Книга воздуха и теней - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Грубер cтр.№ 40

— Это внушает беспокойство, — сказал я.

— Да, — после долгой паузы ответила она слегка дрожащим голосом.

— Давайте исходить из того, что полиция ошибается насчет причины смерти вашего дяди. Допустим, его убили из-за этого… м-м-м… документа. Похоже на мелодраму, да, но такие вещи иногда случаются. Давайте допустим, что эта вещь очень ценная, что она стоит гораздо больше пятидесяти тысяч канадских долларов. Преступники как-то узнали о ней, а теперь пытаются завладеть ею — честным либо грязным путем. Это имеет смысл?

Она тихо кивнула. Мне показалось, что она вздрогнула, и я захотел обнять ее, но воздержался.

— Да, хотя звучит ужасно. Я даже представить себе не могу, что бы это могло быть. Я имею в виду ценность рукописи. Дядя Эндрю говорил, что заплатил несколько тысяч долларов, и, скорее всего, столько она и стоит, иначе зачем прежний владелец продал ее? Если теперь выясняется, что она гораздо более ценная, при чем здесь преступники?

— У меня есть идея. Возможно, ценен не сам документ, а то, к чему он приводит. Дядя что-нибудь говорил об этом?

— Нет. Насколько я знаю, там какое-то письмо первой половины семнадцатого века, имеющее сугубо академический интерес. Дядя был очень увлечен им и прошлым летом специально съездил в Англию, чтобы уточнить детали. Но он никогда не думал, что рукопись имеет… ну, денежную ценность. А вам он рассказывал, что это такое? В смысле, к чему может привести письмо.

— Да. Он утверждал, что документ ведет к подлинной рукописи Шекспира, но, боюсь, он был чересчур оптимистичен. Позже я разговаривал с Микки Хаасом. По его мнению, такое маловероятно, а ваш дядя, похоже, просто отчаянно стремился… как бы сказать… восстановить свою репутацию.

— Да, верно, после того скандала он очень этого хотел. Вы знаете его историю?

— Я знаком с фактами, да. Однако он, кажется, догадывался, что преступники интересуются рукописью. Недаром он отдал ее мне на хранение. Подозревал, наверно, что на него могут напасть, и хотел сохранить документ… Ну, продолжим. По-моему, необходимо обеспечить вашу безопасность. В тот поганый отель вам, ясное дело, возвращаться нельзя. Надо переехать в другой…

— Я не могу позволить себе переехать. Я заплатила вперед. Ох, какой-то кошмар…

— Или, если позволите, у меня в городе большой лофт, точнее, верхний этаж дома. Там две спальни, где ночуют мои дети на школьных каникулах. Вы могли бы занять одну из них. Наверно, там почти так же убого, как в «Маркизе», зато безопасно. У меня есть и водитель, который будет возить вас по городу. Раньше он был телохранителем.

— Телохранителем? — воскликнула она. — И кого же он охранял?

— Ясира Арафата, в частности. Но мы об этом не распространяемся. Более безопасного места для вас я и представить себе не могу. Вы будете в безопасности от всех. — От всех, но не от меня; впрочем, этого я не сказал. Честно говоря, у меня и в мыслях не было ничего подобного, когда я делал свое предложение. Я хорошо помнил ужас ее дяди и не хотел, чтобы то же выражение появилось на ее лице. — Мы спрячем вас и попытаемся выяснить что-нибудь об этих людях, отталкиваясь от их автомобиля. Я бы сообщил полиции о развитии событий и предоставил действовать копам.

После обычных вежливых колебаний она согласилась с моим планом. Мы покинули читальный зал, а потом и библиотеку. Наверху лестницы я отодвинул ее в тень колонны у входа и оглядел Пятую авеню. Никакого черного внедорожника с тонированными стеклами не обнаружилось. Я позвонил Омару и велел встретить нас на Сорок второй улице. Мы торопливо пересекли Брайант-парк и сели в «линкольн».

Мой лофт находится на пересечении Франклин-стрит и Гринвич. Его площадь — четыре тысячи квадратных футов. В здании сначала располагалась швейная фабрика, потом товарный склад, а теперь оно до отказа набито богатыми людьми. Я купил помещение до того, как началось всеобщее помешательство на недвижимости в деловой части города, но все равно он стоил кучу денег, не считая ремонта. Мы жили здесь всей семьей — Амалия, дети и я; пока жена не съехала. Она знала, что я люблю это место, и заодно хотела быть ближе к школе, где учатся дети. Сейчас все они живут в двухквартирном каменном доме на Восточной Семьдесят шестой улице. Мы делим расходы пополам, поскольку у Амалии достаточно денег и она не считает, что меня следует пустить по миру только из-за того, что я сексуальный козел.

Во время нашей беседы я, однако, и не вспоминал об этом. Я показал Амалии-2 (она же Миранда Келлог) свое владение. Оно произвело на нее впечатление, что было шагом вперед по сравнению с Амалией-1 — на ту не производили впечатления никакие вещи, которые можно купить за деньги. Я заказал на дом китайский обед, и мы поели при свечах за низким столиком, откуда открывался приятный вид на реку. Я вел себя как джентльмен; мы просто ели и рассказывали друг другу свои истории. Выяснилось, что по образованию она детский психолог, хоть и работает чиновником среднего уровня. Мы поговорили о Нико, моем мальчике, и о его проблемах. Она проявила сдержанное сочувствие. Чем внимательнее я вглядывался в ее лицо, тем отчетливее видел, что она не так похожа на Амалию, как мне показалось вначале. И все же при взгляде на нее в душе по-прежнему пузырился восторг. Как мало мы знаем, как много мы открываем, какие химические силы соединяют любовников — так, кажется, поется в песне.

Она начала позевывать, стараясь скрыть это, и я устроил ей постель в комнате Имоджен. Дал чистую белую майку в качестве ночной рубашки, и, конечно, у меня всегда имеются новенькие зубные щетки — для детей. Она сонно поблагодарила меня и поцеловала в щеку. Что у нее за духи? Неуловимый, но такой знакомый запах.

На следующий день мы поднялись рано и выпили кофе с рогаликами — в обстановке более дружеской, чем оно происходило бы, будь это Утро После. В ее манере держаться проскальзывала некая отстраненность, удерживающая от настойчивых домогательств, и мне это нравилось: еще одно напоминание об Амалии. На ней был вчерашний костюм из универсального магазина. Омар отвез нас ко мне в офис. Там я познакомил ее с Джасмин Пинг — нашим блестящим юристом по делам о наследстве — и оставил их обсуждать таинства судебного утверждения завещания и переправки профессорского тела в Англию.

Согласно записной книжке, утро я провел, отговаривая одну писательницу возбуждать дело против другой; та другая украла ее идею и создала более успешную книгу, чем собственная книга писательницы. Позже по телефону я договаривался о встрече с человеком из торгпредства США, чтобы обсудить проблему (чего бы вы думали?) китайского пиратства. В общем, обычное утро. Примерно в двенадцать тридцать Миранда появилась в моем офисе, и я пригласил ее на ланч. Она отказывалась, я настаивал. В конце концов она стыдливо призналась, что все еще боится выходить на люди и хотела бы поесть в офисе или у меня в лофте.

Мы заказали еду в офис. Пока ждали, Миранда заговорила о рукописи. Сказала, что под руководством дядя научилась неплохо читать рукописные тексты первой половины семнадцатого столетия, и спросила, нельзя ли ей взглянуть на манускрипт. Никаких серьезных возражений у меня не было. Наследники часто делают независимые суждения о ценности предполагаемого наследства. Я послал мисс Малдонадо в хранилище.