— Ну и что, что они не смеялись! Мало ли какая могла быть причина. Я ведь тоже не смеюсь, а я, если хочешь знать, не голосую за правительственные партии.
Карл покачал головой. Спорить с Мортеном было бесполезно. Но пока он прилично зарабатывает в пункте проката видеофильмов, не так уж и важно, учится он в университете или нет.
— Так ты говоришь — государствоведение? Муторная штука, наверное.
Мортен пожал плечами и кинул в кастрюлю несколько очищенных морковок. Он даже умолк ненадолго, что было для него очень необычно. Поэтому Карл сразу понял, в чем дело.
— Звонила Вигга, — выговорил наконец Мортен немного встревоженным голосом и тотчас же отодвинулся подальше.
В подобных случаях он обыкновенно добавлял: «Don't shoot me. I'm only the piano player».
[10]
Но сейчас этих слов не последовало.
Карл воздержался от комментариев. Если Вигге что-то от него нужно, могла бы позвонить попозже, когда он придет с работы.
— Кажется, она замерзла, в садовом домике холодно, — осмелился предположить Мортен, помешивая в кастрюльке.
Карл обернулся. Из кастрюльки поднимался чертовски вкусный запах. Он давно уже не чувствовал такого хорошего аппетита.
— Замерзла, говоришь? Взяла бы да запихала в печку парочку своих откормленных любовников.
— О чем это вы? — послышалось с порога.
Йеспер открыл свою дверь, и от какофонии, что вырвалась из комнаты за его спиной, задрожали перегородки в коридоре.
Удивительно, что они вообще могли расслышать друг друга.
После трех дней, проведенных за лазанием по Интернету и глазением в пустую стену, Карл успел до миллиметра изучить расстояние до своего отстойника, зато давно уже не чувствовал себя таким выспавшимся, как сейчас. Поэтому, поднимаясь в отдел убийств, он бодро одолел четыреста пятьдесят две ступени между подвалом и хоромами третьего этажа, где располагались его прежние сослуживцы. Он собирался потребовать, чтобы в подвале наконец завершили ремонтные работы и навесили дверь кабинета, чтобы при желании ею можно было хлопнуть. А кроме того, он хотел осторожно напомнить коллегам о том, что ему до сих пор еще не передали папки с делами. Это, правда, не горит, однако он не хотел бы потерять работу, даже не успев к ней приступить.
Как он и ожидал, коллеги встретили его любопытными взглядами. Интересно же, стоит ли он на грани нервного срыва? Приобрел ли от пребывания в вечном мраке землистый цвет лица? Он готовился встретить вопросительные или злорадные взгляды, но для него все же стало неожиданностью, когда при его появлении по коридорам поднялось слаженное хлопанье всех дверей.
— Что это тут происходит? — спросил он у парня, которого раньше никогда здесь не встречал. Тот распаковывал привезенную мебель.
Парень протянул ему руку:
— Петер Вестервиг из участка Центрального района. Я буду работать в команде Вигго.
— В команде Вигго? Вигго Бринка? — удивился Карл. — Вигго — начальник оперативной группы? Значит, его назначили только вчера.
— Да. А кто ты? — Парень сам взял и пожал руку Карла.
Ответив коротким пожатием, Карл, ничего не сказав, стал осматриваться вокруг и обнаружил еще два незнакомых лица.
— Тоже из команды Вигго?
— Только тот, у окна.
— Я смотрю, тут новая мебель.
— Да, только что занесли. Ты, наверное, Карл Мёрк?
— Был когда-то, — бросил Карл и шагнул к кабинету Маркуса Якобсена.
Дверь была открыта, но и закрытая не помешала бы ему войти без спроса.
— Никак у вас в отделе прибавилось народа? — спросил он без предисловий, прервав совещание.
Обменявшись выразительным взглядом со своим заместителем и девушкой-секретаршей: дескать, что с него возьмешь? — начальник отдела убийств обратился к вошедшему:
— Хорошо. Карл Мёрк явился из подземного царства. Продолжим через полчаса, — сказал он присутствующим и собрал в стопку разложенные на столе бумаги.
Карл проводил мрачной улыбкой удаляющегося заместителя, который отплатил ему тем же. Вице-инспектор криминальной службы Ларс Бьёрн со своей стороны всегда поддерживал должную температуру в их прохладных отношениях.
— Ну, Карл, как у тебя там внизу? Успел уже разобраться с очередностью дел?
— Можно сказать, что да. По крайней мере, с теми из них, которые до меня дошли. А что тут у вас делается? — спросил Карл, ткнув пальцем себе за спину.
— Да уж, тут действительно есть о чем рассказать! — Подняв брови, Маркус поправил Пизанскую башню — так подчиненные прозвали громоздившуюся у него на столе стопу из только что поступивших папок. — При таком количестве дел потребовалось образовать еще две новые следовательские группы.
— Взамен моей? — криво усмехнулся Карл.
— Да. Прибавив к ней еще две.
Карл хмуро сдвинул брови:
— Три группы. И откуда же, черт возьми, взялось на них финансирование?
— Из дополнительных ассигнований в результате перерасчета, произведенного в связи с реформированием. Ты же понимаешь!
— Понимаю ли я? Откуда мне, черт возьми!
— Ты пришел с каким-то определенным вопросом?
— Да. Но, пожалуй, это может и подождать. Сначала мне надо кое-что узнать. Зайду попозже.
Все знали, что многие представители партии консерваторов связаны с деловыми кругами: они выступали дружным фронтом и действовали так, как было угодно организациям промышленников. Но эта партия, имея самую отлаженную систему поддержки, бог весть по каким причинам всегда привлекала в свои ряды деятелей из состава армии и полиции. Сейчас, насколько было известно Карлу, в числе депутатов Риксдага имелось по крайней мере двое таких. Один был ловкач, для которого служба в полиции являлась лишь способом проскочить впоследствии туда, куда ему надо, зато другой — порядочный старый вице-комиссар криминальной полиции, знакомый Карла по службе в городе Рандерсе. По своим убеждениям он не относился к рьяным консерваторам, а просто был родом из того округа, от которого его выбрали, к тому же работа в Кристиансборге неплохо оплачивалась. Поэтому Курт Хансен из Рандерса согласился баллотироваться в фолькетинг от Консервативной партии и в качестве члена комитета по вопросам права стал для Карла лучшим источником информации из области политики. Курт говорил не все, что знал, но легко заводился, когда попадалось какое-то интересное дело. Карл и не догадывался, сколько любопытного узнает из разговора с ним.
— Господин вице-комиссар Хансен, я полагаю? — сказал он, услышав знакомый голос в телефонной трубке.
В ответ прозвучал добродушный басовитый смех: