9 дней - читать онлайн книгу. Автор: Павел Сутин cтр.№ 6

Гаривас взял со стола плакат и приложил над притолокой.

— Вот сюда мы его, — сказал он. — Самое ему тут место.

— Холодильник купил? — спросил Бравик.

— Все бы тебе холодильники. Это, толстый, мещанство, вещизм. Помнишь, как Табаков мебель шашкой рубал? Хорошее было время, искреннее… А «Старый Новый год» помнишь?

— Папа этот фильм любит. Так ты купил холодильник?

— Не о холодильниках сейчас надо думать, а о глобальной концепции интерьера.

— Сколько тебе расплачиваться?

— Три года. — Гаривас сел на коробку с книгами. — Три гребаных года. Да это ерунда, люди по десять лет платят.

Гаривас с Ольгой развелись год тому назад. Все это время Гаривас снимал однокомнатную квартиру на Беговой, а две недели назад продал свои акции «Времени и мира», на недостающую сумму взял кредит и позавчера въехал сюда. Квартира была запущенная, несуразная, ванная комната сообщалась с крохотной узкой кухней.

— Что за плакат? — спросил Бравик.

Плакат был красивый. Солнце, встававшее над Upper New York Bay, золотило небоскребы и арки Бруклинского моста.

— Это мне Женька Флейшман привезла в две тысячи третьем. — Гаривас, склонив голову к плечу, смотрел на плакат. — Двадцать восемь звонков из разных автоматов… Господи, двадцать восемь…

— Ты бредишь, что ли? — сказал Бравик.

В ряду странностей Гариваса манера разговаривать с самим собой занимала особое место.

Гаривас отложил плакат и достал из стола бутылку «Катти Сарк».

— Выпьем за переезд. — Он свинтил крышку и глотнул из горла. — У меня есть недвижимость. Я буржуазен.

— Чего ты среди бела дня?

— Давай, мамочка. — Гаривас протянул бутылку. — За переезд.

* * *

Бравик сел за письменный стол и раскрыл черный «Acer».

— Есть не хочешь? — спросила Ольга.

— Нет, спасибо… Оль, я хотел тебе сказать насчет квартиры.

— То есть?

— Я дам тебе телефон грамотного юриста. Вовка за квартиру полностью не расплатился. Нужно сделать все, чтобы Виктор унаследовал именно квартиру, а не ту сумму, которая уже за нее уплачена. Я слышал, что банки в таких случаях ведут себя несентиментально.

Ольга посмотрела так, словно хотела что-то сказать, но сомневалась: стоит ли.

— Что, Оль? — спросил Бравик. — Ты что-то хотела сказать?

— Смотри фотографии. Я чай принесу.

Она ушла на кухню, а Бравик придвинул ноутбук и кликнул папку «Photo». Открылось окно с папками: «Крым, 89-й», «Крым, 92-й», «Витька», «Никон, дача, 2002-й», «Терскол, 2005-й». Бравик открыл «Крым, 91-й» и стал проглядывать черно-белые фото. Никон, Ольга, Гаривас и Милютины на катамаране. Скалы рядом с Ай-Данилем, Милютин жарит мидий на железном листе, Катя с Ольгой пьют из бумажных стаканов «Алиготе». Гаривас держит на руках Ольгу. Он же стоит голышом на скале и прикрывает гениталии веером из карт. В Гурзуфе, в маленьком ресторанчике с вывеской «У Валеры», Гена приставил к голове два листка салата. Никон, в Ялте, высовывается из телефонной будки в маске для подводного плавания и с длинной курительной трубкой во рту. Вечером, по галечному пляжу, обнявшись, идут Гена с Мариной. Потом Бравик открыл папку «Терскол, 2007-й». Гаривас и Шевелев стоят на крутом склоне лицом друг к другу и дурачатся: переговариваются, держа у лиц рации «Kenwood». За ними высится изумительной красоты гора с висячим ледником, похожим на цифру «семь».

— Героику разглядываешь? — спросила Ольга.

— Красивые фотографии.

— Просто дух захватывает. Вот, например, эта, — она показала подбородком на монитор, — сделана в тот день, когда у Витьки была температура сорок один. Он даже пить не мог — так ему больно было. Ночью ему вскрыли абсцессы в горле, он потом три дня выхаркивал гной с кровью. А Вова с Шевелевым в это время скакали по Чегету.

Бравик от неловкости кашлянул в кулак.

— Не мог же он там знать, что у Вити лакунарная ангина…

— Отчего ж не мог? Есть такая штука — телефон. Он позволяет довести до сведения настоящего мужчины и бесстрашного райдера, что у его сына второй день температура за сорок и невыносимо болит горло. Теперь это все уже неважно. Но эти фотографии у меня ничего, кроме раздражения, не вызывают.

— Оль, ну стоит ли теперь?

— Бравик, у него был сын. А Вова, понимаешь ли, любил фрирайд и одиночные восхождения. У тебя нет детей, тебе этого не понять. Надо быть беспечной дрянью, чтобы ходить на одиночные, если есть ребенок.

— Оль, остановись. Вовка погиб. И никогда он не был беспечной дрянью.

— У тебя нет детей. А я так просто в бешенство приходила, когда он говорил, что, мол, вам, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни. У Худого тоже нет детей, ему позволительно ломать руки и выбивать суставы. Ненавижу эту инфантильную героику.

В марте две тысячи четвертого, за пять дней до первенства по фрирайду, Худой вылетел на камни и сломал пястную кость. В Тырнаузе ему наложили гипсовую лангету, она не влезала в перчатку, и Худой заматывал кисть шарфом. За два дня до соревнований Худого возле «Ая» сшиб чайник — ударил плечом в лицо, выбил зуб. А накануне старта Худой упал на обледенелой дорожке возле «Купола» и ушиб плечо. Утром Худой зафиксировал плечо эластичным бинтом, замотал шарфом лангету и взял третье место, уступив лишь Летаги и Юрцеву. Вечером в «Чегет» приехал Гаривас. Про пястную кость, выбитый зуб и плечо он знал от Шевелева, а про третье место ему рассказал Рустам, когда встретил Гариваса в Минводах. «Вадик у нас герой, — уважительно сказал Рустам. — И гипс, и зуб выбили, и плечо ушиб — а третье место взял». Гаривас встретил Худого в баре, пожал ему руку и сказал: «Тебя, герой, такими темпами скоро будут в цинкаче сверху спускать, а внизу ловить».

Ольга вышла, а Бравик опять стал просматривать фотографии. Вдруг он нахмурился. Что-то странное было в одном из только что увиденных снимков. Странное и неприятное. Бравик вернул кадр с Ялтой, потом кадр с Чегетом. Нет, не то… Он открыл кадры с Ай-Данилем, с празднованием Гениного тридцатипятилетия, с Витькой под новогодней елкой. Не это… Банкет по случаю защиты его докторской, Гаривас с Шевелевым играют в нарды в вестибюле «Чегета»… Не то… Никон колет дрова на даче, Юля Милютина рисует шарж на Худого… Вот. Бравик прикусил губу и, не отрывая глаз от монитора, нащупал на столе сигареты.

В нижнем правом углу кадра были дата и время: 10.03.2005. 2:46 p. m. Гаривас и Гена обнимали за плечи сидящего между ними Худого. Все трое развалились на диване со спинкой из квадратных подушек. В кадре были сервировочный столик с бутылкой «Ахтамара», рюмками и тарелкой с нарезанным сыром. Еще в кадр попала тумбочка, на ней лежали две маленькие плоские коробки.

Бравик потащил из пачки сигарету, сломал, достал другую, неловко закурил.