От/чет - читать онлайн книгу. Автор: Василий Сретенский cтр.№ 32

Итак, в заговоре в пользу будущей императрицы Петр Хвостинин участия не принял, но и не донес о нем начальству, как это сделал его однополчанин поручик Петр Измайлов, из случайного разговора узнавший о готовившемся свержении императора. В день, когда свершился coup d'état — 28 июня 1762 года, Хвостинин не стал, подобно тому же Петру Измайлову, а также секунд-майору Петру Волкову и майору Шепелеву, останавливать солдат-преображенцев. Он спокойно и даже „в некоторой задумчивости“ ходил по полковому двору, ни с кем не вступая в беседы. Но уже 7 июля, в день объявления Высочайшего Манифеста о кончине императора Петра III „обыкновенным и прежде часто случавшимся ему припадком гемороидическим“, он подал рапорт о бессрочном отпуске из полка в связи с внезапно открывшейся болезнью сестры и намерением самого Хвостинина вскорости жениться. Рапорт был немедленно удовлетворен, и отставной гвардии поручик, отбыв в свое смоленское имение, стремительно сочетался браком с девицей Пелагией Обольяниновой пятнадцати лет, единственной дочерью соседа его, отставного гвардии подполковника Семена Петровича Обольянинова, бывшего его батальонного командира».

Далее текст стал хуже, сканер стал давать пропуски, но история рождения Алексея Хвостинина более или менее ясна, хотя и оставляет место для домыслов и предположений. Не прошло и года, как Петр Хвостинин стал отцом двух сыновей, названных Алексеем и Петром. Сестра же его Елизавета скончалась от внезапной болезни не далее как через полгода после отъезда из Петербурга.

Но вот что еще писал Романыч. Ему удалось побывать в родовом поместье Хвостининых, селе Сретенском (Усолье тож), где в каменном храме Сретенья Божией Матери, отстроенном Петром Хвостининым в память о родителях и сестре, он держал в руках приходскую книгу. Там рождение Алексея записано двумя днями ранее смерти Елизаветы Хвостининой — 22 января 1763 года. А рождение его брата Петра — четырьмя месяцами позже — 21 мая того же 1763 года. И вот какой осторожный вывод делает Романыч-Славинский: возможно, поведение Григория Орлова не было столь рыцарским, как он объявлял. И далее ставил несколько вопросов. Может быть, болезнь Елизаветы Хвостининой и не была болезнью в привычном значении этого слова? — Знал ли сам Алексей Хвостинин об обстоятельствах своего рождения и о том, что он не сын Петру, а скорее племянник? Напрямую этого Романыч не пишет.

У меня же в это позднее время сил хватило только на одно замечание: какой период нашей истории ни возьми, Хвостинины упорно поддерживали тех, кто должен был проиграть.

Бывают такие ночи. Не знаю, как еще где-нибудь, а на Третьей Фрунзенской бывают. Сразу после полуночи прямо под окном остановилась «десятка». Водитель мотор не глушил, видимо, ждал кого-то. Долго ждал, около часа. И все это время слушал музыку, что-то душевное, про тюрьму. Потом подошли два отъявленных соотечественника, громко споря на том языке, который требует знания примерно трехсот шестидесяти значений шести слов. Они хлопнули в той машине дверями. То ли получившийся звук им не понравился, то да они пытались добиться особой гармонии хлопков, но операцию эту они повторили. Пять раз. Потом дали газ и укатили.

Туг завыла собака, дог по кличке Сципион. Его хозяева живут надо мной, двумя этажами выше. Летом они заставляют Сципиона спать на балконе, а тому это не нравится. Но хозяева у него люди с характером твердым, дог повоет часа два — и успокоится. В этот раз даже раньше, потому что объявилась под балконом компания. Им так весело было, моим современникам! Женщины пели, мужчины матерились, кто- то из них неутомимо свистел. Я даже перестал мысленно разбирать и собирать автомат Калашникова, сбился на тысяча четыреста двадцатой или двадцать первой разборке. Встал, подошел к окну и стал вместе со Сципионом свидетеле выдающейся драки двух юных девушек. Слова, которые они при этом использовали, прежде довелось мне слышать лишь один раз, в студенческом стройотряде, в деревне под Можайском. Топая случайно подслушал разговор двух доярок, обсуждавших достоинства третьей. И сразу вспомнилось, как приехала ко мне Алена в тот стройотряд, как гуляли мы с ней полночи по соседнему ельнику, как кусали нас комары за все голые места. Интересно, в Швейцарии комары бывают? Нет, спать, спать…

Как же. В полшестого прилетела моя ворона. Эта птица, я уверен, отвечает за меня перед каким-то своим начальством.

Несколько раз в неделю, чаще утром, часов в шесть, она прилетает под мое окно и каркает до тех пор, пока не убедится, что я не только проснулся, но и больше не засну. После этого она с нечеловеческим достоинством покидает ветку напротив моей форточки и улетает писать отчет. Не знаю. Не знаю, чем она пишет, но она это делает, иначе зачем этой хитрой твари, с большим черным пятном на левой стороне серой шеи, с ее высокомерным профессорским видом и пристальным взглядом куда-то вбок, прилетать сюда именно в то утро, когда мне хочется, а главное — можно поспать подольше.

В общем, время, чтобы принять душ и выпить кофе, хоть десять чашек, у меня было. Я еще двадцать минут рассуждал, от нечего делать, взять ли с собой зонт, решил не брать и чертыхался потом весь день. Но на занятия я все равно чуть не опоздал, потому что собрался ехать по земле, а двадцать восьмого троллейбуса и маршруток не было полчаса. И все эти полчаса я думал, надо ли бежать ко входу в метро под хлынувшим ниоткуда ливнем или подождать еще три минуты.

Первокурсники, люди терпеливые, дождались меня, получили задание к следующему семинару и разошлись довольные. До второй пары оставалось около часа, я зашел на кафедру, где меня ждала записка с просьбой после занятий зайти к проректору по хозяйственной части. Быстренько провел второй семинар и зашел в роскошный двухкомнатный кабинет с предбанником, где и был усажен на стул в ожидании, когда Михаил Иванович соизволит меня принять.

Соизволил, правда, очень быстро, пригласил к столу карельской березы, попросил присесть и завел какой-то беспредметный разговор на тему пользы дисциплины, особенно в начале учебного года, когда… и так далее. Сообщил между делом, что компьютер кафедральный нашелся сегодня утром в мужском туалете на первом этаже. Я предположил, что это шутки студентов. Он тему не поддержал, опять свернул на дисциплину. Оказывается, он еще в прошлом семестре проводил хронометраж работы всех преподавателей. По его мнению, я лидирую среди тех, кто постоянно опаздывает на занятия. Никогда не стремился к спортивным достижениям, но все же, все же… А Михаил Иванович все ходил кругами вокруг этой темы и круги эти постепенно сужал.

— Вот и вчера опоздали на лекцию на десять минут. А дисциплину трудовую, между прочим, еще никто не отменял.

Я аж зубами заскрежетал. Ненавижу эту фразу. Нет в нашей стране ни одного политика, который бы раз в месяц ее не произносил. Нет ни одной газеты, в которой она не появлялась бы раз в неделю. Нет ни одного военного, ни одного милиционера, который бы не чеканил ее раз в день.

Оправдывался я тем, что никогда не опаздываю более чем на пятнадцать минут и студенты меня всегда дожидаются.

— Пятнадцать минут, пятнадцать минут. А вы знаете, что крылатая ракета с подводной лодки вероятного противника за пятнадцать минут достигает территории нашей страны? И вообще, кто и когда придумал это право на пятнадцать минут опоздания?