Обнаружив, что настроение у нее резко падает,
а перед глазами вновь замелькали темные мушки, Склеппи тут же перевела взгляд
вниз. Ага, так и есть! Заговаривая ей зубы, ведьма незаметно коснулась ее ноги
и жадно тянула силы. Рассерженная Склеппи энергично наступила ей на палец.
Старуха взвыла.
– Приятного аппетита! – сказала
Гробулия. – Ничего я тебе не дам. Я жадная.
– Ты меня неправильно поняла! –
прошипела лунная ведьма. – Этот обмен тебе ничем не грозит. Зачем тебе
магия, которой ты все равно едва умеешь пользоваться? За твою магию я дам тебе
жизнь и… что самое главное… расскажу еще кое-что, чего, кроме меня, никто не
знает. Я расскажу тебе, кто твой враг, кто заманил тебя в ловушку!
– Я и так знаю кто. Эйда. Да какая теперь
разница? Меня утром казнят.
– Возможно, да. Возможно, нет. Ты готова
слушать? И, поверь, твой враг не Эйда. Во всяком случае, не главный
враг, – загадочно произнесла Оза.
Гробулия вздохнула:
– Так и быть. Сегодня ночью я совершенно
свободна. Свидание все равно накрылось медным тазом. Да и мои дорогие пажи тоже
не сильно рвутся меня спасать. Что-то я не слышу, как бряцают в коридоре их
шпажонки и кинжальчики.
– Ты сохранила чувство юмора?
Недурно, – усмехнулась лунная ведьма. – Но к делу. Тебе говорит
что-нибудь слово intermundia?
– Не-а. Эй-эй, держись от меня подальше!
Снова хочешь шмякнуться о стену?
Ведьма торопливо отползла.
– Простите, госпожа! Intermundia – это
междумирия, пространства между мирами, в которых обитают неведомые нам грозные
существа. Так считали древние. Их возможности велики, а силы превосходят наше
воображение. Мы, даже самые сильные, муравьи в сравнении с ними. Он, наш враг и
твой враг, я это чую, тоже пришел оттуда. Мы надеялись, он уйдет из нашего
мира, но он остался. Что-то держит его. Год за годом он вытягивает магию и силы
из этого мира, выпивает ее капля за каплей.
– Кошмар! – насмешливо сказала
Гробулия. – А ты, конечно, этого не делаешь! Не выпиваешь энергию и не воруешь
магию? Что-то я не вижу золотистого нимба у тебя над головой.
– Выпиваю и ворую. Но я оставляю ее в
этом мире, где рано или поздно ее заберет кто-нибудь другой. Равно как и любой
скряга, набивая сундуки золотом, знает, что рано или поздно все получат
нерадивые наследники. И, хотя сердце его обливается кровью, он ничего с этим
поделать не может. Но он, твой враг, забирает магию из мира вообще и
перекачивает ее в какой-то другой мир, – сказала колдунья.
– Ну и что! Пусть хоть в фонд Фобоса
жертвует! Почему меня должен волновать какой-то он?
– Потому что ты подобна ему. Ты тоже
повелеваешь стихиями. Огнем, воздухом, землей, водой… Ты слабее, но тоже
способна на это! А значит, ты не отсюда. Тебе пришлось пройти через
intermundia, чтобы попасть сюда. А через intermundia тебя мог провести только он.
Вот только зачем? Этого я не могу понять! Зачем ты нужна ему?
– Может, потому что я хорошенькая? –
легкомысленно поинтересовалась Склеппи.
– Не думаю, что для него это важно.
– Почему это неважно? – обиделась Гробулия. –
Мужикам это важно. Он же не растение, нет?
– Это не известно никому. Никто его не
видел, хотя многие посвященные и пытались. Поверь, они делали все возможное и
невозможное. О том, что он существует, мы догадываемся лишь по тому, как он
влияет на нашу жизнь. Каждый народ и даже варвары дают ему свои имена. Одни
представляют его быком, другие кентавром, третьи рысью, четвертые – магом без
лица. Но все это не отражает сути.
– И что ты хочешь от меня? Чтобы я его прогнала? –
насмешливо спросила Склеппи.
– Я когда-то слышала от одной из лунных
колдуний, самой мудрой из нас, что, когда встретятся несколько человек с
многоцветными аурами, повелевающие всеми стихиями, произойдет нечто крайне
важное для нашего мира… А это значит, ты не одна такая. Где-то должны быть
подобные тебе.
– Значит, я не одна такая?
– Готова поклясться!
– А те, другие, я их знаю? Я была с
кем-то из них знакома? В том мире или где-нибудь еще? – поинтересовалась
Гробулия.
– Все возможно, госпожа.
– А вдруг кто-то из них в меня влюблен,
а? Весь такой пушистый и влюбленный… «Гробулечка, ты моя киска!» – «Убери руки,
противный!» – мечтательно сказала Склеппи.
– Что у вас в голове, госпожа?
– Что бы там ни было – все мое. Твоего
там ничего нету… Ладно, проехали. Давай дальше мутить про твоего загадочного
типа. Если с нашим появлением что-то способно измениться, зачем он перенес нас
сюда? Оставил бы нас в этой самой «мундии», – хихикнула Склеппи, сознание
которой вечно пребывало во власти ассоциаций.
– Этого никто не знает, госпожа. Только он.
Судьба неумолима. Ее нельзя изменить. Даже грозные боги следуют року. Лишь
самым мудрым суждено знать свою смерть.
– А свою смерть ты предвидишь?
Ведьма поморщилась.
– Когда-то мне было предсказано, что нить
моей жизни перережет браслет. Но не думаю, что это произойдет скоро. Я даже
собираю браслеты. Всю жизнь именно они, браслеты, дарили мне самые острые
переживания. Ничто так не согревает кровь и не возбуждает, как игра со
смертью, – небрежно сказала колдунья.
– У меня тоже есть браслет, –
вскользь заметила Склеппи. – Очень плохой браслет. Скверный. Я бы с
удовольствием от него избавилась. Но тебе я его не покажу.
Оза насторожилась. Глаза у нее маниакально
заблестели.
– Дай взглянуть! – потребовала она
жадно.
– Нет! Думаю, не стоит. Он может меня
обжечь.
– Дай взглянуть, я тебе сказала! Если это
судьба, ее все равно не избежать. Если же нет… Отдай мне свою магию! Отдай мне
все!
Внезапно протянув руку, ведьма схватила
Гробулию за запястье и дернула к себе. Склеппи, не ожидавшая от старухи такой
прыти, не устояла на ногах. Обе покатились по полу. Гробулия слабела, теряя
силы. Каждая новая секунда контакта играла на руку энергетической ведьме.
– Я заберу все! Я выпью тебя до дна!.. Я
сама стану красоткой с многоцветной аурой! Когда утром палач придет сюда, здесь
будет лишь твое высохшее тело… Я же буду далеко! – бормотала лунная
ведьма. Ее щеки розовели и обретали краски по мере того, как щеки Склеппи их
теряли.