Наследство последнего императора - читать онлайн книгу. Автор: Николай Волынский cтр.№ 87

Онтонов стоял, прислонившись к москвичу и молчал. По бледному лбу его стали ручьи холодного пота.

– Отвечай, когда тебя представитель власти допрашивает! – рявкнул лейтенант.

– Да, – с трудом выдавил из себя Онтонов. – Поумнел…

– Ну, вот видишь! Как все просто. Не стоило нервы трепать себе и работникам правоохранительных органов. Так! – гаишник перешел на деловой тон. – Если хочешь уехать сейчас и живым и пить пиво сегодня в собственной квартире, можешь заплатить прямо здесь!

– И сколько же ты… Сколько вы хотите?

Гаишник поразмыслил, глянул на небо, почесал бритый затылок и махнул рукой.

– Ладно! Жалко мне тебя. Наверное, не хотел ты в меня влетать. Так что по минимуму: ты попал на пять тонн.

– Сколько?

– Пять тысяч!

Онтонов подумал.

– Итак, вы хотите, чтобы я заплатил за аварию, которую вы мне подстроили, пять тысяч рублей…

Гаишник едва не упал от смеха.

– Граждане! Очевидцы! Вы слышали? – сквозь смех сказал он. – Этот дорожный бандит продолжает оскорблять правоохранительные органы. Он хочет отделаться деревянными!.. Пять тонн зеленых! – заорал он прямо в ухо Онтонову. – Долларов! Американских!

У Онтонова потемнело в глазах, все вокруг закачалось и поплыло. Чтобы не упасть, он ухватился за ручку москвичевской двери.

– Ну, чего замолчал? – спокойнее и даже с тенью сочувствия спросил гаишник. – Нету таких бабок? Понимаю… – вздохнул он. – Я же не бандит какой-нибудь. Вот видишь, мне тебя по-прежнему жалко. Еще больше. Так что, в самом деле, нету зелени? И взять негде?

Онтонов нашел в себе силы только лишь на то, чтобы кивнуть.

– Ну что поделаешь, мужик, раз у тебя баксов нет… Как же мне быть с тобой? – он снова зачесал в затылке. – Что ж мне с тобой делать?.. Жалко тебя – ты ж не бизнесмен какой-нибудь там.

– Не бизнесмен, – подтвердил Онтонов. – Я учитель истории.

– А, вот оно что: ты учитель! Ну, так тем более… Ладно! – вдруг весело решился гаишник. – Пойду тебе навстречу! Отдашь квартиру. Это последнее, что я могу для тебя сделать.

Онтонову едва удалось разлепить пересохшие губы:

– У меня нет квартиры, – едва выговорил он.

– А вот этого не надо! – возмутился качок. – Не надо лепить горбатого к стене! Я к тебе по-человечески, а ты меня надурить хочешь!

Онтонов молчал.

– Есть у тебя квартира, – уже спокойнее и как-то нехотя добавил сержант. – Есть. И адрес твой – Казачий переулок, дом три, а квартира твоя – номер пятнадцать. Двухкомнатная, без ванны, но с душем. Как раз пять тысяч баксов и стоит. Ну что?

– Дайте подумать… – только и проговорил Онтонов.

– И долго ты будешь думать?.. Мне некогда – на службу надо.

Но Онтонов ответить не успел.

– А какие гарантии вы даете, что на этом все закончится? И что вам больше ничего не возжелается? – неожиданно услышал он голос Куликовской-Романовой.

Он совсем не заметил, что она вышла из машины и стоит рядом. Куликовская-Романова заговорила резко, четко, тоном, не терпящим возражений.

– Дело в дальнейшем будете иметь со мной! – заявила она. – Свое вы получите. Но мне нужны гарантии. Я подданная другой страны – Канады. И без надежных гарантий вы не получите ни цента.

– Гарантии? – озадаченно почесал бритый затылок качок. – Значит, гарантий захотелось… Хорошо! – внезапно согласился он. – Я дам самую надежную гарантию. Дам тебе, бабушка, свое честное и твердое слово работника правоохранительных органов, что как только получу пять тонн за то наглое нападение, которое вы устроили на меня…

С визгом заскрипели тормоза и рядом, как вкопанный, остановился штучный джип БМВ. Медленно открылась правая дверь, из машины неторопливо вылез пассажир, а водитель тут же прижал машину к обочине.

– Что стряслось? Что за шум, а драки нету? – весело спросил пассажир.

Куликовская-Романова неожиданно узнала в нем помощника Собчака, который какие-то полчаса назад подписывал ей пропуск на выход из Смольного. Он бросил взгляд на мерседес, потом на москвич, потом на Онтонова.

– Ой, как нехорошо, – сокрушенно протянул Ира. – Да-а-а. Такого врагу не пожелаешь!

– Понимаете… – попытался заговорить Онтонов.

– Не надо, – отмахнулся педераст Ира. – Я все вижу. И сколько он хочет? Сколько ты хочешь? – обратился он к гаишнику.

– Только самый минимум! Учитывая сложное положение этого гражданина учителя, – только пять, – скромно сообщил тот. – Зеленью.

Ответ сильно Иру удивил.

– Ты всерьез? Не ошибаешься?

Гаишник обиделся:

– Так ведь убытка сколько! Он же своим сараем мотор мне разнес! Я еще пожалел его. Тут и десяти тысяч баксов мало.

Ира подошел ближе к мерседесу. Осмотрел крыло, потребовал открыть капот. Глянул на мотор и отошел с сокрушенным видом.

– Ой, как нехорошо!.. Что же придумать?.. Нельзя же оставлять вас, Ольга Николаевна, на произвол судьбы. Какое же у вас будет мнение о Петербурге и петербуржцах!

Куликовская-Романова ничего не ответила, но взгляд ее, полный надежды, был красноречивее любых слов.

– Так! – решился Ира и приказал гаишнику: – Отойдем!

Они сели в мерседес. Разговор продолжался минут пять. Слов Онтонов и Куликовская-Романова услышать не могли, но было видно, что беседа оказалась не очень приятной для гаишника. Он что-то недовольно твердил Ире, но Ираклий махнул пренебрежительно рукой и они вышли из машины. Гаишник вытащил из кармана авторучку, положил на капот клочок бумаги, что-то написал и отдал записку Ире. Тот внимательно ее прочел, удовлетворенно кивнул и подошел к ним.

– Вот, Ольга Николаевна! Пожалуйста, – сказал он и протянул бумажку.

– Что это? – тихо спросила она.

– Маленький подарок от Петербурга.

Она извлекла из сумочки очки, развернула записку и с изумлением прочитала:

РОСПИСКА

Я, Сидоров И. Я., даю настоящую розсписку в том, что я полностью и дабравольно атказываюс о своих справедливых требований к Унтонову В. В. и Куликовой-Рамановай О.Н., которы разрушили правила дорожного движения и принесли ущерб маиму автомобилю МЕРСАДЕС на сумму не меньше 10 тысячь зиленых доларов. Я не требую возмещения ущерба потому, что гражданка Конады О. Н. Кулик и Романова вдет в Питирбурге большую блоготворительсную действию, и я хочю просить предлагать Ольгу Николаеву Кулькову считать мой откас взносом в ие фонд.

В чем и росписываюс

И. Сидоров

– Боже! – прошептала Куликовская-Романова. – Боже мой!.. Молодой человек!.. Что это такое?