Унесенные ветром. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Митчелл cтр.№ 28

— Ох, нет! Нет!

— Но что-то не в порядке. Вы должны сказать мне.

— Ох, не могу! Я не знала! Я была уверена, что она написала вам… Ох, как это нехорошо!

— Мисс Скарлетт, в чем все-таки дело?

— Ох, Фрэнк, я вовсе не собиралась говорить об этом, я думала, что вы, конечно же, знаете.., что она написала вам.

— Написала — о чем? — Он задрожал.

— Ах, как же можно так поступать с хорошим человеком!

— Да что она натворила?

— И она ничего не написала вам? Ах, наверное, ей было слишком стыдно. Не может не быть стыдно! Ах, надо же иметь такую гадкую сестру!

Теперь уже Фрэнк был не в состоянии выдавить из себя ни слова. Он сидел и только смотрел на нее, весь посерев, безвольно опустив вожжи.

— В будущем месяце она выходит замуж за Тони Фонтейна. Ах, мне так неприятно, Фрэнк. Так неприятно сообщать вам об этом. Должно быть, она устала ждать и боялась, что останется старой девой.

Мамушка стояла на крыльце, когда Скарлетт подъехала и Фрэнк помог ей выйти из кабриолета. Мамушка, как видно, уже давно стояла тут, ибо платок у нее на голове намок, а старая шаль, в которую она куталась, была вся в пятнах от дождя. Ее морщинистое черное лицо могло вполне сойти за маску гнева и дурного предчувствия, нижняя губа оттопырилась — такой Скарлетт еще ее не видела. Мамушка метнула взгляд на Франка, и выражение ее лица, когда она увидела, кто это, сразу стало другим — удовольствие сменилось удивлением, затем появилось и что-то похожее на чувство вины. С радостными восклицаниями она вперевалку заспешила к Фрэнку, заулыбалась и присела в реверансе, когда он протянул ей руку.

— До чего же приятно видеть старых знакомцев-то, — сказала она. — И как же вы поживаете, мистер Фрэнк? Батюшки, до чего вы распрекрасно выглядите — настоящий аристократ! Да знай я, что мисс Скарлетт с вами, я бы в жизни не беспокоилась. Я бы уж знала, что она в надежных руках. А то вот пришла домой и вижу — нет ее, и заметалась, что твой цыпленок с отрубленной головой, — думаю, как же это она расхаживает по городу одна, а тут на улицах полно этих нахальных черномазых, которых на волю-то отпустили. И почему это вы, моя ласточка, не сказали мне, что собрались куда-то? Вы же совсем больная!

Скарлетт лукаво подмигнула Фрэнку, и он, хоть и был очень расстроен услышанной вестью, все же улыбнулся, понимая, что она призывает его к молчанию и тем самым как бы делает соучастником приятного заговора.

— Ты лучше, Мамушка, отправляйся наверх да приготовь мне сухое платье, — сказала она. — И горячего чаю.

— Господи Иисусе, платье-то новое совсем сгубили, — запричитала Мамушка. — Когда я теперь поспею высушить-то его да вычистить — ведь вам же вечером его на свадьбу надевать.

И с этими словами она ушла в дом, а Скарлетт шепнула Фрэнку на ухо:

— Приходите вечером ужинать. А то нам здесь так одиноко. Потом вместе поедем на свадьбу. Будете нас сопровождать! Ну, пожалуйста! Но только ничего не говорите тете Питти про.., про Сьюлин. Она ужасно расстроится, а мне не хотелось бы, чтоб она знала, что моя родная сестра…

— Нет, нет, я не скажу! Не скажу! — поспешно произнес Франк, содрогаясь при одной мысли о возможности подобного разговора.

— Вы были так милы со мной сегодня, столько, сделали мне добра… Я прямо ожила. — Она сжала ему руку на прощание и обратила на него весь огонь своих глаз.

Мамушка, ожидавшая Скарлетт за дверью, с непроницаемым видом посмотрела на нее и, пыхтя, стала подниматься следом по лестнице. В спальне она помогла Скарлетт снять намокшее платье, развесила вещи по стульям, уложила свою барышню в постель и за все это время не проронила ни звука. Лишь принеся чашку горячего чаю и горячий кирпич, завернутый во фланель, она поглядела на лежавшую Скарлетт и сказала извиняющимся тоном, какого та прежде никогда у нее не слыхала:

— Овечка моя, как же это вы не сказали родной вашей Мамушке, что вы затеяли? Тогда зачем было везти меня в эту Тланту, в такую-то даль? Слишком я старая и слишком толстая для таких поездок.

— Ничего не понимаю — о чем ты?

— Ласточка моя, меня ведь не проведешь. Я же вас знаю. Я сейчас видела лицо мистера Фрэнка и видела ваше личико, а по вашему-то личику я читаю, как пастор по Библии. Да и слышала я, что вы там шептали ему про мисс Сьюлин. Знай я, что вы решили гоняться за мистером Фрэнком, в жизни б сюда не поехала, а сидела б себе дома, где мне и место.

— А за кем же, по-твоему, я собиралась гоняться? — спросила напрямик Скарлетт, сворачиваясь калачиком под одеялом и понимая, что нечего и пытаться сбить Мамушку со следа.

— Не знаю я, деточка, да только не понравилось мне, какое у вас было личико вчерась. Потом я вспомнила, что мисс Питтипэт писала мисс Мелли, будто у этого жулика Батлера много денег, а уж чего я услышу, того не забываю. А вот мистер Фрэнк — он жентмун, хоть, конечно, и не красавец.

Скарлетт испытующе посмотрела на нее, и Мамушка ответила ей спокойным всезнающим взглядом.

— Ну и что ты теперь станешь делать? Разболтаешь все Сьюлин?

— Помогу вам понравиться мистеру Фрэнку — всем, чем сумею, помогу, — сказала Мамушка, подтыкая одеяло под плечи Скарлетт.

Некоторое время Скарлетт спокойно лежала, наблюдая за Мамушкой, хлопотавшей вокруг нее, и чувствуя несказанное облегчение: как хорошо, когда не нужно лишних слов. Никто не требует от тебя объяснений, никто не осыпает упреками. Мамушка все поняла и молчала. Скарлетт обнаружила, что Мамушка еще более трезво смотрит на вещи, чем она сама. Когда опасность грозила любимице, мудрые старые глаза с крапинками отчетливо видели все, проникая в самую суть вещей, как глаза дикаря или ребенка, не затуманенные слишком развитым сознанием. Скарлетт была Мамушкиным дитем, и раз дите чего-то хочет — даже если это что-то принадлежит другому, — Мамушка охотно поможет ей это добыть. А о том, что Сьюлин и Фрэнк Кеннеди вправе иметь свои желания, — это ей и в голову не приходило, разве что вызывало скрытую усмешку. Скарлетт попала в беду и сделала все возможное, чтобы из нее выбраться, да к тому же Скарлетт — любимица мисс Эллин. И Мамушка без колебаний стала на ее сторону.

Скарлетт чувствовала эту молчаливую поддержку, и по мере того как тепло от горячего кирпича согревало ее, в ней разгоралась надежда, затеплившаяся еще по дороге домой, когда она дрожала от холода. Сердце застучало сильнее, кровь быстрей побежала по жилам. Силы возвращались к ней, а вместе с ними и такое безудержное возбуждение, что ей захотелось громко, весело расхохотаться. «Нет, со мной еще не все кончено», — ликуя, подумала она. А вслух сказала: