Высокая вода - читать онлайн книгу. Автор: Донна Леон cтр.№ 41

— А вы тестировали те предметы, пока были в Китае?

Она покачала головой.

— Нет, в Сиане нет такого оборудования.

— Так как вы можете быть уверены?

Она ответила ему с улыбкой:

— Глаз — алмаз. Я посмотрела на них и поняла, что они фальшивые.

— Но для пущей уверенности? Вы больше никого не спрашивали?

— Я же рассказывала вам. Я написала Семенцато. А когда не получила ответа, вернулась сюда. — Она предвосхитила его вопрос. — Да, я привезла с собой образцы, с трех предметов, которые сочла самыми подозрительными, и с двух других, которые вызвали у меня сомнения.

— А Семенцато знал, что у вас есть эти образцы?

— Нет. Я ничего ему о них не говорила.

— Где они?

— Я проехала сюда через Калифорнию и оставила набор проб своему другу, работающему в Гетти. У них есть оборудование, так что я попросила исследовать их для меня.

— И он исследовал?

— Да.

— И?

— Я звонила ему, когда вернулась из больницы. Все три предмета, которые я сочла фальшивками, были изготовлены несколько лет назад.

— А два других?

— Один оказался подлинным. Второй — подделка.

— Одной проверки достаточно? — спросил Брунетти.

— Да.

Если это и не достаточное доказательство, понял Брунетти, то произошедшее с ней и с Семенцато — достаточное.

Через секунду Бретт осведомилась:

— И что дальше?

— Попробуем найти, кто убил Семенцато, и кто те двое, что приходили сюда.

Ее взгляд был бесстрастным и очень скептическим.

Наконец она спросила:

— И много ли шансов на это?

Он вытащил из внутреннего кармана полицейские снимки Сальваторе Ла Капра и передал их Бретт.

— Это не один из них?

Она взяла фотографии и с минуту рассматривала.

— Нет, — просто сказала Бретт и вернула их Брунетти. — Это сицилийцы, — прибавила она. — Они уже, наверное, дома, им заплатили, и они счастливы с женами и детьми. Их поездка была успешной; они сделали все, за чем их посылали, запугали меня и убили Семенцато.

— В этом же нет смысла, не так ли? — спросил Брунетти.

— В чем нет смысла?

— Я говорил с людьми, которые знали его и о нем, и похоже, что Семенцато был замешан в некоторых делах, в которые директору музея совершенно не следовало впутываться.

— Вроде чего?

— Он был теневым партнером в антикварном бизнесе. Из другого источника мне известно, что он торговал своим профессиональным мнением.

Бретт определенно не нужно было объяснять, что значит последнее.

— Почему это важно?

— Если бы они собирались убить его, они бы сделали это сразу, а потом велели бы вам тихо сидеть, а то и с вами то же будет. Но они этого не сделали, они пришли сначала к вам. И если бы это сработало, Семенцато так и не был бы поставлен в известность, по крайней мере официально, о подмене.

— Вы все еще считаете, что он в этом участвовал, — сказала Бретт. Когда Брунетти кивнул в знак согласия, она добавила: — Я думаю, что это вольное допущение.

— А иначе нет никакого смысла, — объяснил Брунетти. — Откуда бы они узнали, что надо прийти к вам, что предполагается встреча?

— А если бы я все равно встретилась с ним, даже после того, как они меня отдубасили?

Брунетти удивился ее недогадливости, но сказать ей — язык не поворачивался. Он не ответил.

— Ну? — настаивала она.

— Если Семенцато был в этом замешан, то легко предположить, что случилось бы, если бы вы с ним пообщались, — сказал Брунетти, все еще не решаясь произнести страшные слова вслух.

— Я все равно не понимаю.

— Они бы убили вас, а не его, — наконец выговорил он.

Он наблюдал за Бретт и по глазам увидел, что ее первая реакция: шок и неверие. Через секунду до нее дошло, и ее лицо окаменело, губы напряглись и плотно сжались.

К счастью, Флавия выбрала именно этот момент, чтобы войти в гостиную, принеся с собой цветочный запах не то мыла, не то шампуня, не то одной из тех штучек, которыми женщины пользуются, чтобы чудесно пахнуть в неподходящее время суток. Ну почему утром, а не вечером?

Она была одета в простое коричневое шерстяное платье, подпоясанное ярко-оранжевым шарфом, обернутым вокруг талии несколько раз и завязанным сбоку так, что концы свисали ниже колен и разлетались при ходьбе. Она была не накрашена, и, увидев ее без макияжа, Брунетти задумался, чего она, собственно, вообще тратит время на грим.

— Buongiorno, — сказала она, улыбаясь и протягивая ему руку.

Он встал, чтобы приветствовать ее.

Глянув на Бретт, она обратилась к ним обоим:

— Я собираюсь сварить кофе. Кто-нибудь из вас будет? — Потом с улыбкой добавила: — Рановато для шампанского.

Брунетти кивнул, но Бретт покачала головой. Флавия развернулась и исчезла в кухне. Ее прибытие и уход ненадолго отвлекли их от его последней фразы, но теперь у них не было выбора, кроме как вернуться к ней.

— Почему же они его убили? — спросила Бретт.

— Не знаю. Ссора с другими соучастниками? Возможно, разногласия по поводу того, как поступить с вами?

— Вы уверены, что его убили из-за всего этого?

— Я думаю, что нам целесообразнее исходить из такого предположения, — любезно ответил он, не удивленный ее нежеланием принимать эту версию.

Принять ее, значит, признать опасность для себя: поскольку Мацуко и Семенцато мертвы, она одна знает о краже. Ведь существует же вероятность того, что убийца Семенцато понятия не имел о ее подозрениях и привезенных из Китая доказательствах, а следовательно, считал, что его смерть оборвет след. Если подмена когда-нибудь в будущем обнаружится, то вряд ли правительство КНР заинтересуется убийственной жадностью западных капиталистов, оно скорее поищет воров где-нибудь поближе к дому.

— В чьем ведении находились экспонаты, отобранные для выставки, пока произведения были еще в Китае?

— Мы имели дело с человеком из Пекинского музея, Су Линем. Он — один из их ведущих археологов и очень знающий искусствовед.

— Он сопровождал выставки за пределы Китая?

Она помотала головой.

— Нет, ему не позволяло его политическое прошлое.

— Как это?

— Его отец был землевладельцем, так что он считался политически неблагонадежным или, по крайней мере, подозрительным. — Она увидела широко раскрытые от удивления глаза Брунетти и объяснила: — Я знаю, что это звучит нелепо. — Потом, после паузы, добавила: — Это на самом деле нелепо, но для них это в порядке вещей. Во время Культурной революции он десять лет пас свиней и разбрасывал навоз на капустных полях. Но как только революция кончилась, он вернулся в университет и, будучи блестящим студентом, получил работу в Пекине. Но ему не позволяют покидать пределы страны. Выставку вывозили партчиновники, которые рвутся за рубеж, чтобы походить по магазинам.