Обстоятельства гибели - читать онлайн книгу. Автор: Патрисия Корнуэлл cтр.№ 100

— Пойду почищу дорожку, — говорит он. — Снег все идет. Спасибо, что уделили нам время, мэм. Спасибо вам за ваши старания. Спасибо за то, что рассказали нам правду. Знаю, что для вас это было трудное решение. Уверен, что моя дочь оценила бы вашу заботу, если бы могла сказать об этом.

Положив трубку, я сижу какое-то время на кровати и складываю бумаги и фотографии в серую папку, где они пролежали последние двадцать лет. Потом решаю поставить папку в шкаф в подвале. Но не сейчас. Позже. Не хочу спускаться вниз. Я будто слышу, как кто-то подъезжает к дому, как хрустит снег у кого-то под ногами. Выйти и посмотреть, кто это?

Нет.

Лучше посижу еще здесь. Может быть, составлю список покупок или поручений или просто поиграю пару минут с Соком.

— Послушай, я не могу отвести тебя на прогулку, — говорю я ему.

Пес лежит, свернувшись калачиком, рядом со мной, положив голову на мое бедро. Печальный разговор, свидетелем которого он только что стал, ничуть его не встревожил. Соку невдомек, о чем шла речь и как это связано с миром, в котором мы живем. С другой стороны, он уже знаком с его жестокостью, может быть, даже лучше, чем мы.

— Никаких прогулок без жилетки, — продолжаю я. Пес зевает и лижет мне руку. Я слышу, как отключают сигнализацию, как открывают дверь. — Пожалуй, мы сейчас опробуем твои башмачки, — сообщаю я Соку, и в следующую секунду до меня доносятся голоса Марино и Бентона. — Тебе, Сок, возможно, не понравится та обувка, что делают для собак. Мне, признаться, она не очень нравится, но за качество ручаюсь. Кстати, у нас гость. — Я узнаю тяжелые шаги Марино, поднимающегося по лестнице. — Ты его помнишь, потому что видел вчера. Большой мужчина в желтой одежде. Постоянно действует мне на нервы. Но я тебя предупреждаю заранее — бояться его не нужно. Он неплохой человек, и, как ты, пожалуй, догадался, люди, которые давно знакомы, обычно ведут себя друг с другом грубее, чем с незнакомыми.

— Есть кто дома? — Голос Марино доносится раньше, чем он поворачивает дверную ручку спальни и лишь после этого стучит. — Бентон сказал, что ты в приличном состоянии. С кем это ты тут разговаривала? По телефону, что ли, болтала?

— Тогда он ясновидящий, — отвечаю я с кровати, где лежу под покрывалом, в одной лишь пижаме. — И я не говорила по телефону и вообще ни с кем не разговаривала.

— Как поживает Сок? Как дела, старина? — спрашивает Марино, не дожидаясь ответа. — Как-то странно от него пахнет. Что ты ему давала, какое-нибудь лекарство от блох? В это время года? Хорошо выглядишь. Как себя чувствуешь?

— Я чистила ему уши.

— Так как ты все-таки себя чувствуешь, док?

Марино нависает надо мной глыбой и кажется крупнее обычного, потому что на нем плотная куртка-парка, крепкие походные башмаки и бейсболка, а на мне всего лишь фланелевая пижама, и я прикрыта одним только одеялом. В руках у него небольшая черная коробочка, в которой я узнаю айпад Люси, если, конечно, он не захватил свой собственный, в чем я сильно сомневаюсь.

— Со мной все в порядке. Просто лежу в постели, как раз собиралась вставать. Полагаю, Дона Кинкейд тоже неплохо себя чувствует. Судя по последним новостям, ее состояние стабильное.

— Стабильное? Шутишь?

— Я говорю о ее физическом состоянии. У нее отсечен один палец, остальные три серьезно повреждены. Ей повезло, что в гараже было холодно. Мы положили отрезанный палец в лед. Надеюсь, это пригодилось. А ты что-нибудь о ней знаешь?

— Шутишь, да? — повторяет Марино и смотрит на меня налитыми кровью глазами; такими же они были у него и вчера, в Салеме.

— Я не шучу. Я правда ничего не знаю. Бентон сообщил только, что они выяснят все подробности, но я думаю, так ничего и не узнал.

— Он все утро разговаривал с нами по телефону.

— Может, сделаешь доброе дело и позвонишь в больницу?

— Да мне наплевать, потеряет она один палец или все остальные, — отвечает Марино. — Тебе-то какая печаль? Боишься, что подаст в суд? Конечно, все может быть, ну и что с того? Может, и подаст. Утратила работоспособность, не сможет клепать наноботы и прочую хрень. Я так считаю, что психопаты всегда стабильны. Разве можно быть сумасшедшим и психопатом? И при этом подходить для работы в «Отуол текнолоджиз»? Погоди, она еще станет для нас большой проблемой. Представляешь, что будет, если она вдруг сбежит?

— С какой это стати она сбежит?

— Я говорю, что она станет для нас проблемой. Если она сбежит, ты ведь не сможешь чувствовать себя в безопасности? Да и все мы.

Марино присаживается на край постели. Кровать тут же опасно опускается под его весом, и у меня возникает ощущение, будто я сижу на горке. Он устраивается удобнее, поглаживает Сока и сообщает о том, что полиция и ФБР обнаружили «крысятню», однокомнатную квартиру, которую Дона Кинкейд снимала в Ревире, в пригороде Бостона. Там она жила, когда уходила от Илая Гольдмана, или своего биологического отца Джека Филдинга, или от кого-то еще, кого втянула в свою зловещую паутину. Марино вытаскивает из футляра айпад, включает его и рассказывает про то, как они с Люси и еще несколькими сыщиками несколько часов обыскивали квартиру, как прошерстили компьютер Доны и все ее вещи, в том числе и краденые.

— А ее мать? — спрашиваю я. — С ней кто-нибудь разговаривал?

— Дона общалась с ней, приезжала в Джорджию, где та отбывала срок в тюрьме, навещала ее там. Потом на несколько лет оборвала связи и с матерью, и с Филдингом. Она как клещ вцеплялась в кого-то, если ей от него что-то нужно. Первоклассный манипулятор и настоящий паразит.

— Ее мать знает о том, что случилось здесь?

— Да какое тебе дело до того, что думает эта гребаная детоубийца?

— Ее отношения с Джеком были отнюдь не простыми. Если бы я была на ее месте, то мне было бы неприятно узнать о том, что с ее дочерью случилось, из выпусков новостей.

— Да кому какое дело?

— Я бы никогда никому не пожелала узнавать о подобных вещах подобным образом. И не важно, кто это. Повторяю, ее отношения с ним были непростыми. Отношения такого рода простыми никогда не бывают.

— Для меня все предельно просто. Как черное и белое.

— Если она услышит об этом в новостях… — Я понимаю, что повторяюсь. — Я всегда ужасно не любила, когда такое происходит. Это бесчеловечно — узнать из новостей о том, что с кем-то из близких случилась беда. Меня это беспокоит.

— Она клептоманка, — объявляет Марино, потому что его в этом деле интересует лишь то, что сыщики обнаружили в квартире Доны Кинкейд.

Если верить Марино, получается, что так оно и есть. Прихватывала сувениры везде, где только могла, в том числе и у людей, о которых мы ничего не знаем. Кое-что уже опознали, например редкие монеты из дома Донахью, а также несколько ценных старинных партитур с автографами музыкантов. Об их исчезновении из домашней библиотеки миссис Донахью еще не знала.