Человек звезды - читать онлайн книгу. Автор: Александр Проханов cтр.№ 7

Дубок слушал, и постепенно ему становилось скучно. Приближалось банное время, образы распаренных веников, прокурорских животов и девичьих грудок начинали заслонять феерические фантазии забавного толстячка с красным пятном на лбу.

— И вот, представьте, Иона Иванович, огромный плазменный экран, перед которым собирается почти весь город, — продолжал разглагольствовать плут.

— Экран, говоришь? — переспросил его Дубок.

— Да-да, экран, плазменные, какие устанавливаются на площадях европейских столиц.

— Европейских столиц, говоришь?

— Ну не только европейских. И в Нью Йорке, и в Гонконге, и в Сан-Паоло.

— А скажи, как ты думаешь, если тебе на голову натянуть гандон, сквозь него будет просвечивать твое пятно?

— Так вот, если установить плазменный экран, — продолжал по инерции гость.

— Я тебе говорю про гандон. Если натянуть тебе на башку и кинуть в реку, ты поплывешь или пойдешь ко дну?

— Экран может быть очень большой или поменьше.

— Слушай, хрен. Пошел вон. И скажи на вахте, что я велел не бить.

— Экран может быть вот таким.

Маерс вспорхнул, повел рукой, рисуя в пространстве прямоугольник. Опустился на пол. Из родимого пятна, украшавшего лоб, прянул пучок аметистовых лучей, наполняя прямоугольник трепетным светом. Возникший нежно-голубой экран некоторое время оставался пустым. Внезапно на нем возникло изображение, от которого Дубок онемел.

В бане, голые по пояс, на смятых простынях, разрисованные наколками, сидели он, Дубок и Рома Звукозапись. Перед ними стояла початая бутылка виски, лежала на тарелках закуска, и Звукозапись, улыбаясь длинным волчьим ртом, говорил:

— Время твое прошло, Дубок. Братва против тебя. Говорят, ты крысятничать начал. Пора тебе уходить. Вместо тебя на выборах я пойду.

— Это мне ты говоришь, Рома? Больно слушать. Мы с тобой в соседних бараках росли. Твоя мать, тетя Зина, меня за сына считала. На первую сидку вместе пошли. Я тебе настоящий бизнес дал. Из зоны тебя доставал. И ты мне говоришь: «Уходи»?

— Уходи, Дубок. Братва так считает. И лучше бы ты уехал. А то на тебя кое-кто большой зуб имеет. Я тебя прикрыть не смогу.

— Спасибо, Звукозапись, уеду. За место я не держусь. Я взял свое. Теперь ты, Рома, бери. На том свете нет казино.

— Вот и ладно, Дубок. Все по совести.

Иона Иванович обомлело смотрел на экран, созданный из воздуха и аметистовых лучей. На визитера, который, как фокусник, парил, не касаясь пола, и, подобно учителю, стирающему мел с классной доски, водил ладонью, смывая изображение. И взамен исчезнувшему появилось новое.

В полутемном углу стриптиз-бара, за столиком, сидели он, Дубок и браток по кличке Федя Купорос. В стороне сиял подиум, и у шеста извивалась голая танцовщица, обвивала блестящий шест гибкими ногами, кидала в воздух прозрачный лифчик.

— А чем он тебе досадил, Дубок? Он, вроде, пацан нормальный.

— Ты что, Купорос, в следственном комитете работаешь?

— Нет, мы по другому делу.

— Вот и делай. Но до конца. Мне подранки не нужны. А то Хасану только костюм попортил. Весь изблевался.

— Это дело поправимо.

— Петуху башку за один раз рубят.

— Хороший был человек Звукозапись.

Дубок подвинул Купоросу сверток, и тот ловко сунул его в кожаную сумку. Оба стали смотреть, как танцовщица выпячивает круглые ягодицы, плещет грудью, топочет хрустальными каблуками.

Иона Иванович сидел белый, без кровинки в лице, с ужасом глядя на незнакомца, который, не касаясь пола, перемещался по воздуху, делая толкающие движения бедрами. Изо лба волшебника исходили лучи. Он стирал изображение, давая место другому.

По ночной улице, озаряясь под фонарями, мчится джип. Ему наперерез из проулка выносится грузовик, и джип, неуклюже вильнув, утыкается в тяжеловесную машину. Из джипа с руганью выскакивает телохранитель, разгневанный Рома Звукозапись, пьяные девицы, молотят кулаками в кабину самосвала. Из темноты на освещенную часть выходит человек в черном, в глухом чулке с глазными прорезями. Поднимает автомат и долго, без перерыва, расстреливает телохранителя, Рому Звукозапись, кричащих от ужаса девушек. Многократно вгоняет во всех длинные иглы очередей. Когда кончается магазин, отбрасывает автомат. Подходит к лежащим телам, вынимает пистолет и спокойно стреляет в голову Звукозаписи:

— Нам подранков не надо.

Кидает пистолет на вздрогнувшее тело.

Иона Иванович шлепал беззвучно губами. Смотрел на факира, который то приземлялся, то вновь летал над бильярдным столом, садился верхом на чучело медведя и оттуда взмахом руки освобождал экран от кошмарных видений, давая простор другим.

У открытой могилы стоял громадный гроб, напоминавший комод красного дерева. Крышка была закрыта, чтобы не обнажилось изуродованное выстрелами тело. Вокруг тесно, с опечаленными лицами стояли депутаты, они же члены организованной преступной группировки. Прокуроры, генералы полиции, почетные граждане города. Было много молодых парней в одинаковых кожаных куртках, с короткими стрижками, — молодая поросль, ожидавшая своей очереди стать депутатами. Священник в золотой епитрахили отслужил молебен и отступил, уводя с собой облако кадильного дыма. Прощальную речь держал Иона Иванович, и опечаленный, глотая мужские слезы, произнес:

— Ты, Рома, был верный друг, талантливый бизнесмен и перспективный политик. Подлая пуля оборвала твою короткую, но прекрасную жизнь. Земля тебе пухом, братан. А мы сделаем все, чтобы тебе не было скучно.

Под рыдающий рев духовых труб гроб опустили в могилу и следом отправили под землю смену белья, теплые носки, телевизор, минибар, икону и глянцевый порножурнал. Негромко ударил о крышку гроба мобильный, ставший могильным, телефон. Чуть громче стукнул пистолет «ТТ». Могилу зарыли, и Дубок прижимал к груди мать убиенного, маленькую старушку в черном платке.

— Тетя Зина, я тебе буду как сын. Стану заботиться о тебе в твои старые годы. А того, кто сделал это подлое дело, я найду, вот тебе крест. И принесу тебе его отрезанные уши.

И последнее, что еще несколько секунд держалось на экране, перед тем, как ему погаснуть, были хрящевидные, прижатые к черепу уши Дубка.

Экран погас и растаял.

Иона Иванович смотрел в пустое пространство, где только что переливались страшные изображения. Сиплым голосом обратился к жуткому визитеру.

— Ты кто — мент?

— Разве я похож на мента?

Стоящий перед ним незнакомец был облачен в восточный полосатый халат, на голове его была чалма, и носки туфель затейливо загибались вверх. Он не был похож на мента.

— Ты хочешь за это денег?

— Разве я похож на того, кто нуждается в деньгах?