Тайна силиконовой души - читать онлайн книгу. Автор: Анна Шехова cтр.№ 53

– Да-да. У нас есть чудотворная икона, помогающая бесплодным. Так вот эта женщина, как приходила, всегда заказывала молебны перед этой иконой. И всегда на одно единственное имя. Думаю, что для себя – уж больно щедро жертвовала. А имя вот, помню, что на «Л», – мать Ангелина сокрушенно покачала головой, – то ли Лариса, то ли Людмила. А может, и Елена. Ох, простите беспамятную, очень много народу проходит. – Она виновато посмотрела на следователя из-под круглых очочков.

– Ну что вы, матушка! Я вам очень благодарен за отклик. Но пока эта женщина известна нам как Арина.

– Но такого имени нет в православии. Очень часто в крещении дается второе имя. Так что Арина вполне может быть крещена как Людмила. Хотя странно, как правило, дается созвучное – Ирина, например. В общем, я вас только запутала. Но знаю одно – у этой красавицы были с Татьяной деловые отношения. Да-да. Я видела пару раз, проходя мимо их стенда, что эта Арина, или как там ее зовут, помогала Татьяне развешивать старинные иконы. Мне кажется, что она и приносила их ей. Один раз Татьяна подходила ко мне со старинным образом, спрашивала, что это за святой. Я прочла полустертую надпись – святой Вадим. А она похвалилась: «Видишь, какие мне иконы редкие приносят на продажу». Эту ее фразу я хорошо помню.

– То есть вы хотите сказать, что эта Арина-Лариса поставляла монастырю старинные иконы?

Ангелина смешалась:

– Я думаю… не монастырю. Татьяна просто помогала женщине реализовывать иконы. За определенный процент. Обычная коммерческая практика тут, на выставке.

– И в Голоднинском монастыре этого не знали?

– Ну, ручаться я не могу. Прости меня, Господи, если возвожу напраслину. Но, скорее всего, нет. Это был приработок Татьяны.

– А иконы и впрямь были ценные?

– Разные. Тут на выставке есть еще точки, торгующие, так сказать, антиквариатом. Там я видела и получше. Хотя вряд ли меня можно считать специалистом.

– А стоимость их колеблется в каких пределах?

– Конечно, речь идет о тысячах. Возможно, о десятках тысяч.

Сергей Георгиевич крепко задумался. Нужно немедленно узнать у матери Нины, привезли ли в монастырь с выставки старинные иконы. Если нет, то Арина-Лариса-Людмила именно свои поставки хотела скрыть. Скрыть любой ценой, даже убив продавщицу, которая могла проболтаться. Неужели обнаружение этих спекуляций могло так серьезно напугать убийцу? И почему именно сейчас, в эти дни?

Быстров, протянув план выставки монахине, спросил у Ангелины, терпеливо ожидающей, когда следователь отвлечется от размышлений:

– А какие еще точки с ценными иконами есть здесь, укажите на схеме.

Матушка долго изучала план и, взяв у следователя ручку, крестиком отметила три точки.

– Мне кажется, были и еще какие-то фирмы. Но названий я не помню.

Поблагодарив доброжелательную монахиню, общение с которой как-то благотворно, успокаивающе подействовало на Быстрова, он решил пройтись по ларькам с антикварными образами. Но прежде – звонок матери Нине. Инокиня очень удивилась вопросу Сергея Георгиевича и категорично отвергла предположение о торговле «какими-то там непонятными старинными иконами». «Мы торгуем или образами, писанными в монастыре, но это очень редко, или теми, что приобретаем оптом у одной крупной фирмы-производителя. Но это современное, массовое производство, пользующееся большим спросом из-за дешевизны и отличного качества. Приедете, я покажу вам, что это за иконы». Нина не любопытствовала, отчего детектив интересуется иконной тематикой, зато сообщила с радостью:

– А у нас новость – хорошая на этот раз. Галина вернулась!

– Слава Богу. Как она?

– Нормально. Молится. Скажите, а батюшку отпустили? – тихо задала монахиня вопрос, который, видно, больше всего интересовал сестер.

– Да. Следствию нечего ему инкриминировать. Ну, всего доброго.

Первая палатка, где продавались дорогие образы, не заинтересовала следователя. В ней иконы были современные, писанные. Письмо и резьба по левкасу, специальному грунту, которым покрываются иконные доски, дороги. Это настоящие произведения искусства. Мастерская, предлагающая свои работы, выглядела солидной. За прилавком сидел профессиональный художник, который во всех тонкостях, вдохновенно объяснял, как готовится древесина под киоты, которые тут же продавались. Цены на продукцию варьировались от пяти до трехсот тысяч. Второй ларек, маленький и неопрятный, будто заваленный вещами с блошиного рынка, заставил следователя присмотреться к нему попристальнее. Название над стендом оповещало о принадлежности его подмосковному храму. Торговала старыми, сумрачными ликами женщина без возраста, неопрятная, суетливо прячущая глаза. Сергей Георгиевич спросил о некоторых иконах, покрутил в руках облезлую полочку. Продавщица настороженно зыркала на покупателя. На вопрос, откуда раритеты, стала невнятно ссылаться на настоятеля, которого называла то отцом Геннадием, то Георгием. Быстров вынул удостоверение, представился по форме и потребовал у перепуганной, зардевшейся тетки отчета. Выяснилось, что никаких документов от храма у нее нет и торгует она исключительно по собственному почину, делясь с организаторами выставки выручкой. «Доски» берет на развале в Измайлове, известном всей Москве «вернисаже», где кучкуются художники и кустари, специализирующиеся на народно-прикладном искусстве. В памяти Быстрова вдруг всплыли слова – Палех, Жостово, Хохлома…

– Я, товарищ майор, никаких преступлений не совершаю. Там купила, а здесь с небольшой наценкой продала. Еле концы с концами сводим с сыном. Он только из армии вернулся, с переломанными ногами. Ни профессии, ни… – женщина махнула рукой, рухнула на стул и, уткнувшись в ладони, разрыдалась.

– Я ни в чем вас не обвиняю, успокойтесь, пожалуйста. Ваша торговля – не мой профессиональный интерес, поверьте.

Быстров достал фотографию Татьяны Красновой.

– Вы знали эту женщину?

Тетка поднялась со стула, утирая нос, внимательно посмотрела на карточку.

– А-а, это продавщица из какого-то монастыря. Да, я помню ее, встречала. Так вы из-за ее смерти? Это она умерла?! – удивление женщины казалось не наигранным.

– Вы давали ей на реализацию иконы?

– Да я с ней не разговаривала ни разу в жизни! Вы что, думаете, я причас…

Быстров остановил перепуганную женщину.

– Я ничего не думаю. Я просто собираю информацию. Прошу, – он жестко посмотрел на трепещущую тетку. – Прошу вас не паниковать, а спокойно относиться к моей работе, как я отношусь к вашей.

Следователь показал продавщице фоторобот Арины.

Она долго пялилась, потом в задумчивости пожала плечами:

– Вот вроде где-то я видела такую, а где, когда? Нет, не знаю.

«Не врет», – вынес вердикт Быстров.

– Мне нужны все ваши данные, я же оставлю вам свою визитку. Вдруг что вспомните или узнаете о торговле старинными иконами на выставке.