Неестественный свет - читать онлайн книгу. Автор: Фиделис Морган cтр.№ 27

Громыхая, повозка неуклонно приближалась к Ньюгейту, свернула на Сноу-хилл, миновала кладбище при церкви Гроба Господня. Графиня содрогнулась. Слева — надгробия, а впереди высится вызывающий суеверный страх красный кирпичный фасад Ньюгейтской тюрьмы. А Годфри все не видать. Этот выживший из ума дурень, наверное, все еще дома — дрыхнет или, уютно устроившись у плиты, читает «Histrio-Mastix, или Обличитель актеров», сочинение этой пуританской свиньи Принна, «в котором приводятся разнообразные обширные свидетельства того, что популярные театральные пьесы являются греховным, варварским, непристойным, богопротивным зрелищем». Смехотворная книга. Графиня подергала свои веревочные путы. Можно подумать, театральные пьесы склоняют к преступной жизни!

Правивший лошадью стражник с недовольным возгласом резко натянул поводья, отчего графиня потеряла равновесие.

— Что за черт!

Впереди, перегородив Сноу-хилл как раз там, где она переходит в Ньюгейт-стрит, рассыпался целый воз сена. Несколько мужчин убирали огромную груду вилами и просто руками.

— Нам надо проехать! — крикнул возница. — Убийцу везем.

Сгребавшие сено мужчины глянули на графиню.

— Правда, что ли? — Возвращаясь к работе, один из них насмешливо сказал: — Тогда лучше помогите нам, быстрее управимся. Лед, — добавил он, скользя ногой, чтобы продемонстрировать коварное место.

Второй стражник неохотно слез и начал бросать охапки сена на воз.

— Ваша светлость!

Графиня устремила взгляд вперед. За грудой сена подпрыгивал Годфри, размахивая большущей коричневой книгой.

Графиня вполголоса выругалась. Ну кто же так соблюдает конспирацию! Теперь она никогда не получит этой книги. Потом она увидела, что это вообще не та книга. Этот идиот взял экземпляр трагедий Шекспира! Высокопарный и грубый вздор, написанный лысым бородачом из Уорикшира. Каким образом это поможет ее освобождению?

Графиня с трудом поднялась, чтобы прикрикнуть на него, когда кто-то потянул ее сзади за юбку, и она, перевалившись назад через бортик повозки, с глухим стуком приземлилась на мостовую.

Не успела она открыть глаза и выругаться, как кто-то сорвал с нее парик и напялил на ее почти лысую голову другой — пышный, черный, мужской. Потом графиню поставили на ноги и накинули на плечи широкий зеленый плащ — опять же мужской, для верховой езды. Потом быстро потащили вперед, мимо тюремной повозки и сена.

— Не останавливайтесь, — прошептала Элпью, тоже закутанная в тяжелый плащ с капюшоном. — Не оглядывайтесь. Шагайте как мужчина. Помните, что на мужчин они внимания не обращают.

Увеличив шаг и ссутулившись, графиня уже миновала повозку, когда ньюгейтский стражник заметил ее исчезновение.

Обернувшись, он увидел, что его повозка пуста, и поднял шум. Спрыгнув на землю, он, забежав за повозку, заглянул под нее, потом, обернувшись, окинул взглядом улицу, по которой они ехали.

— Убийца сбежала! — завопил он. — Пожилая женщина в розовом, спереди пятна крови. Изъеденный молью рыжий парик. Штукатурки больше, чем на фасаде магазина. Найти ее!

Под ногами у себя он увидел нечто смахивающее на дохлую крысу.

— Пожилая лысая женщина! — прокричал он, подняв графинины накладные волосы.

— Отвернитесь! — быстро прошептала Элпью, когда из тюремных ворот к повозке кинулся человек — судя по всему, тоже стражник.

— Кто? Леди Эшби де ла Зуш? — крикнул он. Свернув в боковую улочку, дамы зашагали прочь от места происшествия.

К тому времени, как они добрались до апартаментов герцогини де Пигаль на Арлингтон-стрит в Сент-Джеймсском предместье, Элпью освободила от веревки запястья своей госпожи и рассказала о событиях в доме Уилсонов.

— А эта девица, Бетти? Она, я полагаю, была весьма неравнодушна к мистеру Уилсону?

— Возможно, — согласилась Элпью, вспомнив, как без всяких на то оснований — ведь на самом деле она проявила верность графине — эти же слова были сказаны и про ее отношения с неверным мужем хозяйки, сэром Питером.

— Настолько неравнодушна, что могла попытаться убить его жену, подозревая, что та виновна в его смерти? Так, да?

Такие выводы делать было рановато, но Элпью была уверена: что-то тут неладно и каким-то образом действительно связано со служанкой Бетти.

— А сурьма, которой отравили вдову? — пропыхтела графиня. — Что это такое?

Элпью покачала головой.

— Понимаете, у меня не было времени остаться и поболтать с аптекарем, — сказала она. — Нужно было проследить за девушкой до того места в Солсбери-Корте.

— Ну, а про счет что ты узнала? — Графиня выстраивала в голове все факты. — Зачем Бо Уилсону нужна была старая моча и прочие гадости, о которых ты упоминала?

— Счет? — Элпью запустила пальцы за вырез. — У меня даже не было времени посмотреть. Слишком много всего происходило.

Они стояли на крыльце перед дверью Пигаль. Пока Элпью разворачивала потрепанный и забрызганный чернилами листок бумаги, графиня позвонила в колокольчик.

— Куплено: один галлон старой мочи, — прочла она вслух. — Куплено: одна немецкая стеклянная реторта. Куплено: один фунт чистого песка. Куплено: семь драхм киновари…

Дверь отворилась, и на женщин высокомерно уставился слуга иноземной наружности — в атласном тюрбане и с длинными усами.

— Господа! — фыркнул он с презрением, усвоенным в результате длительного и тесного знакомства с экстравагантными личностями. — Чем могу служить? Полагаю, вы пришли к мадам герцогине?

Элпью с графиней совсем забыли, что на них мужские парики и плащи, и, в любом случае, были слишком поглощены счетом — Элпью зачитывала последний пункт в списке приобретений Бо:

— Куплено: два скрупула сурьмы.

Получение отвара вещества в колбе без добавления каких-либо других материалов.

Олимпия Афина Монтелимар, герцогиня де Пигаль, пребывала в трауре. Она со скорбным видом вышла навстречу посетительницам, с головы до ног закутанная в черный атлас; морковного цвета волосы, казалось, освещали ее лицо подобно ослепительному нимбу.

— Моя догогая Эшби! — Раскинув руки, она шагнула к графине, готовая принять ее в свои объятия. — Я знала, что ты ко мне пгидешь.

Увернувшись, графиня прижалась к дверному косяку и выставила руку.

— Не подходи, лесбиянка, — твердо заявила она. Пигаль пожала плечами и покачала головой на галльский манер.

— Но я подумала…

— Если я в мужской одежде, совсем не обязательно, что я стала последовательницей Сафо. — Графиня прошла в затемненную комнату. — Почему задернуты все шторы и зажжены свечи? На дворе белый день.

Резко обернувшись к подруге, ее светлость покачнулась и ухватилась за ближайший столик, взор ее упал на истерзанное тельце рыжей белки.