Бритва Оккама - читать онлайн книгу. Автор: Анри Лёвенбрюк cтр.№ 41

Книга, изданная лет пятнадцать назад, называлась «Нацистский мистицизм». Ари прочел ее от корки до корки и не раз обращался к ней в своей работе. Она была посвящена различным мистическим доктринам, возникшим в Германии во времена Третьего рейха, — доктринам, в которых пангерманизм тесно переплетался с эзотеризмом. Течение, которое донесли до наших дней мелкие группировки неонацистов, представляло жуткую смесь оккультизма, криптоистории и паранормального, а центральной фигурой, разумеется, служил Адольф Гитлер.

Еще до Второй мировой войны многие исследователи отмечали, что нацистская доктрина несет на себе печать причудливого язычества, а сам Гитлер окружил себя людьми вроде Гиммлера и Гесса, увлекавшимися эзотерикой и паранормальными явлениями. Безусловно, эти верования служили обоснованием для нацистских теорий о происхождении арийцев и их превосходстве над другими расами, а также объясняли нынешний упадок смешением с untermensch, недочеловеками.

Сначала нацистский мистицизм распространялся главным образом тайным обществом, которым Ари уже приходилось заниматься. «Туле», по-немецки Thule Gesellschaft, было основано в начале XX века и в то время представляло собой элитарное общество любителей древнегерманской культуры. Так, например, еще до Первой мировой войны «Туле» опубликовало объемистый том древнегерманской прозы и поэзии. Само название «Туле» означает мифический остров, о котором упоминали древние греки и римляне (например, в «Энеиде» Вергилия), на севере Европы, бывший, по мнению тайного общества, колыбелью арийской расы.

Во время Первой мировой войны общество распалось и возродилось сразу после заключения мира, но отныне оно проповедовало антисемитские, расистские и антиреспубликанские идеи и выбрало себе странный символ, крест Вотана, ставший предтечей нацистской свастики.

Благодаря влиянию Рудольфа Гесса, одной из самых загадочных фигур из ближнего круга фюрера, к середине двадцатых годов «Туле» достигло своего расцвета. По мнению некоторых историков, и сам Гитлер в начале своей политической карьеры примкнул к этой тайной организации и пользовался ее поддержкой. Именно в недрах «Туле» зародилась идея Endlosung, окончательного решения еврейского вопроса.

Однако в 1937 году Гитлер, стремившийся укрепить влияние НСДРП, [18] одержимый теорией иудео-масонского заговора, запретил все тайные общества, и «Туле», которому он был обязан своим возвышением, распустили.

Но сейчас Ари больше всего интересовала всегда существовавшая в мистико-эзотерических кругах легенда, о которой упоминалось во многих послевоенных произведениях, таких как «Утро магов» Луи Повеля и Жака Бержье. Эти источники утверждали, что более узкое, радикальное и элитарное ядро благодаря своим политическим связям сохранилось и после роспуска общества в 1937 году.

Этот мистический круг называл себя братством, или орденом «Врил», а его эмблемой стало… черное солнце.

Ари внимательно рассматривал рисунок в лежащей перед ним книге. Он, несомненно, полностью совпадал с татуировкой, которая красовалась на предплечье обоих незнакомцев.

Маккензи закрыл книгу и медленно откинулся на спинку кресла. Пока еще рано делать поспешные заключения, и все же он вправе предположить, что все четыре преступления организованы членами неонацистской группировки. А учитывая особую жестокость этих убийств, нет ничего удивительного в том, что их совершила шайка психопатов, истосковавшихся по гитлеровскому мистицизму. Как ни прискорбно, но в Европе до сих пор существует немало таких групп, так что этим следом не стоит пренебрегать. Для начала Ари решил покопаться в архивах госбезопасности и посмотреть, нет ли там чего-нибудь о современном братстве «Врил». Не исключено, что какие-то неонацистские союзы подражают ему и в наше время. Хотя считается, что орден «Врил» не пережил Вторую мировую войну, возможно, осталось несколько фанатиков, которые называют себя его прямыми наследниками, как, например, произошло с тамплиерами. Ари сунул книгу в сумку и уже собирался спуститься в архив, но, когда он выходил из кабинета, зазвонил телефон.

Он бросил взгляд на дисплей, на котором высветился служебный номер Ирис.

— Нашла?

— Да. Я узнала, кому принадлежит этот телефонный номер. У меня кое-что есть на него, но не слишком много.

— О'кей, я сейчас зайду.

Он спустился в кабинет Ирис и не смог отказаться, когда она стала настаивать, чтобы он задержался и поболтал с ней. За последние дни она столько для него сделала, что он просто обязан проявить к ней внимание.

Он присел напротив:

— Еще раз спасибо тебе, Ирис.

— Не за что. Ты увидишь, что ничего особенного я не нашла. Зовут его Альбер Крон. Этнолог лет шестидесяти с неплохой репутацией, без судимостей, у контрразведки тоже ничего на него нет… Живет под Парижем, в Вокресоне, на красивой вилле. Преподает в нескольких университетах, возглавляет научную этнологическую группу. Все это есть в досье, я даже добавила список конференций, в которых он примет участие в ближайшее время. Он постоянно в них участвует. Сегодня вечером будет присутствовать на конференции в Париже, в центре съездов Пятнадцатого округа.

Ари открыл папку и поискал глазами название конференции. «Гиперборейцы». Начало в 18.30.

— Отлично, — сказал он, закрывая папку. — Ты просто волшебница.

— Не преувеличивай, старина. А как ты, держишься?

— Ничего…

Ирис покачала головой:

— Просто смешно, когда ты корчишь из себя крутого, Ари. Ты что, думаешь кого-нибудь обмануть? Извини, но я-то тебя насквозь вижу и знаю, что с тобой что-то не так.

— Просто вымотался…

— Еще бы!

— Да нет, правда, я в порядке. Трудно объяснить, и вообще… Поль Казо много для меня значил, вот я и переживаю. Но в целом я в порядке.

Ирис смотрела на него недоверчиво.

— Так я и поверила, будто ты ходишь как в воду опущенный не из-за своей продавщицы, — настаивала она.

— Дело прошлое.

— Ври больше!

— Поверь, я стараюсь забыть об этом.

— Да-да, стараешься, только у тебя ничего не выходит.

— Что на тебя нашло, Ирис? Решила податься в свахи?

— Просто мне тяжело видеть тебя таким. Думаешь, раз между нами больше ничего нет, мне на тебя наплевать? Говори что хочешь, но я неплохо тебя знаю. Она не идет у тебя из головы, это за километр видно. Со мной все было не так. Ты никогда не был в меня влюблен. Только не держи меня за идиотку, ты же по ней с ума сходишь. Не понимаю, зачем отрицать очевидное…

— Я и не отрицаю, Ирис. Наоборот, признаю очевидное. Из этого ничего не выйдет, и точка.

— С чего вдруг?

— Не знаю. Наверное, потому, что это не для меня. Ты же меня знаешь… Я закоренелый холостяк. И не так уж хочу связываться с девчонкой на десять лет меня моложе… В общем, мне и одному неплохо.