Главное управление - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Молчанов cтр.№ 112

Переглянувшись с шефом УСБ, мы решили изменить свое местонахождение, переместившись в сторону от крамольника, чьи реплики, как мне показалось, донеслись до высокого президиума, неприятно озаботив высоких номенклатурных существ.

Последней донесшейся до нас ремаркой полковника была:

– Эх-ма! Испортили весь праздник этикетом…

Далее случился банкет для избранных, куда пригласили меня и Есина, мы чинно выпили и закусили икоркой с властьпредержащими, возле которых крутился неувядающий, крепко знавший свое шпионское ремесло Жбанов, и я отправился домой.

Жена встретила меня отчужденно:

– Ты, по-моему, пьян, муженек…

– Так сегодня же праздник. День милиции, между прочим…

– Было бы что праздновать…

– Что ты имеешь в виду?

– Продажность вашу, алчность, жестокость… Продолжить?

Внезапно мне стало обидно от таких ее слов.

– Да, – сказал я. – В чем-то ты и права. Но какая страна, такая и ее полиция. Но страна-то живет… Разнолико и многогранно, Оля. И в полиции тоже есть как подонки, так и герои. Не надо всех марать черной кистью.

– Я не обнаруживаю в тебе особенного героизма, – сказала она и ушла в спальню.

А я демонстративно улегся спать на диване в гостиной. Раздумывая о том, что работаю в удивительной организации, где отвага и беззаветность непринужденно уживаются с махровым мздоимством и изощренной подлостью.

Утром она меня разбудила:

– Юрочка, вставай, у меня с теткой беда…

– Чего такое? – встрепенулся я.

– Обокрали…

– Ну, излагай…

– У нее муж три месяца назад умер, ты же знаешь… Так вот. Приезжает якобы его приятель. Солидный, с орденами на пиджаке… Так и так, я – друг покойного. Как – он умер? И начинает рыдать… Потом представляется едва ли не помощником президента, трясет своими побрякушками и просит тетку свозить его к могиле мужа. Там опять рыдает. Да так, что ей стыдно стало, ибо не убивалась она по усопшему столь истово. После везет ее в ресторан. Потом – до дома. Целует ручку. Она поднимается на этаж, дверь открыта, квартира – обчищена… Лезет в сумку – ключей нет. И обнаруживает их на столе в гостиной. Он их спер, ключи… То ли в машине, то ли на кладбище…

«Не ко мне это, – едва не слетело с моего языка. – К городским сыскарям, специализирующимся на мошенниках, у меня темы иные – организованные группировки, заказные убийства, поставки оружия…»

Тут я поймал себя на странной и пугающей мысли, что к проблемам и жены, и ее тетки я, в общем-то, достаточно безразличен и даже испытал досаду от того, что текучку дел усугубила нежданная несообразность.

Но тут же, устыдившись черствости своей приобретенной и дабы вконец не разочаровать жену ущербностью своей персоны, промолвил:

– Что же… Сейчас пошлю к тете оперов…

Я напряг один из своих отделов, связался с ГУВД, и через три дня мошенника задержали. Прессовали его плотно, все похищенное он вернул. За незаконное ношение Звезды Героя Социалистического труда один из сыскарей, приверженец прежних коммунистических традиций, смазал ему по физиономии:

– Ты понимаешь, какой орден на себя нацепил, падла?!

– А что, разве мне не идет? – жеманно встрепенулся тот. И тут же получил добавку ребром ладони по шее.

В итоге при процедуре опознания мазурик пал перед тетей на колени в запальчивых извинениях.

После чего ядовитые упреки а адрес разложенной и недееспособной милиции у жены иссякли.

И отношения наши, слегка пошатнувшиеся, выправились.

Только надолго ли? Я чувствовал: что-то во мне изменилось, истаяло что-то главное и очень важное. И это также чувствовала Ольга. Отсюда возникшая между нами отчужденность. И к чему она приведет? Надо что-то делать, что-то исправлять…

Но – что?!

И зачем я когда-то примерил на себя чужую жизнь? Не будет мне в ней счастья, точно…

А потом из Америки прилетел крайне довольный Коромыслов. Вызвал меня в кабинет. Сказал:

– Спасибо, Юра, за поездку. Понял, почему и Решетов тебя ценил, и все остальные… Правильно ты работаешь и с правильными людьми дружишь…

Я понял: речь идет о хлебосольных Алике и Лене.

– Вот… – Достав из ящика письменного стола, вручил мне увесистую коробку, намертво, в несколько слоев запечатанную плотной липкой лентой. – Леночка просила передать…

Уже и Леночка…

– Чего это?

– Посылка для ее матери… Сказала, чтобы отдал тебе, она приедет – разберется…

Коробка была увесистой, килограмма два, не меньше.

Вернувшись в кабинет, я положил ее перед собой на стол. Тут тренькнул телефон:

– Юра, – зашелестел вкрадчиво и ласково голос моей бывшей любовницы, – не могу до тебя дозвониться, наконец-то прорвалась!

– Коробку мне отдали, – сказал я. – Не беспокойся.

– Положи ее в свой сейф, приеду – заберу… Там всякая мелочевка для мамы, но очень важная… В сейф, хорошо?

– Ну ладно…

– Целую тебя, милый.

Бархатные и просящие интонации, столь для нее нехарактерные, заставили меня призадуматься: с чего бы такой тон?

Так… Поступим грубо и решительно.

Я взял острый нож и взрезал послушно расступившуюся под его бритвенной остротой пленку. Вскрыл коробку, изготовленную из прочного пластика.

И обомлел.

Коробка была набита кольцами, ожерельями, браслетами и серьгами. Такого качества ювелирных изделий я не видел ни разу в жизни. Каждое из них являло произведение искусства. А какие чистейшие и огромные бриллианты были вкраплены в золото и в платину!

Ну, аферистка! Так развести на провоз контрабанды бравого генерала! За пару обедов, несколько экскурсий и, подозреваю, интим… Вот почему она интересовалась дипломатическим статусом делегации, все ясно. Неясно – отчего все это ослепительное богатство она заслала в Россию. Вероятно, под заказ знакомых ей толстосумов.

Так или иначе, но теперь мне предлагалось уместить эти сокровища в служебный сейф, отменная мысль! Особенно если грянет какая-либо проверка фискалов – конечно, маловероятная, но сколько неприятностей приходит тогда, когда ожидание их и в голову не приходит!

Вот же мерзопакостная семейка досталась мне в ближайшее мое окружение! Бесстыжие, вероломные твари. Все, пора с ними кончать. Или они когда-нибудь кончат со мной.

Кстати, идея. Можно через несколько дней поведать ей о такой проверке, об изъятии бриллиантовых излишеств, о служебном расследовании. Все я ей, конечно, отдам, но нервы потреплю. Решено!

– К вам Акимов, – донесся из динамика голос секретаря.