Естественное убийство-3. Виноватые - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Соломатина cтр.№ 62

Северный поднялся из кресла, подошёл к Алине, поклонился и поцеловал ей руку.

– Но откуда же у тебя шайр, который не просто дорогой, а баснословно дорогой? – внезапно озабоченно спросила Алёна и подозрительно прищурилась, пристально глянув на Алёну.

– Месяц спустя после того, как я застала господина Тихонова за похищением моего генетического материала, он сказал, что хочет сделать мне подарок. «Без проблем!» – ответила я. Хозяева лошадей, если они не жлобы педальные, делают берейторам подарки – магнитики на холодильник из заграничной поездки, бутылку шампанского на Новый год. Одна тётушка мне как-то даже вполне приличное седло подарила. В ответ на моё «без проблем!» он достал бумаги, в которых мне следовало расписаться. Разумеется, я сперва ознакомилась с их содержанием. Переведённые на русский и нотариально заверенные бумаги гласили, что в случае моего согласия со всеми условиями данного договора и прочее бла-бла-бла я буду являться единоличной владелицей чистокровного шайра по кличке Prosperity, которого господин Тихонов продаёт мне за один рубль ноль-ноль копеек, включая уплату налогов. Я спросила у господина Тихонова, чем обязана такой щедрости и что с меня причитается взамен. Потому что, насколько я осведомлена о реалиях этой жизни, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Он ответил, что в данном случае куда уместнее пословица «Долг платежом красен» и что сыр оплачен и просто подаётся к столу для угощения. Мы поиграли в глубокомысленные гляделки секунд десять, я сказала «спасибо» и подписала бумаги.

– Ах, он скотина! Да что он знает о долгах и платежах! Думает подобным образом увлечь глупую девчонку и…

Алёна прервалась и снова забегала по комнате.

– Мама! Если уж говорить о народной мудрости, то более всего тут уместно выражение «С паршивой овцы хоть шерсти клок». А шайр – это тот ещё клок шерсти, причём в буквальном смысле. – Алина недолго помолчала. – Ну и кроме того, он меня всё-таки сделал. Принимал участие, так сказать. Если отвлечься от твоих вполне справедливых обид и гнева, то сам факт моего существования мне приятен. Будь это не он и не тогда, я была бы не я. И, мама, не присваивай хоть каких-нибудь эмоций моему ментальному расчётливому оптимистическому фатализму.

Алина подошла к матери, обняла её, несколько секунд постояла, нежно прижавшись к ней. Затем чуть отодвинулась, внимательно посмотрела на неё и поцеловала в щёку.

– Так, ребята, вам, может и нечего делать, а мне пора на работу! Потому что шайра клиент мне подарил. Но за его постой на конюшне и прочий сервис платить мне самой. Впрочем, если вы время от времени будете оказывать мне спонсорскую помощь, я не откажусь, не будете – я не в обиде, – сказала Алина, отпустив мать, у которой по щеке покатилась предательская слеза. «Предательская слеза неясного генеза», как самоиронично подумала про себя Алёна Дмитриевна. Плакала она от счастья, от обиды или от радости, что всё не то чтобы разрешилось, но оказалось гораздо проще или запутаннее? И вообще, лучше об этом не думать!

– Всё, я трудиться! – заскочила Алина Соловецкая уже в плаще и ботинках в гостиную, где молчали каждый о своём Всеволод Алексеевич Северный и Алёна Дмитриевна Соловецкая. – Любовью в моей постели не заниматься! Вот вам диван в гостиной, ковёр на полу в крайнем случае!

– Алина! – вспыхнула Алёна.

Северный беззвучно расхохотался. Его забавляло, как дочь беззлобно поддразнивала мать и как Алёна всё время на это велась с какой-то совершенно детской наивностью.

Они вышли в коридор проводить Алину.

– Да, кстати, это вам! – обернулась она на пороге в последний момент и вынула из сумки распечатанный лист формата А4, сложенный пополам, и всунула его Северному. – Это расписание работы ЗАГСов по месту вашей прописки и по месту прописки моей матери. Если вы не потащите её в ЗАГС насильно и как можно скорее, она будет продолжать прикидываться инфантильной, инертной, рефлексирующей, взвешивающей «за» и «против». Хотя на самом деле единственное, о чём она мечтает, так именно о том, чтобы вы насильно потащили её в ЗАГС. Мама! – обратилась она к матери назидательным тоном. – А ты не слишком переживай. Если что – разведётесь. Делов-то!

И, послав обоим воздушные поцелуи, Алина выскочила за дверь.

– Не забудьте закрыть дверь на нижний замок, когда будете уходить! – крикнула она уже из подъезда, быстро спускаясь по лестнице.

Северный повернулся к Алёне и сказал:

– У твоей дочери в этой жизни всё будет хорошо. Не морочь ни ей, ни себе голову.

Затем развернул вручённую ему Алиной бумажку, посмотрел в неё и сказал:

– Заявление подаём завтра в ЗАГС по моему месту жительства.

Алёна Дмитриевна молча кивнула и, расплакавшись, кинулась Северному на шею.