Афинский яд - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Дуди cтр.№ 21

— Но я-то еще не старик! — запротестовал я. И я действительно был как никогда счастлив, что жив (хотя и ранен) и молод.

— Выпьем, — предложила Клеобула. — Осушим кубки за Юность и Здоровье.

Я с готовностью выпил, а потом сложил стихотворение, которое, к счастью, уже не помню. Вокруг нас успела собраться толпа мужчин, желающих поговорить с девушками, и я не удивился, обнаружив среди них богача и красавца Филина. Если уж человек его положения решал посетить публичный дом, разумеется, он выбирал самый лучший. Потом в комнату неожиданно ввалилась целая толпа, и я догадался, что это, верно, остатки сегодняшних симпосионов. Роскошные трапезы часто заканчиваются буйным весельем, на которое сетуют приличные дома: хмельные гуляки, шлюхи и слуги выходят на улицы и, в поисках новых развлечений, устраивают комос — шествие с музыкой и песнями. Сегодня участники двух великолепнейших пиров шумными комосами прошли по городским улицам и одновременно решили, что визит в дом Трифены достойно увенчает полную удовольствий ночь. Они слились в большую толпу, к которой примкнули рабы-музыканты: двое мальчиков со свирелями и множество девушек с кроталами и цимбалами. Удары палочек о бронзовые тарелки кротал задавали ритм, а надетые на искусные пальцы металлические пластинки цимбал, сталкиваясь, издавали чарующие звуки. Пришедшие были людьми небедными, и вскоре немало звонких монет перекочевало из их карманов в руки Трифены. Поминутно посылали за хиосским вином. Комната была забита до отказа, музыка, до сих пор едва слышная, загремела, словно подзадоренная пьянящими ритмами кротал и цимбал. Внезапно какой-то юноша застучал ножом по глиняному кувшину, требуя тишины.

— Господа — и дамы — из Афин и не только! А сейчас представьте, что звучат трубы!

Он заревел, изображая вышеназванный музыкальный инструмент, а флейтисты и флейтистки любезно присоединились к оратору, изо всех сил стараясь извлечь из своих флейт некое подобие трубных звуков.

— Та-ра-ра-ра! — орал юноша. — Но не думайте, что эти трубы звучат в честь Александра! Они приветствуют кое-кого покраше! Дивитесь великолепной Фрине!

Он распахнул дверь, и в комнате появилась высокая фигура, закутанная в покрывало, которое, однако, не могло скрыть чудесных очертаний тела под ним. Покрывало полетело на пол — и нашим взорам открылась прекраснейшая женщина на свете.

Это была Фрина. Да-да, сама Фрина. Найду ли я слова, чтобы описать ее — эту первую красавицу Афин, известнейшую гетеру нашего времени, воспетую кистью художника, резцом скульптора и лирой поэта? У нее был идеально правильный овал лица и греческий нос, о котором столько говорят художники и который так редко встречается в жизни. Такой нос зачастую кажется чересчур крупным и портит женщину, но в лице Фрины все было гармонично — от огромных темных глаз с длинными ресницами до тонко очерченного рта. Волны золотых волос спадали с благородного лба. Изогнутые дугой брови придавали ее лицу вопросительное или чуть дерзкое выражение. Прелестную головку гордо несла лебединая шея. Одеяние Фрины, хоть и скромное, плотно облегало ее тело, красноречиво свидетельствуя о том, что все, скрытое от глаз, также достойно наивысшей похвалы.

Даже бывалые гуляки, мужчины и женщины, разгоряченные обильными возлияниями и любовными забавами, притихли. Все мы были не в силах отвести глаз от этой женщины — чуда, перед которым блекли слова восхищения.

— Вот это да, — протянула моя подруга. — Я и не знала, что она придет. О чем еще можно мечтать? Фрина великолепна. Любоваться ею — все равно, что смотреть пьесу в театре. Она способна вскружить голову всем сидящим в этой комнате. Да, теперь мы славно повеселимся.

К моему изумлению, не только мужчины, но и женщины были счастливы, что Фрина удостоила своим появлением их временное пристанище. Впрочем, стоило ли удивляться? Появись среди нас Афродита, золотая, вечно веселая богиня, — и мужчины, и женщины одинаково возрадовались бы ей.

— Привет тебе, Фрина, девочка моя, — пробираясь к гетере, сказала Трифена. — Здесь твой второй дом.

— Второй, третий или четвертый — какая разница? — Фрина взмахнула тонкими перстами. — Афродита знает, что у меня много домов. Хей-хо! Да здравствуют волны океана! Может, пена морская — и есть мое истинное пристанище?

— Туда мы тебя и бросим, — шутливо пригрозил Филин, который подошел, чтобы обнять Фрину. — Возвращайся со мной в море, а, Фрина? — взмолился он.

— Ах, Филин, ты живешь в скучной Кефизии, с ее вечно дымящимися Ахарнами. Признаю, там полно угля, но зато совсем нет рыбы и коралловых пещер.

— Бедные Ахарны. Чем они тебе не угодили? Ведь это жилище Ареса, а ты знаешь, что к нему всегда была неравнодушна Афродита, — заметил Филин.

— Они чудесная пара, — воскликнула моя Клеобула. — Согласитесь: недаром говорят, что Филин — самый красивый мужчина в Афинах.

Филин продолжал нежно поглаживать щеку и волосы Фрины.

— Неужели ты не согласишься жить со мной, Фрина, если я отвезу тебя в морскую пещеру? Полную жемчуга и кораллов?

Она не отодвинулась, но игриво поддела его за подбородок.

— Мой милый Филин! Жемчуга и кораллы чудесны, но лучше смотрятся на суше. — Она нежно сжала его руку. — Мы уже покатались по морским волнам и вернулись домой.

— Я не теряю надежды, что ты все же вернешься ко мне домой. На моем корабле всегда найдется место для заклинательницы волн.

— О, у тебя есть корабль? — осведомился какой-то юноша. — Это торговое судно? Возьми меня в плаванье! Я хочу прокатиться с Фриной. Пожалуйста, Фрина, поехали со мной!

— Остерегайся моря, тебя ведь можно принять за кильку, — язвительно отозвалась красавица.

— Ох, как ты сурова сегодня, мой остроумный лягушонок! — рассмеялся Филин. — Пойду-ка я домой и укроюсь от твоей жестокости.

И, не обращая внимания на мольбы женщины, с которой он спустился в гостиную, Филин ушел.

— Фрина, иди сюда, — позвал один из мужчин. — Подари мне маленький поцелуй — всего один.

— Но, милый, с какой стати?

— Я хочу заставить Фебу ревновать, вот с какой. Ты же знаешь, как ревнивы женщины.

— Особенно шлюхи, особенно рабыни, — рассмеялся его приятель.

— Шлюхи и жены, — заметил мужчина постарше. — Вон как Гермия обошлась со своим супругом. Прикончила его. Должно быть, голову потеряла от ревности.

— Не желаю слушать эту гнусную клевету, — заявила Фрина. — В Афинах любят распускать сплетни, но я не верю ни слову из того, что говорят про вдову Ортобула.

— Ох, этой Гермии палец в рот не клади. А ты, между прочим, должна с ней враждовать, ибо Гермия-отравительница пользовалась репутацией добродетельной супруги. Она совсем не похожа на тебя, Фрина, о мой лягушонок с бриллиантовыми очами.

— Послушайте, вы, — выпрямляясь, сказала Фрина. — Не женщины изуродовали этот мир жадностью и ревностью, а мужчины. Женщины великодушнее и щедрее. Мы с моей подругой Ликеной — обе глубокие мыслительницы — решили, что нет на свете никого щедрее гетер. Я расскажу одну историю, если вы, малыши, хотите послушать.