Сестры-близнецы, или Суд чести - читать онлайн книгу. Автор: Мария Фагиаш cтр.№ 57

Алекса включила ночную лампу и посмотрела на спящего мужа. Раньше вид этого загорелого юношеского лица вызывал у нее материнскую нежность, но с этим было покончено. Чудо, на которое она надеялась, не произошло. Ее прекрасную грудь, тонкую талию, ее зовущие бедра он предпочел крестьянскому телу какого-то Боллхардта, сучьему шарму Зоммера и наглому цыгану Дмовски.

Свинцовая усталость охватила ее, и Алекса забылась тяжелым сном. Когда она проснулась, было утро, серое и зимнее. Кровать Ганса Гюнтера была пуста. Он, как и обычно, тихо встал, оделся и ушел в казарму.

Первого марта Николас переехал на Бендлерштрассе. К этому его подвигнул назойливый интерес квартирной хозяйки к его личной жизни. Создалось впечатление, что даже его почта не оставалась нетронутой. На Бендлерштрассе он арендовал весь второй этаж. Владельцы дома, отставной генерал и его жена, оба за девяносто, жили на первом этаже, и в их комнатах за последние полвека ничего не менялось. Они были дедушкой и бабушкой барона Зорга, женатого на сестре графа Новакова, той молодой женщине, которую Николас практически считал агентшей своей шпионской сети. Через ее мужа барона, гофмаршала наследного принца, они имели доступ к ближайшему кругу дам семейства Гогенцоллернов. Уставшие от утомительных посещений больниц, школ и сиротских домов, от освящения кораблей и еще больше от необходимости всегда олицетворять женскую добродетель, они находили отдохновение в болтовне. Эта болтовня позволяла баронессе Зорг так же беззаботно собирать ценную информацию, как собирает какой-нибудь мальчишка сливы в соседнем саду. Ей нужно было только слегка потрясти дерево, и вот уже, словно дождь, проливалась сочная, сладкая болтовня.

Одной ненастной мартовской ночью Николасу пришлось убедиться, что деятельность молодой баронессы не ограничивается предписанной ей территорией прусского двора.

У него еще не было все обустроено в новой квартире на Бендлерштрассе, и он как раз приводил в порядок свою библиотеку, когда около полуночи в дверь позвонили. Его экономка и денщик давно уже спали. Поэтому он открыл дверь сам и увидел перед собой баронессу Зорг.

— Какой чудесный сюрприз! Заходите, пожалуйста. — Тут он заметил, что был без пиджака. — Простите меня, мой китель в спальне.

Баронесса удержала его за руку.

— Оставьте его там. Сейчас не до соблюдения приличий.

Она была довольно привлекательной женщиной, не достигшей еще тридцати, но уже теряющей девичью стройность. Последствия родов и чешская кухня были причиной появления ее круглых форм. Она была блондинкой с усыпанным веснушками лицом, на котором голубые, с широким разрезом глаза, казалось, с детским удивлением смотрели на мир. Благодаря этому невинному взгляду ей зачастую удавалось получать ценнейшую информацию.

Руки Николаса от возни с книгами были в пыли.

— Ну хотя бы руки я могу помыть?

— Оставайтесь здесь и послушайте, наконец, меня. Я должна вам кое-что сказать. Простите, что я потревожила вас в такое позднее время, но так безопасней.

— Это зависит от того, что за опасность вы имеете в виду.

Она пропустила мимо ушей его банальную шутку.

— У меня есть для вас секретное сообщение. Вы встречались с князем Ойленбургом во время его последнего приезда в Берлин. Вы единственный человек, не считая родственников, с которым он захотел видеться.

— Так сообщение идет от князя? — Николас начал терять терпение. — Баронесса, давайте не играть в прятки и перейдем к делу.

— Я пришла по поручению графа Меттерниха. Конечно, это вас удивит.

Для Николаса действительно это было полной неожиданностью.

— Какого Меттерниха?

— Пауля Меттерниха. Немецкого посла в Англии.

Он недоуменно покачал головой.

— Ну, знаете ли, нужно сказать, что… Что же нужно Меттерниху от меня?

По глазам баронессы было видно, что она получает удовольствие от встречи.

— Ойленбург на днях уклонился от приглашения кайзера. Вы должны его уговорить не отказываться от встречи.

— Я? Почему именно я?! Почему бы не заняться этим самому Меттерниху? И почему для него так важно, чтобы Ойленбург встретился с кайзером?

— Меттерниха пугает реакция англичан на увлечение кайзера строительством военного флота. Складывается впечатление, что это все приведет к войне. Вильгельм окружен одними лизоблюдами, способными только бить в ладоши, когда он хвастается, сколько крейсеров он построит, чтобы обогнать Англию. Только Ойленбург может убедить его свернуть с этого опасного курса.

— Боюсь, князь не захочет этого. Он совершенно отстранился от политики. Он устал и просто изнурен болезнью.

— Однако он должен это сделать, должен. Это абсолютно необходимо.

Ее рвение начинало его озадачивать.

— Вы начинаете меня удивлять, баронесса. Я думал, что ваша обязанность информировать нас, какие из отпрысков Гогенцоллернов ведут себя, по оценке их воспитателей, хорошо или плохо, а теперь вы приходите ко мне с известием от немецкого посла при дворе Сент-Джеймс. Я ничего против этого не имею, вы же по замужеству немка. И все-таки должен вас спросить: кто вы, собственно? Наши «уши» при дворе кайзера или их курьер? Или то и другое?

Она нервно рассмеялась.

— Вас послушать, так действительно звучит жутко. Можно подумать, что я какой-то агент или даже двойной агент. Само собой, и в наших кругах есть некоторые, которые состоят на службе пресловутого Охранного отделения.

— Ну, вы, конечно, нет.

— Что вы, что вы. Только не для русских! Но вернемся к послу. Меттерних считает, что кайзер играет в игру, которую только он один считает игрой. Он раздувает свой флот, думая этим рассердить своего дядю, но военные корабли — это не фигурки из майснеровского фарфора, которые хранят под стеклом. Военные корабли должны быть использованы прежде, чем они устареют. Кайзер ставит англичан в сложное положение, адмирал Фишер уже носится с планами превентивного удара.

— Дорогая баронесса, все это мне давно известно, и я вас спрашиваю: почему бы Меттерниху самому не сесть в поезд, не поехать в Либенберг и не обсудить все это с Ойленбургом?

— Вот как раз этого он и не может, на него и так надвигаются тучи из-за того, что он постоянно пытается обуздать кайзера. Если он сейчас встретится и обсудит все с Ойленбургом, произойдут две вещи: во-первых, он слетит со своего поста; во-вторых, никто сейчас больше не хочет слушать, что говорит Ойленбург. Все должно произойти так, как будто Ойленбург действует спонтанно.

Николас задумчиво смотрел на раскрасневшееся лицо своей гостьи.

— Я не могу понять, что лично вами двигает в этом деле, баронесса?

Она густо покраснела.

— Я не получаю денег от Меттерниха, я знаю его с детства. Вы спрашиваете о моих мотивах? Я замужем за человеком, которого я люблю. Трое моих братьев находятся в призывном возрасте. Я не хочу, чтобы они погибли только из-за того, что англичане сыты Пруссией по горло и наоборот. У меня двое маленьких детей, которые должны вырасти в спокойном мире. Я категорически не согласна со старым Мольтке, когда он говорит: «Мир без войны — это мечта, но это дурная мечта». — Она нервно рассмеялась. — Эти слова звучат для вас, наверное, не патриотично. Вы же один из людей нового шефа Генерального штаба, а генерал Конрад спит и видит, как бы разгромить Россию, а заодно Италию с Сербией. Даже мой родной брат, и тот считает, что только победоносная война может спасти дунайскую монархию.