Квинканкс. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Паллисер cтр.№ 109

— Надеюсь, она не оскорбит слух дам, — заметил Гарри.

— Да ну, в ней об одной даме речь и идет. Так вот, этот парень вроде на лицо красавчик. В батальоне Сондерсона. Или я уже об этом говорил? Они повидали виды в Баракпуре, когда там был мятеж, знаете? Так о чем это я? Ах да, твоему, Гарри, другу Памплину было бы интересно с ним познакомиться. Так или иначе, вроде бы… Ха-ха-ха.

Он зашелся в смехе, и брат оборвал его:

— Ну, что там дальше, недоумок?

— Он как будто понравился одной леди, богатой вдове из того города.

— Я предупреждал тебя, Том, — зло рявкнул брат. — А теперь попридержи язык.

— И она пригласила его на свидание, — продолжал корнет.

Я с огорчением заметила добродушную улыбку на лице миссис Первиенс. Мистер Момпессон, напротив, старался перекричать своего брата, но корнет упорствовал:

— Мастерсон спрашивает, что он оттуда принес, и тот, ей-ей, предъявляет ему банкноту в двадцать фунтов!

Он бешено захохотал, но внезапно умолк. Я не поднимала глаз, однако услышала его сердитый голос:

— Провались оно, что-то я не упомнил. Когда Мастерсон это рассказывал, я покатывался от смеха.

— В следующий раз, Том, приведи с собой кого-нибудь, чтобы стоял у тебя за спиной и смеялся над твоими шуточками. — Гарри встал и открыл дверь. — Слишком это для тебя тяжело, самому рассказывать и самому же смеяться.

— Убирайся, Том. — Брат поднял его на ноги. — Тебе не место в приличном обществе.

Под ругань и протесты брата мистер Момпессон вытолкал его в коридор и закрыл дверь.

Я уже думала только о том, как бы поскорее унести ноги, и едва заметила официанта, который как раз доставил мистеру Момпессону записку. Прочитав ее, он объявил, что в этом же заведении закусывает компания его друзей, знакомых также и с Гарри, и с миссис Первиенс; и они узнали его герб на карете, стоящей у дверей. Не успела я понять, что происходит, как оба джентльмена вышли — по их словам, поговорить с друзьями. Чуть позже миссис Первиенс извинилась и последовала за ними.

Оставшись одна, я облегченно вздохнула. Но тут же дверь открылась, и в комнату ввалился Томас Момпессон со словами:

— Вспомнил, вспомнил, черт возьми, в чем соль истории Мастерсона. Видите ли, он сказал парню, что речь идет о чести полка, и он должен принести доказательство…

Он осекся и обвел взглядом комнату.

— Как, мисси, они все ушли и оставили вас одну? Но мы ведь недурно проведем время с глазу на глаз, а? Ну, давай, чмокни меня в щечку.

Он шагнул ко мне, я поднялась, чтобы убежать, но он загораживал мне путь к двери.

— Еще шаг, мистер Момпессон, и я закричу, — предупредила я.

Он стоял, слегка покачиваясь, и глядел на меня удивленно.

— С чего бы это, девка? Дейви ни о чем таком меня не предупреждал.

— Как вы смеете! — крикнула я.

— Чтоб тебя! — Он шагнул ко мне.

Тут дверь открылась, и можешь представить себе мое облегчение, когда в комнату вошел мистер Момпессон. Оценив ситуацию с первого взгляда, он схватил брата за шиворот, выволок его из комнаты и запер за ним дверь.

Близкая к обмороку, я без сопротивления позволила мистеру Момпессону меня поддержать. Но беды мои на этом не кончились: спаситель обрушил на меня град поцелуев, и я поняла, что на смену одной опасности пришла другая, еще худшая. Он твердил, что страстно в меня влюбился, что не успокоится, пока я не буду ему принадлежать, и прочее в этом духе. Когда я возмутилась, он обвинил меня в кокетстве, сказал, что я старалась свести его с ума и это мне удалось, а теперь я не должна ничему удивляться. Короче, разговор принял такой оборот, к какому я совершенно не была готова: мистер Момпессон стал умолять меня о свидании. Когда я отказалась выслушивать подобные речи, он обвинил меня в криводушии и наконец грубо оскорбил, оценив мою честь звонкой монетой.

Чем более я сопротивлялась его желаниям, тем больше они разгорались, и, подумав о том, что нахожусь в запертой комнате наедине с бессовестным сластолюбцем, в доме, где женские крики о помощи не будут услышаны, я решилась действовать смело и защитить себя самой.

Не знаю, гордиться мне тем, что последовало далее, или стыдиться этого. Схватив со стола, за спиной моего преследователя, фруктовый нож, я стала ему угрожать. Он рассмеялся и протянул руку, чтобы отнять у меня нож. Сама не понимаю, как это случилось, и хотела я этого или нет, но, когда он схватил меня за руку, кончик ножа вонзился ему в кожу лица и проделал рану от брови до скулы. Тут же мистера Момпессона ослепило потоком крови, и ему пришлось меня выпустить. Мгновенно отперев дверь, я ринулась по коридору, вниз по лестнице и выскочила на улицу.

Не стану пересказывать оскорбления, которые пришлось мне услышать в этом сомнительном квартале. Великолепие, которое я наблюдала из окна кареты, обернулось совершенно другой стороной к молодой женщине, появившейся здесь пешком, без сопровождения и в недостаточно скромном для улицы наряде. Плечи мои были обнажены, потому что, спасаясь бегством, я не успела захватить с собой шаль моей дорогой Генриетты. В таком виде спрашивать дорогу значило нарываться на грязные выпады, и я блуждала кругами, вновь и вновь возвращаясь в водоворот порока, который крутится вокруг Лестер-Сквер. Как могла я принимать это место за что-то иное, кроме прибежища грехов! Перед моими глазами словно бы мелькали картины дурного сна: отчаянные или безразличные лица женщин в безвкусных нарядах, скопления карет на обочинах, курительные и кофейни, открытые всю ночь, факелы, горящие у входов, чтобы привлечь беспутных и потерявших стыд.

Наконец, сознавая иронию своего положения (искать убежища в логове врага) и опасаясь ареста (вдруг рана была серьезной), я добралась все же до дома на Брук-стрит. Но тут меня ожидала непредвиденная трудность: в доме было темно, и ночной сторож не услышал моего робкого стука (колотить в дверь сильнее я не решалась, чтобы не перебудить всех домочадцев). Карета — с мистером Момпессоном или без него — должна была уже вернуться; Джейкман, конечно, запер дверь и, по своему неизменному обыкновению, выпивший, заснул крепким сном в задней части дома. Через четверть часа я оставила попытки до него достучаться и направилась вокруг дома к конюшням; в доме конюха не виднелось ни огонька, как и в помещениях слуг над каретным сараем. Мне очень не хотелось будить слуг, чтобы потом они обо мне судачили, но я подумала о старшем кучере, мистере Фамфреде, добром человеке, на чью скромность можно положиться.

Я стучала в его дверь, пока он не сошел вниз в ночной сорочке и не впустил меня. Он никак не ожидал меня увидеть и объяснил, что, когда остальные члены компании покинули ресторан, мистер Момпессон уверил его, будто я отправилась домой одна в наемном экипаже. И все же, сказал он мне, ему это показалось подозрительным, тем более что у мистера Момпессона было порезано лицо — правда, заверил он, это была всего лишь царапина. Мистер Фамфред отвез домой миссис Первиенс и затем оставил обоих джентльменов в окрестностях Ковент-Гардена, где, как он предполагал, мистер Момпессон собирался заночевать в отеле «Хаммамз»; после этого мистер Фамфред вернулся на Брук-стрит, заверил ночного сторожа, что все участники прогулки благополучно развезены туда, куда захотели, и отправился спать.