Наследство последнего императора - читать онлайн книгу. Автор: Николай Волынский cтр.№ 142

Нет сомнения, что Творец даровал русским Царство, которого они достойны и которое им приличествует за то, что все заботы у них – духовные, а не телесные.

Что же сказать, о твердом и неослабном исполнении ими всех религиозных обязанностей. Что сказать о самих этих обязанностях которые, однако, тщательно выполняются и Царем, и Патриархом, и боярами, и боярынями, и Царевнами? Разве они не чувствуют усталости? Разве они железные, что могут жить без еды и выстаивать длинные службы на морозе [115] , не обнаруживая утомления? Без сомнения, эти русские – все святые, ибо превосходят своим благочестием даже пустынных отшельников… Богу угодно было сделать этот народ Своим – и он стал Божиим – и все его действия от Духа, а не от плоти…

Правду сказал наш Патриарх Антиохийский Макарий: «Все эти обычаи существовали и у нас во дни наших Царей, но мы их утратили, они перешли этому народу и принесли у него плоды, коими и они превзошли нас».

Смысл реформ Никона состоял в том, чтобы изменить русский церковный Устав и привести его в соответствие с новогреческим. Это было исключительно политическое решение и крайне неразумное. Потому что сохраненные русскими обряды не имели принципиальных отличий от новогреческих порядками. Никон утверждал, что реформа сблизит Россию и русскую православную церковь с другими православными государствами и церквами. «Для чего Святой Руси это сближение? – удивлялись иерархи. – И что нам могут хорошего дать западные христианские страны, где церковь – уж давно не церковь, а политическая организация. Почему бы им у себя не провести реформы?»

Никон никакого ответа не давал, скрыл истинные мотивы намеченных преобразований. Он очень хотел стать первым из пяти вселенских Патриархов. Но добиться этого без введения единообразия в церковный устав шансов было мало.

Царь Алексей Михайлович поддержал Никона. Однако для русского верующего человека и, прежде всего, священничества, изменения в чине, замена двоеперстия на троеперстие означали не просто замену одних форм и элементов на другие, а глубинное изменение принципов духовной жизни, моральных основ бытия, которыми они дорожили и без которых не представляли себе праведной жизни. Это понимали даже иностранные клерикалы, как видно из записок Павла Алеппского, но Никон не понимал. Поэтому почти треть русских ушла в раскол. С этого началась величайшая трагедия России.

Изменениями церковного устава Никон не ограничился. Он решил увеличить объем власти Патриарха, который, как в духовной, так и в мирской жизни, становился первым лицом государства – своего рода московско-православным папой. Титул Патриарха отныне был «Великий Государь Великия, Малыя и Белыя России». Никон установил, что теперь только Патриарх может быть исповедником царя, а значит, и его наставником. «В духовной жизни Патриарх выше Царя, и каждый Православный должен быть в послушании Патриарху, потому что он – единственный Отец наш в вере Православной и ему вверена Православная церковь. Но там, где церковь попадает под мирскую власть, это уже не Церковь, но дом человеческий, вертеп разбойников. Патриарх, утверждал Никон, «есть образ жив Христов и одушевлен, телесы и словесы в себе живописуя истину».

В письме к Алексею Михайловичу он высказывается прямо: «Мы не знаем иного законоположника себе, кроме Христа».

Царь не потерпел посягательств Никона на единоличную верховную власть, лишил Никона сана, отобрал в удел имущество и часть земель Воскресенского монастыря, только что основанного Никоном. Монастырь Никон хотел превратить в Новый Иерусалим, чтобы со временем сделать его Всемирным центром Православия.

Ответ Никона на репрессии не заставил себя ждать.

25 июня 1663 года от Р.Х. Никон отслужил в церкви молебен Животворящему кресту, читал молитвы, но с особенным значением читал он псалмы 68-й и 108-й, чем привел присутствующих священнослужителей в трепет и ужас. Эти псалмы полагается читать терпящим надругательства и насилие за веру. И то, что произошло потом с семьей Царя, историки церкви приняли как свидетельство гнева Божия, призванного на царя.

Спустя почти 300 лет Николай прочел записки богослова Иоанна Зизикина, который, наряду с архидиаконом Палмером, сопоставил исторические события конца XVIII века и тогдашние молитвы Никона. Низложенный Патриарх молил Бога словами 68-го псалма: «Излей же на врагов моих ярость Твою, и пламень гнева Твоего обымет их! Жилище их да будет пусто и в шатрах их да не будет живущих… Да изгладятся они из книги живущих и с праведниками да не напишутся!»

Псалмом 108-м Никон жестко и с ненавистью сообщил слушающим его прихожанам и духовенству, в первую очередь, шпионам царя: «Отовсюду окружают меня словами ненависти, вооружаются против меня без причины. За любовь мою они враждуют на меня, а я молюсь; воздают мне за добро злом, за любовь мою – ненавистью… Да будут дни его кратки!»

И царь Алексей Михайлович умер в 1676 году, не дожив и до 47 лет. Перед смертью в завещании царь, как пишет И. Зизикин, просил у Патриарха прощения, а новый царь Феодор Алексеевич просил Никона вернуться в основанный им монастырь, который именовался теперь Ново-Иерусалимским Воскресенским. Никон после долгих уговоров согласился вернуться, но скончался по пути в монастырь 17 августа 1681 года.

С бьющимся сердцем Николай читал дальше толкование Зизикина: «Отказ Никона простить царя остался навеки крестом против унижения Церкви светской Властью.… Но это произошло позже. А тогда Никон продолжал молебен: «Пусть достоинство его (Царя) да возьмет другой; дети его да будут сиротами, а жена его вдовой». И дети царя Алексея Михайловича преждевременно остались сиротами и вместе со своей матерью, его второй женой, подвергались опасностям и лишениям и несчастиям после его смерти. Грозный псалом продолжался: «Да скитаются дети его и нищенствуют и просят хлеба из развалин своих…» И царя сын Петр, оставшись без отцовских забот, странствовал у нечестивых иностранцев, моля у них яда, как хлеба, и был странником вдали от Бога и своей страны, ища пищи из опустошенных мест, где не произрастало хлеба. Никон взывал к Небу: «Да захватит заимодавец все, что было у него, чужие расхитят труды его…» И царство Алексея обеднело от войны. И плоды его ранних побед были захвачены иностранцами, и труд его, и его преемник были поглощены немецким басурманством. Никон молил: «Да не будет милующего сирот его, да будет потомство его на погибель, и да изгладится имя его в следующем роде…»

Около царя к концу его жизни не было никого. Ближний боярин Матвеев был в изгнании. Когда его присутствие было особенно нужно, он был изгнан родственниками самого Алексея Михайловича. Сын Федор умер, когда достаточно вырос, чтобы творить добро. Сын Петр был духовно истощен, духовно убит своей собственной сестрой Софьей и превратился, благодаря плохому воспитанию, в чудовище, способное только развить следствие грехов своего отца. Право наследственности и преемства отошло от потомков Алексея Михайловича, и наследник – внук Алексей сын Петра – был предан смерти своим собственным отцом. И во втором поколении имя Романовых в мужском поколении исчезло. Ни семьи его матери, ни семьи его первой жены больше не существует».