Кавалькада - читать онлайн книгу. Автор: Уолтер Саттертуэйт cтр.№ 36

Официантка сказала мне, что фрейлейн М. стоит в углу бара. Когда я подошла, то увидела там двух женщин: одна в своем обличье походила на каменщика, другая была высокая, в длинном блестящем кожаном пальто, доходившем ей до колен, прикрытых отворотами черных кожаных сапог, сделанных явно на заказ. Под пальто она носила черный шелковый джемпер с высоким воротом. Ты, наверное, уже догадалась (как и я), которая из них была фрейлейн Мангейм.

— Простите, — сказала я.

Они обе повернулись ко мне.

— Я ищу фрейлейн Грету Мангейм, — пояснила я.

Высокая женщина улыбнулась.

— Вы ее уже нашли. — Она спокойно смерила взглядом мой серый хлопчатобумажный костюм. — Чем могу помочь?

Господи, это так необычно — жить в гостинице, где есть телефон. Когда он только что позвонил, я вскочила с кресла подобно кенгуру, сердце так и колотилось. Мне почудилось, что раздался сигнал пожарной тревоги.

Но это звонил господин Бомон. Они с господином Ганфштенглем отправились на встречу с немецким генералом. Не сомневаюсь, им это доставит удовольствие.

Однако вернемся к фрейлейн Мангейм. Она была выше меня сантиметра на два, то есть почти метр восемьдесят ростом. Короткие черные волосы, гладкие и блестящие, зачесаны назад и заправлены за маленькие заостренные уши. Черты лица кошачьи: привлекательные впадинки под скулами, зеленые миндалевидные глаза, густые темные ресницы. Нос крупный, почти орлиный, рот большой, губы накрашены красной помадой.

Она показалась мне изумительной, Ева, одной из тех женщин, чья холеная, животная красота заставит любую другую почувствовать себя ничтожной серой мышкой. Их ауру можно почти что потрогать. Они достойны восхищения, которое затем вдруг сменяется отвращением, и все в конце концов напоминает нечто вроде безнадежной сдачи в плен.

— Мне бы хотелось, — обратилась я к ней, — поговорить с вами наедине.

Стоявшая рядом женщина нахмурилась. К сожалению, она была далеко не так ослепительно хороша. Нарочито неопрятная, она напомнила мне госпожу Рипли, зеленщицу в Торки. Такой же маленький рот с горько поджатыми губами, такие же подозрительные серые глазки, затерянные в складках мясистого широкого лица.

Фрейлейн Мангейм спросила:

— О чем же?

— О господине Гитлере.

Она подняла одну бровь.

— А кто вы такая?

— Меня зовут Джейн Тернер. Я работаю на сыскное агентство «Пинкертон».

— Правда, что ли? — Она улыбнулась. — Что, у агентства «Пинкертон» теперь и в Берлине есть контора?

— Я из Лондона. Так мы можем поговорить, фрейлейн? Это очень важно.

Она еще раз оглядела меня, затем повернулась к своей подружке.

— Мы будем на квартире. — Кончиком пальца она легонько коснулась губ другой женщины. Ногти у нее были длинные и красные. — Увидимся в полночь.

Женщина кивнула, взглянула на меня без особой симпатии и отвернулась.

Фрейлейн Мангейм сказала:

— Идемте.

Я прошла за ней через всю комнату. В дверях мы столкнулись с двумя очаровательными девицами, входившими в бар, совсем юными, лет двадцати с небольшим. Они были знакомы с фрейлейн Мангейм, и все трое обменялись поцелуями. Женщины задумчиво воззрились на «новенькую», но фрейлейн Мангейм меня даже не представила.

— Актрисы, — пояснила она, пока мы поднимались по лестнице на Шверинштрассе. — Одна шведка, зовут Грета, как и меня. Другую — Марлен, по крайней мере сейчас. Но я давно ее знаю, с той поры, когда она была просто Марией.

Фрейлейн Мангейм живет недалеко от «Топфкеллера», на втором этаже в маленьком белом домике в глубине двора, за большим кирпичным жилым домом. На удивление, сегодня светило солнце, и на ветвях лип во дворе — их там было три или четыре — сидели птицы, много-много; они бойко чирикали, наверное, радуясь, что дождь наконец-то закончился.

Я поднялась вслед за ней к дверям квартиры. Она достала из кармана связку ключей, отперла замок, открыла дверь и вошла. Я — следом. Пока она закрывала за мной дверь, я прошла через холл в квартиру.

Честно говоря, не знаю, что, собственно, я ожидала, там увидеть. Наверное, что-то вроде притона наркоманов. Но комната оказалась обычной гостиной, как у людей среднего достатка, да и обставлена она была обычной для среднего класса мебелью. В одном углу комнаты ютилась маленькая черная угольная печурка.

Фрейлейн Мангейм повернулась ко мне.

— Садитесь, — сказала она. Я присела на диван и поставила сумочку на колени.

Она сняла кожаное пальто и повесила его в деревянный шкаф. Джемпер с высоким воротником оказался без рукавов. Длинные изящные руки были обнажены. Узкая черная кожаная юбка доходила как раз до колен, оставляя лишь три-четыре сантиметра оголенного тела между подолом и сапогами. Довольно оригинальный туалет, хотя, думаю, в «Харродзе» [32] такого не купишь.

— Два часа назад я сварила кофе, — сказала она. — Могу подогреть.

— Да, если можно. Очень мило с вашей стороны.

Как ты, верно, заметила, пребывание в одной комнате с проституткой-лесбиянкой никак не отразилось на моих выдающихся способностях вести беседу.

— Сливки? — спросила она. — Сахар?

— И то и другое, если можно.

Когда она ушла разогревать кофе, я осмотрелась. Комната выглядела вполне обычной, но все же у меня сложилось впечатление, что чего-то там не хватает. Через минуту я поняла, в чем дело. Книги. Книг не было совсем, ни одной.

Жилое помещение без книг, по-моему, выглядит пустым. Книги оживляют комнату, как думаешь? А для любопытной проныры, такой как я, они служат своего рода полезной дорожной картой, ведущей к их хозяевам.

Я вспоминала папин кабинет с бесконечными рядами книг на полках, когда фрейлейн Мангейм вернулась с деревянным подносом. Поставив его на кофейный столик, она протянула мне чашку на блюдце.

— Спасибо, — сказала я.

Она улыбнулась, взяла вторую чашку и направилась к креслу напротив. Села, скрестила длинные ноги и поставила чашку с блюдцем на колено.

— Я никогда не встречалась с этим типом, Гитлером, — сказала, она. — Я даже вряд ли узнаю его, повстречайся он мне на улице.

— Но вы хотя бы знаете, кто он такой?

— Какой-то политикан. Из Мюнхена. — Она слегка пожала изящными плечами. — Я и здесь-то, в Берлине, не обращаю внимании на политиков. Еще не хватало глядеть на мюнхенских.

Я попробовала кофе. Несколько часов назад он, возможно, был очень хорош.

— Вы знаете, что ваш брат состоит в его партии?

— Это Фредди рассказал вам про меня? — Они отпила глоток кофе.