Тень Александра - читать онлайн книгу. Автор: Фредерик Неваль cтр.№ 6

По его тону можно было понять, что он и его сослуживцы, должно быть, во время расследования сделали из «гостиной с телевизором» свой «штаб».

— А балкон? — осведомился Ганс.

— На него выход из библиотеки. Но не рассчитывайте, — поспешил добавить он, — там нет никаких явных следов.

Ганс удивленно взглянул на него.

— Ни единого следа, — убежденно повторил Рухелио. — Даже крови. Только кусок перил отвалился. Они не выдержали, когда жертва навалилась на них.

«Жертва»… Типичный полицейский язык. Словно «жертва» была безымянной. Но лишать тело имени — не есть ли это всего лишь способ не видеть трагедии в смерти? Да и мы сами, словно судебные медики, разве не идентифицировали своих «пациентов» номерами, а, случалось, и ставили эти номера фломастером прямо на их черепе или на бедре? Если бы тело Этти извлекли из воды, ему наверняка, прежде чем накрыть простыней, тоже прицепили бы бирку к большому пальцу… Я с силой тряхнул головой, чтобы прогнать страшное видение.

— Ну, проходи первым, — сказал я Гансу, указав на тщательно отделанную дубовую дверь.

Он в нетерпении занял позицию у двери. Рухелио сорвал печати и пригласил нас пройти в святая святых покойного — его бесценную библиотеку.

Убранство дома сразу показалось мне чрезмерным, но оно не шло ни в какое сравнение с тем, что предстало перед нами теперь. Рухелио открыл огромные ставни на застекленной двери, и яркий свет ослепил нас. В библиотеке не было витражей, здесь Бернар хотел видеть все ясно. А я наоборот вдруг пожалел о рассеянном свете остальной части дома, который смог бы смягчить открывшееся нашим глазам зрелище.

— Надеюсь, ты догадался взять с собой лопатку и мастерки… — вздохнул Ганс, плечи которого опустились на добрых десять сантиметров.

Эти инструменты очень пригодились бы, чтобы расчистить примерно сорок квадратных метров помещения, в котором было нагромождено столько всего, что невозможно было ступить и шагу, чтобы не разбить или не поломать чего-нибудь. Не могу сказать, что я очень аккуратен, но в моей квартире даже в самые плохие времена никогда не бывало такого хаоса. Полки, которые покрывали стены от пола до потолка, ломились от книг и непонятных предметов, собранных в пластиковые пакеты, ящички или картонные коробки и казавшихся грудой обломков. На огромном массивном письменном столе не оставалось свободного места даже для чашки кофе. Шкафы не были видны под осколками амфор, статуэток, фрагментов скульптур, ваз и многого другого, что с первого взгляда могло бы заставить пустить слюну самого пресыщенного из собирателей античного искусства. Как то, на что сейчас смотрел Ганс.

— Мозаика… — фыркнул он, указывая на нечто вроде огромной картины в глубине комнаты. — Он создавал это в свободное время, милейший профессор? Я в детском саду делал получше.

Я подошел, перешагнув через несколько ящиков, и присвистнул.

— Значит, ты посещал его вместе с первыми цезарями, мой дорогой Ганс. Я очень хотел бы увидеть их лица в Неаполитанском музее, когда они узнают, что вновь обрели собрата, которого им так не хватало.

Я наклонился, чтобы рассмотреть находку. На огромном деревянном панно размером три на пять метров, прислоненном к книжному шкафу, четкими мозаичными линиями была воспроизведена битва Александра Македонского с персидским царем Дарием. Эта римская мозаика, датированная I веком после Рождества Христова, была копией картины Филоксена, написанной в III веке до нашей эры. Слева, с самого краю, был изображен Александр Македонский верхом на Буцефале.

— Это старинная? — спросил меня Ганс.

— Эту мозаику знают во всем мире, кроме тебя, судя по всему. Она выставлена в археологическом музее в Неаполе.

Когда мне было столько же лет, сколько сейчас Гансу, я с увлечением изучал ее и, как и многие другие, очень сожалел об утрате одного фрагмента — нижней части Буцефала и ног его хозяина. Фрагмента, который сейчас находился у нас перед глазами, тщательно вставленный именно в то место, где он должен был бы находиться на оригинале.

— Так это подлинник?

Я окинул взглядом все, что меня окружало, и согласно кивнул. Бертран Лешоссер всегда ненавидел копии.

Ганс рухнул на стул, который злобно, но не слишком громко скрипнул под ним.

— Когда я расскажу это деду…

Я позволил себе удовлетворенно улыбнуться. Если его мог взволновать вид утраченного фрагмента мозаики, значит, он не так уж безнадежен, как я опасался.

— Успокойся, мой милый. Если бы ты знал, сколько всего иногда таится в частных коллекциях… Посерьезней, чем этот кусок мозаики.

Я осторожно погладил хрупкие мозаичные фрагменты. Работа была выполнена чрезвычайно искусно и тщательно. Каждый кусочек смальты крепко держался на дереве, покрытом толстой бумагой, на которой был штрихами набросан эскиз мозаики, но в случае надобности их можно было перевезти без большого риска повредить.

Я повернулся к полицейским, которые издали наблюдали за нами, не понимая, что нас так потрясло.

— Часть украдена? — осторожно спросил тот, что помоложе.

— Если так, то вы найдете заявление о краже, изложенное на латыни, самое меньшее в двадцати метрах под землей.

Рухелио нахмурился.

— Вы не могли бы выразиться яснее?

— Простите, это шутка музейных крыс. Нет, ничего не украдено. На самом деле это фрагмент мозаики, разрушенной несколько веков назад.

Полицейские обменялись понимающими взглядами и кивнули, словно и впрямь уяснили все обстоятельства дела.

— Мы начнем описывать, фотографировать и упаковывать то, что здесь находится, чтобы позже перевезти в музей, — вздохнул я. — Если хотите остаться и помочь нам…

Рухелио сморщил нос, окинув взглядом покрытые пылью полки. Потом провел рукой по безупречной складке на брюках, словно заранее представляя, как они покроются паутиной.

— Чтобы не мешать, мы лучше вас оставим. Если понадобимся — будем внизу, в гостиной.

И оба полицейских скрылись в коридоре, а Ганс, от возбуждения прыгая, как блоха, потянул меня за рукав футболки, другой рукой вытаскивая из кармана свой мобильник.

— Я знаю одного типа, который работает в историческом журнале. Это отец студента с нашего факультета. Он вообще-то неудачник, но знает, как сделать сенсацию. Мы станем знаменитыми, Мор! Нас пригласят на телевидение!

Едва вспыхнувшая в моей душе искорка надежды угасла при виде того, как он разволновался.

— Успокойся, — оборвал я его, отбирая у него телефон. — Оставь в покое свой мобильник, такое не делается с наскока. Ты на стажировке, а не на каникулах. Прежде всего мы спустимся вниз за фотоаппаратом и инструментами, которые находятся в багажнике моей машины. Потом составим опись всего, я подчеркиваю — всего. Затем, если найдем еще что-нибудь ценное, мы предупредим кого надо, а именно Лувр, который свяжется с археологическим музеем в Неаполе или с другими музеями.