Забытая история любви - читать онлайн книгу. Автор: Сюзанна Кирсли cтр.№ 65

— Вот как! — Глаза Хука заблестели. Поразмыслив минуту, он обратился к месье де Лигондэ. — В таком случае, не найдете ли вы удобным отойти от берега еще на несколько дней?

«Французскому капитану, — подумала София, — должно быть, довольно неприятно то, что, как только он приплывает к Слэйнсу, его каждый раз просят снова удалиться». Она вовсе не удивилась бы, если бы он послал Хука ко всем чертям, хотя в душе была совсем не против того, чтобы корабль этот поплавал в море еще с месяц. Но, если подобные мысли и появились у самого де Лигондэ, он их ничем не выдал, ибо с учтивым поклоном ответил:

— Хорошо, я сделаю это.

По-английски он говорил медленно и осторожно, как будто обдумывая каждое слово, однако София догадалась, что язык этот он понимает прекрасно. За разговором француз следил без труда, смеялся над шутками графа, и его черные глаза загорались от восхищения мудрыми словами графини.

К тому же он, видимо, глубоко уважал Мори, который как раз спросил Хука:

— Вы же не думаете, что герцог Гамильтон теперь ответит согласием, после того, как столь долго тянул с ответом?

Хук стал защищаться:

— Я встречался с герцогом Гамильтоном, когда мы оба были намного моложе и делили тюремную камеру в Тауэре. Поверьте, я хорошо знаю его недостатки, и все же я обязан ему за ту дружбу. Если он всего лишь просит меня задержаться еще на несколько дней, чтобы я мог услышать его предложение, разумеется, я выполню его просьбу.

Граф ответил:

— Возможно, герцог опасается, что ваш замысел, полковник Хук, с успехом воплотится без его участия, ибо я не вижу иных причин, способных подтолкнуть его к подобному шагу.

Но Мори понял это по-другому, о чем не замедлил сообщить:

— Вам не приходило в голову, что герцог всего лишь хочет задержать нас?

— С какой целью? — осведомился Хук.

— Его светлость уже сказал: мы ведем опасную игру, и многие из тех людей, чьи имена стоят под присягой, заплатят дорогую цену, если этот документ попадет в руки королевы Анны — Его глаза встретились с глазами Хука. — Мой брат Уильям подписался как лэрд Аберкарни, не так ли?

— Да, верно.

— В таком случае, полковник, вы простите меня за то, что я не считаю вашу дружбу с герцогом более ценной, чем жизнь моего брата? Или моя?

На минуту наступило молчание, Хук задумался или сделал вид, что задумался над этим аргументом.

— Я вас понимаю, — сказал он наконец, — но не могу пойти против своей совести. Мы подождем мистера Холла еще несколько дней.

Таким образом София получила отсрочку, но ощущение облегчения омрачала мысль, что это ненадолго, что ей осталось нанизать, подобно стеклянным бусинкам на хрупкую нить памяти, еще лишь несколько дней, которые станут ее единственной отрадой, когда он покинет ее. Ибо она понимала, что в конце концов топор опустится и гонец не прискачет с известием о помиловании, которое избавит ее от этой боли.

Он не возьмет ее с собой.

Когда ночью они лежали рядом на кровати, она, как дура, стала просить его об этом, понимая, что означало возвращение Хука: времени у них остается совсем мало. Она наблюдала за ним, изо всех сил стараясь запечатлеть в памяти его черты, его голову на подушке, коротко стриженные волосы, которые наверняка стали бы виться, если бы он отпустил их подлиннее, непривычные к парикам, которые тогда носили солдаты. Теперь она знала, какое ощущение оставляет на пальцах прикосновение к этим черным волосам, знала твердые линии его подбородка и знала, как его по-детски длинные ресницы опускаются и замирают в минуты спокойствия, после того как он, отдав все силы любви, вытягивается рядом с ней и дыхание его становится ровным и тихим, как во сне.

Но он не спал. Не открывая глаз, он пробормотал в подушку:

— На что ты смотришь?

— На тебя.

— Я думал, за эти дни ты видела меня чаще, чем полагается порядочной девушке. — Веки его лениво приподнялись, губы чуть дрогнули, сдерживая улыбку. — Боишься забыть, как я выгляжу?

Но ответить было не так-то просто. Она перевернулась на спину и сосредоточила взгляд на тонкой трещине, растянувшейся по потолку подобно разрыву на ткани.

— Джон?

— Да?

— Почему ты никогда не звал меня с собой? Здесь, в Слэйнсе, меня ведь ничто не держит. Появилась я недавно, и, если уеду, никто не станет по мне убиваться.

— Я не могу взять тебя с собой.

Она почувствовала, что трещина, такая же, как на потолке, начала расползаться по ее сердцу. Мори поднял руку, прикоснулся к ее волосам и повернул к себе ее лицо.

— Посмотри на меня, — сказал он и, когда она посмотрела, спокойно сказал: — Я не возьму тебя с собой ни во Францию, ни во Фландрию, на поле боя. Женщина, которую я люблю, не должна жить такой жизнью. — От его прикосновения по ее коже пошло приятное тепло. — Еще не закончится этот год, как король снова ступит на шотландскую землю, и я буду рядом с ним. Он получит корону, и тогда у нас, возможно, появится шанс начать жизнь вместе. Не во Франции, — добавил он, — а здесь, дома, в Шотландии.

Что ей оставалось, кроме как кивнуть и позволить ему поцеловать себя? Ибо, когда она оказывалась в его руках, весь мир как будто улетучивался далеко-далеко и уже не мог вмешаться в мечту.

Многое бы она отдала сейчас за это ощущение.

Разговор за столом зашел о войне на материке, о нынешнем положении Франции и о пришедшем совсем недавно известии о том, что французские и испанские силы одержали решающую победу у Альманса.

— Исход сражения решил герцог Бервик, — с восхищением в голосе заметил Хук.

Все восхищались герцогом Бервиком. Юному королю он приходился братом по отцу, ибо был сыном герцога Йоркского и Олбани, будущего короля Якова II, и его любовницы Арабеллы Черчилль. Будучи бастардом, на престол он не претендовал, но, благодаря мужеству и недюжинному уму, стал главнейшим защитником своего младшего брата, чем снискал великое уважение всех шотландцев.

Граф Эрролл кивнул.

— Вы наверняка знаете, что наша знать желает, чтобы именно герцог Бервик обеспечил приезд короля Якова сюда.

— В Сен-Жермене об этом уже известно, — сказал Хук. — И здесь несколько вождей кланов тоже упоминали об этом во время встречи.

— Он единственный, кому можно это доверить, и король должен знать это, — заметила графиня.

— Я не сомневаюсь, что король выберет именно его, если решение будет за ним, — заметил Хук.

София знала, что, когда графиня улыбалась вот так, эта улыбка скрывала напряженную мыслительную работу от того, кого она собиралась о чем-то спросить.

— А кто, кроме него, может принять подобное решение?

Хук пожал плечами.

— Французский король может иметь право голоса, если посодействует нашему успеху оружием, кораблями и деньгами.