– Что, не нравятся мои слова? – усмехнулся Келли. – А ты смотри правде в глаза: наша юридическая система стоит на том, что преступник должен быть наказан – после того как он совершил преступление. Мы совершенно бессильны предотвратить преступление, даже если слепой видит, что оно вот-вот произойдет. Всякий, кто хоть минуту общался с Фрэнком Фазуло, понимал: рано или поздно он кого-нибудь убьет. Так сказать, убийца на взводе. Живая граната, у которой уже вырвана чека. Но что мы, полицейские, можем в этой ситуации? Ждать, когда бабахнет, и затем счищать чьи-то мозги со стены. Нет, это порочная система. Так дальше быть не должно!
– Выходит, он убил патрульного полицейского, который помешал грабежу?
– Хуже. Он его предварительно изнасиловал. А потом танцевал вокруг стойки и праздновал смерть копа. – Келли расстроенно помолчал. – Впрочем, это давняя история, Бог с ней!
Дубинка опять пошла вертеться в его руке: шлеп-шлеп, бац-бац!
– Естественно, полиция была на ушах, – продолжил Келли. – И уже через день-другой нашли Сайкса в одном отельчике. Послали команду спецназа. Они сделали из Сайкса решето. А еще через несколько дней Фрэнк Фазуло покончил счеты с жизнью – спрыгнул с моста. Вероятно, единственный здравый поступок за всю его богомерзкую жизнь!
Шлеп-шлеп, бац-бац!
– Келли, как это у вас так ловко получается?!
Келли пожал плечами.
Шлеп-шлеп, бац-бац!
– Можно мне попробовать?
Он протянул мне дубинку, проинструктировал, как и когда ее перехватывать.
С первого раза дубинка улетела так далеко, что шарахнула меня по подбородку.
– Ты, дружок, не в цирке, – сказал Келли. – У бедра, у бедра надо! Вот так. А ты жонглируешь.
Уронив дубинку раз десять, я сдался и вернул ее хозяину.
– Не огорчайся, – сказал Келли. – Я не один десяток лет тренировался.
31
– Опять нелегкая принесла!
Так приветствовал нас Хулио Вега. Он был снова пьян. Настолько, что не мог смотреть прямо – постоянно «ронял» взгляд, глядел мимо цели.
– Про что теперь спрашивать будете? Гиттенс вас прислал?
– Нет, сэр, – сказал я. – Гиттенс даже не знает, что я к вам поехал.
– Знает, – буркнул Вега. – Гиттенс про все всегда знает.
Мы с Келли «вежливо» оттеснили его в прихожую и прошли в комнату, где мы беседовали с хозяином дома десять дней назад. Телевизор опять был включен – и опять спортивный канал.
Вега выглядел хуже прежнего. Не просто истощенный пьяница, а «бывший человек». Даже у некоторых алкоголиков сохраняется некая живость взгляда. А тут – полная апатия.
– Я хотел бы поговорить о Рауле, – сказал я, садясь в обшарпанное кресло.
Ноль реакции.
– Я хотел бы поговорить! – почти заорал я.
– Ну ты, я пьяный, а не глухой!
Мы с Келли переглянулись. Тяжелый случай!
– Хулио, – сказал я, – какое отношение имеет Фрэнк Фазуло к рейду, во время которого погиб Арчи Траделл?
– Фрэнк Фазуло? Ты это про что?
– В ту ночь, когда вы штурмовали красную дверь, информация от Рауля была как-то связана с Фрэнком Фазуло?
– Совсем охренели, ребята! Я про вашего Фазуло и слыхом не слыхал!
– Расскажите нам подробно про ту ночь, когда вы с Арчи Траделлом совершали рейд против Брекстона.
– Сколько раз рассказывать-то! Нечего мне добавить!
– Хулио, сейчас от ответов вам не уйти! Мы пришли с твердым намерением узнать правду!
Вега вяло потряс головой:
– Мне нечего сказать по данному вопросу.
Странно было слышать эту фразу от почти в стельку пьяного человека. Формула звучала заученно. Что трезвый зазубрил, то у пьяного на устах.
– Хулио, нам необходимо знать, кто скрывался за именем Рауль.
Вега попросту игнорировал меня.
Келли подошел к телевизору и выключил его.
– Так, завязываем с этой мутотой, – сказал он. – Кончай говниться, Хулио, и отвечай на поставленные вопросы. Ясно?
– Да кто ты такой, чтобы меня...
– Заглохни!
Келли повернулся ко мне.
– А теперь – спрашивай!
Вега начал выбираться из кресла – очевидно, чтобы снова включить телевизор.
Келли тычком дубинки в грудь посадил его на прежнее место.
– Сидеть!
– Ты, падла! – завопил Вега. – Включи обратно телик!
– Сам напрашиваешься! – сказал Келли. – Придется твой телик насовсем выключить.
Келли занес дубинку, словно собираясь разбить экран.
– Эй-эй-эй! – закричал Вега. – Ты чего тут устраиваешь? Поиграшки в плохого копа и хорошего копа?
– Я тебе сказал – заткнись! Бен, задавай вопросы.
– Вы чего, совсем того, ребятки? Я – полицейский. Я вам не какой-нибудь...
– Ты себя полицейским считаешь? – спросил Келли, помахивая дубинкой перед самым лицом Веги. – Это ты-то полицейский? Дерьмо ты, а не полицейский! Имя только срамишь!
– Ты куда клонишь, сукин сын?
– Ты нарушил неписаный закон, Хулио!
– Какой такой неписаный закон?
– Ты предал своего партнера!
– Не предавал я его! Его застрелили!
– Да, его застрелили – и после этого ты предал его! Ты совершил страшный грех!
– О каком грехе ты распространяешься? Я любил Арчи!
– А как же ты допустил, что Харолду Брекстону это убийство сошло с рук?
– Мы с Арчи были как братья!
– Кто погнал Арчи под эту дверь?
– Не знаю. Мы получили наводку.
Келли убрал дубинку от лица Веги и наклонился к нему.
– Ну ты и фрукт! Защищаешь Рауля до последнего. Не знаю, трус ты, или продажная тварь, или просто дурак набитый, но впервые я вижу козла-полицейского, который с таким жаром защищает убийцу другого полицейского!
– Никого я не защищаю!
– Все яснее ясного, Хулио! Рауль был твоим стукачом. И вот твой стукачок убивает твоего напарника. Ну ты и наделал в штаны – как бы это все не выплыло наружу!
– Нет! Я... я...
Келли разогнулся.
– И не называй себя больше полицейским. Ты гнида, а не полицейский! Вот я – полицейский. И этот молодой человек – полицейский. – Келли указал дубинкой на меня. – Арчи Траделл тоже был полицейский. А ты – никто. Понял? Ты – никто.