Солдат по кличке Рекс - читать онлайн книгу. Автор: Борис Сопельняк cтр.№ 49

— Ты вот что мне скажи, — попросил Виктор. — Я все никак не решусь о самом главном… Что говорят врачи? А то я с ними не успел перемолвиться. Как только дежурная сказала, что ты в парке, а парк, мол, большой и без провожатых тебя не найти, я сказал, что провожатый у меня свой, и тут же пустил Рекса.

— А что врачи? — пожала плечами Маша. — Нога, говорят, срастется. Ох, как я боялась, что ампутируют! — прижалась она к Виктору. — Бросит он меня, думаю, хроменькую, и буду растить сына одна.

— Маш-ка! — строго сказал Виктор. — Не дури!

— Не буду, не буду. Это я так, от радости.

— Ты о главном давай. Не тяни! Что с ребенком?

— Нормально с ребенком. Растет не по дням, а по часам. Ножками колотит, на вольный свет просится.

— И когда?

— К Октябрьским праздникам готовь приданое.

— А что надо?

— Ой, Витенька, так много всего надо, что голова кругом идет.

— Ничего, все найдем. Главное — не промахнуться в цвете. Какое все-таки доставать приданое — розовое или голубое?

— И то и другое! — решительно заявила Маша.

— Не понял, — отшатнулся Виктор.

— А-а, испугался! — взлохматила его волосы Маша. — А что, гляди, какой живот! Вдруг и в самом деле двойня?

— Да я что… Я — пожалуйста. Только ведь… Лучше бы знать наверняка.

— Наверняка этого никто не знает… А насчет приданого… Где его возьмешь? Да и в цвете ли дело? Не то сейчас время, чтобы заниматься такой ерундой, как цвет распашонок.

— Не скажи… Помнишь, когда сбежала к бабке-повитухе, а тебя догнал Рекс? Так вот, твой начальник и мой друг капитан Васильев тогда обронил, что детское приданое за ним. Я думал, он сказал ради красного словца, а Николай все помнит: перед моим отъездом в Москву опять заявил, что пеленки-распашонки за ним. Где он их возьмет, понятия не имею, но от меня потребовал честного слова, что обо всем этом скажу тебе.

Маша всхлипнула.

— Ты знаешь, я, конечно, дура-баба, но иногда… иногда в голову приходят просто чудовищные мысли. Ну, скажи, где бы мы нашли таких друзей, если бы не война? Нет их в мирной жизни, нет и быть не может! То есть, конечно, бывают, но не такие… не такие, как на войне!

Потом Маша погладила руку Виктора и попросила:

— Давай немного пройдемся. Погода-то какая — бабье лето.

Виктор взялся за спинку коляски, рядом тут же пристроился Рекс — и они не спеша двинулись по шуршащей листве. Мелькали спицы. Поскрипывали колеса. Пели последние песни еще не улетевшие птицы. Радоваться бы Маше, а она вдруг загрустила. На глазах снова показались слезы. А причина для этой грусти, да что там грусти — горя! — была настолько явная, что Маша просто поражалась, как Виктор ее не видит. Ведь все, кажется, обсудили, даже цвет распашонок, а о самом главном — ни слова.

«Деревянные они, что ли, эти мужики? — недоумевала Маша. — Неужели не ясно, что самое главное для женщины, да еще в моем положении? Не могу же я сама… Нет, нет, об этом ни слова! А он, клен дубовый, шагает как ни в чем не бывало. И еще радуется! Ему-то что, такому любая на шею кинется. А каково мне? Кому нужна я, калечная, беременная да еще и разведенная? Нет бы по-людски: давай, мол, прямо на этой таратайке съездим в загс — тогда у тебя будет муж, а у ребенка законный отец. У-у, боксер несчастный! Молчит. И Рекс… Тоже хорош гусь. Тяпнул бы его за ляжку: действуй, дескать, хозяин, как положено! Черта с два, этот за него кому угодно глотку перегрызет».

Вот так накручивала себя Маша, пока они ехали к главному корпусу. Видимо, поэтому она почти не слышала, что говорил Виктор. Уловила лишь конец фразы:

— … ты согласна?

— Чего-чего? С чем согласна? — переспросила Маша.

— Вот те раз! Или заснула? — наклонился к ней Виктор.

— Ага, — ухватилась за подсказку Маша. — Сплю. В самом деле, то ли укачало, то ли вздремнула.

— Я говорю, что завтра приеду к тебе с мамой.

Маша вздрогнула.

— Надо, наконец, познакомиться с будущей свекровью. Тем более что жить вам придется под одной крышей. Завтра же принесу и бумаги из загса. Заполним их здесь, а твою подпись заверит главврач. Но на одном я настаиваю решительно: никаких Орешниковых, фамилию будешь носить мою. Согласна?

«Так вот он о чем спрашивал, — дошло наконец до Маши. — Да согласна я, согласна! На все согласна! Лишь бы ты был рядом. Лишь бы глядеть в глаза, чувствовать твои руки. Лишь бы… лишь бы жизнь отдать за тебя. Так вот оно какое, настоящее женское счастье! — пела Машина душа. — Неужели это то, о чем мечтают все женщины? Конечно, то. Конечно! Дурачок ты мой, дурачок, — со щемящей нежностью думала она о Викторе, — и предложения-то как следует не смог сделать — принесу бумаги, заверим подпись…»

Маша решительно остановила коляску, велела Виктору наклониться и, глядя в его беззаботно-шальные глаза, с какой-то особой серьезностью сказала:

— Я буду хорошей женой. Я буду очень хорошей женой! И хорошей матерью. И детей у нас будет много.

— Вот и прекрасно! Будем считать, что я тебя все-таки уломал и, невзирая на серьезное сопротивление, согласие на брак получил. Ох и трудно же вы мне достались, Мария Владиславовна! — перевел разговор в шутливое русло Виктор. — И в ледяной воде матушки Волги купался, и по лесам и оврагам за вами бегал, и соперников отшил множество…

— Ах так! — подхватила Маша. — Думаешь, это финиш? Погоди-погоди, вот стану на ноги, надену крепдешиновое платьице, фильдеперсовые чулочки да лодочки на каблучках — соперники объявятся тут как тут. Так что надолго не убегай и бокс свой не бросай — пригодится.

— Еще чего — охранять чулочки… Для этого у меня есть Рекс, — потрепал он крутой загривок собаки. — Улыбка Рекса — залог семейного благополучия.

— Да уж, улыбочка многообещающая, — погладила Маша горбоносую морду пса. — Этого я не учла. Ну что ж, придется смириться и жить затворницей.

— То-то же! А то — каблучки, чулочки… Маша, милая моя Маша, — наклонился к ней Виктор, — ты даже не представляешь, как я тебя люблю! Как без тебя одиноко! Как часто я вспоминаю наши встречи, наш блиндаж, наше все-все!

— Я буду хорошей женой. Я буду очень хорошей женой! — только и смогла сказать Маша.

Когда Маша на сумасшедшей скорости влетела в палату, ее подруги только-только успели отлететь от окна.

— Видели, все видели.

— Особенно как под ручку гуляла по парку.

— А что за облезлая дворняжка болталась рядом?

— Как, неужели не знаете?! Так это же Машка у сторожа взяла напрокат, чтобы жених ненароком не сбежал.

— Нет, девоньки, что ни говори, а парень видный!

— Не то слово!

— Он что, и вправду Герой?