство был препровожден двумя офицерами в капитанскую каюту. Он вполне мог бы передвигаться и самостоятельно, но любил получать все причитающиеся его сану знаки внимания. Кардинал слыл в римском обществе отличным наездником и изощренным фехтовальщиком, пользовался огромным успехом удам, поэтому демонстрация сановной немощи была для него чем-то вроде особого вида развлечения.

Улегшись на спину поверх грубого капитанского одеяла, кардинал довольно долго морщил нос и тихо отфыркивался. Ядовитые корабельные запахи настигли его и здесь. В те времена на морских судах не было ничего похожего на каюты и отхожие места. Если галере не удавалось на ночь пристать к берегу, то все, кто на ней находился, спали на палубе вповалку, причем гребцы оставались при этом прикованными к своим местам на банках. Все это далеко не способствовало сохранению судна в идеально чистом состоянии. Но его преосвященство, даже тревожимый миазмами корабельной атмосферы, размышлял отнюдь не о тяготах, которые приходится испытывать морякам во время их небезопасных плаваний. Он вспоминал последнее заседание папской курии и пытался понять, что значит резкое выступленле архиепископа Беневентского и странное молчание его святейшества. Потом мысль Антонио Колоны унеслась еще дальше, он задался вопросом, что представляет сейчас собою испанская политика, можно ли верить кастильскому королю и как отнесется германский император к высадке испанской пехоты в Лигурийской провинции, если таковая произойдет.