Артем ошалело замер. На сей раз библиотекарь не отзывался
эхом на его слова, он будто запомнил их, понял их смысл. Могло ли такое быть? —
Артем… Пока я еще говорить могу… — собравшись с силами и пытаясь сфокусировать
на нем свой мутнеющий с каждой минутой взгляд, заговорил Данила. — У меня в
нагрудном кармане — конверт… Сказали тебе передать, если ты Книгу найдешь. — Но
я же ничего не нашел, — помотал головой Артем. — Ничего не нашел, — подтвердил
жуткий голос из-за спины Данилы. — Не важно… Я же знаю, зачем ты на это пошел.
Ты же не для себя… Вдруг, это тебе поможет. А мне уже все равно, выполнил я
приказ, или нет… Главное, запомни — в Полис тебе уже нельзя… Если они узнают,
что ты ничего не смог достать… И военные если узнают… Иди через другие станции.
Теперь стреляй, а то очень больно. Я больше не хочу. — Не хочу… больно… — путая
слова, повторил за ним с присвистом библиотекарь, и его рука сделала резкое
движение в распоротом животе Данилы, отчего тот судорожно дернулся и почти во
весь голос закричал.
Больше смотреть на это Артем не мог. Плюнув на все
предосторожности, он снова переключился на автоматический огонь и, зажмурившись,
нажал на спусковой крючок и полоснул очередью и по своему напарнику, и по
скрывавшейся за его телом бестии. Неожиданно громкий грохот в клочья разорвал
густую тишину Библиотеки, за ним последовало пронзительное верещание, потом все
звуки оборвались: пыльные книги, как губка, впитали в себя их эхо. Когда Артем
снова открыл глаза, все уже было кончено.
Подойдя на шаг ближе к библиотекарю, уронившему разможженную
свинцом голову на плечо своей жертвы и даже после смерти робко прячущемуся за
ее спину, Артем осветил фонарем эту жуткую картину, чувствуя как стынет в его
жилах кровь, а ладони потеют от напряжения. Потом он брезгливо толкнул
библиотекаря носком ботинка, и тот тяжело повалился назад. Он был мертв,
сомнений не оставалось.
Стараясь не смотреть на превратившееся в кровавое месиво
лицо своего напарника, Артем начал поспешно расстегивать молнию на его защитном
костюме. Одежда быстро пропитывалась густой черной кровью, и в прохладном
воздухе книгохранилища от нее поднимался прозрачный пар. Артем почувствовал,
как его начинает тошнить. Нагрудный карман… Пальцы в тостых защитных перчатках
неуклюже пытались расстегнуть пуговицу, и он вспомнил, что такие перчатки,
может, и задержали Данилу на минуту, которая стоила ему жизни.
Вдалеке отчетливо послышался шорох, а потом шлепание босых
ступней по коридору. Артем нервно обернулся, обвел лучом фонаря проходы, и,
убедившись, что рядом с ним пока никого нет, продолжил бороться с пуговицей.
Она наконец поддалась, и вглубине кармана ему удалось негнущимися пальцами
нашарить тонкий конверт из серой бумаги, завернутый в полиэтиленовый пакет.
Один из его углов был прошит пулей, и сквозь отверстие просачивалась кровь.
Кроме него, в кармане Артем нашел и залитую кровью картонную карточку,
наверное, ту самую, что Данила вытащил из ящика картотеки в холле. На ней
черными машинописными буквами стояло: «Шнурков Н. Е. Орошение и перспективы
земледелия в Таджикской ССР. Душанбе, 1965»
Шлепание и невнятное бормотание теперь послышались где-то
совсем неподалеку. Времени больше не оставалось. Подобрав Данилин автомат и
фонарь, выпавший из клешней библиотекаря, Артем сорвался с места, и, почти не
разбирая дороги, бросился назад, мимо нескончаемых рядов книжных полок, так
быстро, как только мог. Он не знал точно, преследуют ли его: топот собственных
сапог и стучание крови в ушах не давали ему вслушаться в звуки за спиной.
Только вырвавшись на лестничную клетку и бросаясь кубарем
вниз по бетонным ступеням, он вспомнил, холодея, что не знает даже, на каком
этаже расположен вход, через который они попали в хранилище. Можно было,
конечно, спуститься до первого этажа, и, выбив стекло на лестничной площадке,
выпрыгнуть через окно во двор… На секунду задержавшись, Артем выглянул на
улицу.
… Прямо посреди двора, задрав морды вверх, неподвижно стояли
и смотрели на окна — и, кажется, прямо на него — сразу три серых чудовища.
Каменея, Артем прижался к боковой стене и стал тихонько спускаться дальше. Зато
теперь, когда он перестал грохотать своими сапогами по лестнице, ему стало
слышно, как сверху по бетону шлепают чьи-то босые ступни, все громче и громче.
И тогда, уже совсем потеряв надо собой контроль, он снова стремглав кинулся
вниз.
Выскакивая на очередном ярусе, чтобы судорожно оглядеться в
поисках знакомой двери, не находя ее и бросаясь дальше, замирая и зажимаясь в
темные углы, когда ему казалось, что поблизости слышатся чьи-то шаги, отчаянно
озираясь среди глухих и низких проходов, и снова выскакивая на лестницу, чтобы
спуститься на этаж ниже, или подняться на два яруса выше — вдруг просмотрел? —
понимая, что тем дьявольским шумом, с которым он отчаянно пытался найти выход
из этого лабиринта, он привлечет всех населяющих его чудовищ, но не в силах
заставить себя успокоиться — он безуспешно и бессмысленно пытался отыскать
выход. Пока в очередной раз решив вернуться на лестничную клетку, он с ужасом
не различил на фоне выбитого окна знакомый полусогнутый силуэт. Артем попятился
назад, нырнув в первый попавшийся проход, прислонился спиной к стене, навел
ствол на проем, откуда, по его расчетам, был должен появиться библиотекарь, и
затаил дыхание…
Тишина.
Бестия или не решилась преследовать его в одиночку, или сама
выжидала, пока Артем совершит оплошность и выйдет из своего укрытия обратно. Но
возвращаться было необязательно, проход вел и дальше. Поразмыслив секунду,
Артем начал спиной отступать от проема, не спуская его с прицела.
Коридор заворачивал вбок, но в том самом месте, где
начинался поворот, в стене чернел провал, все вокруг было усыпан осколками
кирпичей и припорошено известкой. Повинуясь импульсу, Артем шагнул внутрь и
оказалался в комнате, полной разломанной мебели. Здесь стоял запах горелого
пластика, а по полу были разбросаны куски фото- и кинопленок. Впереди виднелась
приоткрытая дверь, из-за которой на пол падал узкий клин бледного лунного
света. Осторожно ступая по предательски скрипящему паркету, Артем пробрался к двери
и выглянул наружу.
Не узнать это помещение было невозможно, хотя сейчас он
оказался он сейчас в противоположном его конце. Внушительная скульптура
читающего человека, невероятной высоты потолок и гигантские окна, дорожка
ведущая к причудливому деревянному порталу выхода и нарушенные ряды
читательских столиков по бокам — без сомнения, он находился в Главном читальном
зале. Он стоял на огороженной деревянной балюстрадой узкой галерее, которая
опоясывала зал на четырехметровой высоте. Именно с этой галереи спускались к
ним библиотекари. Было совершенно непонятно, каким образом ему удалось выйти
сюда из хранилища, да еще и с другой стороны, минуя весь маршрут, который они
прошли с Данилой, чтобы туда попасть. Но времени размышлять об этом не было.
Библиотекари могли идти за ним по пятам.